— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— От тебя приятно пахнет, волосы были пыльными, но не грязными. И одежда тоже чистая. Я рада еще и потому, что Майя очень чувствительна к дурным запахам и часто моется. У нас даже есть купальня, но сегодня это заняло бы слишком много времени.

— В таком случае у нас много общего, госпожа, — кивнул Эмрис.

— Ну вот, больше тебе моя помощь не нужна, — улыбнулась Аргел. — Одевайся. Твои свадебные одеяния развешены над огнем. Я пойду к дочери. Она будет самой прекрасной невестой на свете.

— А я стану лелеять ее, как королеву, — пообещал Эмрис с улыбкой.

— Знаю, — отозвалась Аргел. — Посчитай я, что это не так, ты бы ее не получил.

И, оставив его с ошеломленно открытым ртом, Аргел быстро взбежала по ступенькам.

Войдя в спальню, Аргел обнаружила, что дочь, сидя на постели, болтает с сестрами. При виде госпожи замка девушки как по команде смолкли, и Аргел слегка улыбнулась, подозревая, что они говорили о мужчинах. Правда, Джуния была еще недостаточно взