ЛУЧ во ТЬМЕ
София Черняк Луч во тьме Перевод с украинского А. СЕМЕНОВА Издательство ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Москва . 1965
«Луч во тьме» — документальная повесть о неизвестных подвигах ки- евских подпольщиков в годы Великой Отечественной войны. Руководимые вырвавшимся из лагеря военноплен- ных бывшим секретарем парторгани- зации Наркомата финансов УССР Григорием Кочубеем, смельчаки соз- дали широко разветвленную партий- ную организацию «Смерть немецким оккупантам!». Ее боевые группы дей- ствовали в ряде городов и сел Укра- ины. Подпольщики самоотверженно борются, многие из них гибнут в смертельной схватке с врагом, но не сдаются. Автор книги — киевская журна- листка София Черняк создала эту волнующую повесть на основе ар- хивных документов и личных встреч с участниками героической борьбы.
Пусть эта книга будет венком на неизвестную могилу моих отца и ма- тери, погибших от рук гитлеровских захватчиков. Автор Залитый щедрым солнцем бульвар уходит вниз, к Днепру, и исчезает в далекой дымке. Какой он величественный, этот новорожденный буль- вар, как прекрасны современные здания, выстроив- шиеся вдоль широких тротуаров! А совсем недавно здесь громоздились вековечные холмы, в глубоких оврагах звенели серебристой лист- вой старые клены, журчали роднички, перешепты- ваясь с густой травой, с диким кустарником, зарос- лями крапивы, с шумливыми птицами, которым весело и привольно жилось на этой живописной окраине Киева. Но пришли люди, и заскрежетали бульдозеры, экскаваторы, устремились вверх могу- чие краны. С сожалением наблюдала быстроногая, вездесу- щая детвора, как новая жизнь отвоевывала у нее овраги и холмы — места захватывающих мальчише- ских игр, возбуждавшие неудержимую детскую фан- тазию, рождавшие крылатые мечты. ...Огромный ковш экскаватора с разгона врезался в землю и подбросил вверх веками спрессованную почву. — Постой! Человек в синем комбинезоне выхватил из ковша разбитую бутылку, в которой лежали пожелтевшие бумаги. — Документы, что ли? — Вроде... Строители осторожно разворачивали хрупкие листки: з
«...пятеро коммунистов... верим... советские люди возврат... во имя эт... вер... погибнем, передайте на- шим друзьям Прощайте, товарищи! ...Черная гора... 942 г. Григорий... Демьяненко... ...димир Анан...» Как святыню, рассматривают рабочие свою на- ходку. Отзвук какой трагедии вырвал из земли ковш экс- каватора? Кто они, авторы таинственного письма? Что происходило на киевской земле в том месте, где нынче пролегла новая магистраль столицы Советской Украины — красавец-бульвар имени Ивана Лиха- чева7
Г лав а первая ТАЙНА ЧЕРНОЙ ГОРЫ 1. Григорий Кочубей устало присел на землю, холод- ную и неласковую. Дрожащими пальцами скрутил козью ножку. В подземном сумраке на скамеечке мерцал само- дельный фонарик, отбрасывая на стены призрачные тени. Володя Ананьев работал, не разгибая спины. И от- куда берутся у него силы? Посмотреть на парня — хилый, худой, узкий в плечах. А измученное, но все равно тонкое, красивое лицо казалось девичьим. Володя копал, а Кочубей крепил. Землю сегодня выносил Валентин Черепанов. Кочубей курил, наблюдая за Володей. Лом плохо слушался его, с трудом входил в твердую, как ка- мень, землю. — Володя, давай-ка поменяемся. Я покопаю. Тя- жело же тебе... — Не надо, Григорий Самсонович, я уже приспо- собился,— и, всем корпусом откинувшись назад, юноша вогнал лом в непослушную почву. К его ногам упала глыба сухой земли. Ну и упряма же ты неподатлива, Черная гора! Из узкого горла тоннеля выкатились два пустых ведра и показалась голова Валентина, а за ней и вся его длинная, тощая фигура. — Докопались! Какая-то могила... Я же говорил—• копать выше. — Будет тебе ворчать, Валю-лю-ша! — звонким женским голосом пропел Володя. Так обычно успокаивала нервничавшего Вален- тина его жена Клава — родная сестра Володи. Муж- 5
чины посмотрели друг на друга, горько усмехнулись и начали насыпать в ведерки землю. Приятно и в то же время тяжко было вспоминать родных, дорогих людей, с которыми их связывало прошлое, теперь такое далекое. Неугомонный Валентин продолжал ворчать: — Тебе бы, Володька, поползать вот так. Я се- годня сорок шесть раз туда и обратно лазил. Колени словно не мои. А во всем наш уважаемый Кочубей виноват, по его плану строим. А теперь на животе ползай... — А тебе что — под землей дворец строить захо- телось,— рассмеялся Кочубей и обнял Валентина.— Скажи-ка лучше, парень, что там на-гора? Рассве- тает уже? — Там уже утро, и какое, хлопцы, утро! Небо та- кое розовое, что даже больно смотреть, а деревья заснежены, словно ватой окутаны. Красота!.. Вера Давыдовна зовет завтракать, картошка уже готова. — Чего же ты молчишь? — Володя схватил ведро с землей и первый полез в тоннель. Утро. А для них ночь. Кочубей сквозь щель ставни наблюдает за шоссе. Проехала машина с немецкими солдатами, и снова тишина.. Скоро три месяца, как он не видит солнца, людей, не дышит морозным зимним воздухом. По ночам они работают, а днем спят, плотно закрыв ставни и запе- рев на засов дверь. За ширмой спят усталые Володя и Валентин, а ему не спится, не дают покоя тревожные мысли. Еще недавно он не знал ни Володи, ни Валентина, ни Веры Давыдовны, заботливой, симпатичной и на редкость рассудительной Володиной матери. А теперь они ему словно родные. Кочубей снова припал к окошку. Через щелку хо- рошо виден дом Тимченко — родителей его жены Маши. Он пришел к ним после того, как убежал из плена. Вон на крыльце стоит тесть — Петр Леонтье- вич. Он, как и в мирные дни, подтянут, черное пальто застегнуто на все пуговицы. Идет на работу. Гитлеровцам удалось пустить трамвайный завод, 6
до войны носивший имя Феликса Эдмундовича Дзер- жинского. Немецкое командование обещало рабочим большие заработки и хороший паек. Кочубей угово- рил Петра Леонтьевича вернуться на завод: старый кадровый трамвайщик, которого каждый хорошо знает, поможет нащупать связи с нужными людьми. Как и до войны, старик заведовал на заводе матери- альным складом. Петр Леонтьевич и познакомил Ко- чубея с Черепановым и Ананьевым, которых, так же как и его, привело в Киев военное лихолетье. Кочубей вспомнил октябрьский дождливый день, когда Петр Леонтьевич свел его с Черепановым и Ананьевым. Хлопцы сразу же понравились Кочубею. А в людях он разбирается, хоть и не так уж давно живет на белом свете: только тридцать второй мино- вал... Студенты медицинского института говорили про своего молодого преподавателя политэкономии, что Григорий Самсонович как глянет на кого-либо, словно рентгеном просветит. Между ним и его новыми знакомыми сразу уста- новилось взаимное доверие. Они условились действо- вать сообща. А какие могут быть действия у комму- нистов в оккупированном врагом городе — понятно: они решили искать подпольный горком партии. Кочубей определенно знал, что подпольный гор- ком в Киеве оставлен. Перед войной он был секрета- рем партийной организации Народного комиссариата финансов Украины, и ему часто приходилось бывать в ЦК партии, в горкоме, и в трудные дни, когда уже ясно было, что Киев отстоять не удастся, он узнал, что организуется киевское подполье. Да, подпольный горком действовал. Кто же, как не подпольщики, взорвал здание железнодорожной станции Киев-Товарная, депо имени Андреева, фаб- рики имени Горького и Розы Люксембург? И мосты Соломянский да Воздухофлотский голыми руками никто бы не разрушил. Кое-кто из подпольщиков уже попал в руки гестаповцев. Два дня назад старики Тимченко были на Бесса- рабке. На балконе здания против крытого рынка они видели повешенного молодого парня. Это проклятые гитлеровцы его повесили, а на груди прикрепили до- щечку: «Так будет с каждым партизаном!». 7
Теща Кочубея, Оксана Федоровна, принесла с ба- зара несколько большевистских листовок. Вообще ро- дители Маши хорошо помогают. Благодаря им он узнавал об установленных оккупантами в Киеве порядках. Старики приносят фашистскую газетенку «Новэ украинськэ слово», которую редактировал гит- леровский наймит, бывший преподаватель универси- тета Штепа. Тимченко наловчились незаметно сры- вать со стен и столбов гитлеровские приказы и объ- явления. Но вот аусвайса — немецкого удостоверения о месте работы, позволявшего относительно спокойно жить в Киеве,— никак не могут для него достать. А без этого удостоверения молодому человеку на улице хоть не показывайся: сразу схватят, и если не расстреляют как саботажника, то загонят в концла- герь. Об этом официально сообщил в своем приказе штадткомиссар Киева Квитцрау. Все мысли Кочубея направлены на то, чтобы свя- заться с подпольем. А пока что он решил с помощью ребят прокопать от дома Ананьевых подземный ход к Черной горе и там, под горой, соорудить типогра- фию. Вряд ли можно найти лучшее место для такой цели, чем этот глухой уголок Железнодорожного шоссе на окраине Киева. И вот подземелье скоро будет готово. Сколько сил они потратили на это! Трудно, ох как трудно было им, голодным и истощенным, прорыть в горе шести- метровый зигзагообразный тоннель и пещеру, в кото- рой могут работать три-четыре человека. Сколько земли вынесли ведерками! И еще нужно было сле- дить, чтобы землю ту никто из чужих не увидел. Потому-то и работали только по ночам. Всю выры- тую землю выносили в сад Ананьевых и присыпали снегом. Хорошо помогал им и Петр Леонтьевич. Немало леса для крепления перетащил с завода тесть под видом дров. А теперь другим озабочен Кочубей: где достать шрифт для типографии? И новых людей в их группу необходимо завербовать... Долго, слишком долго они возятся с этим подземельем. Пора уже выходить на свет божий! Володя Ананьев рассказал, что в Броварах, рядом 8
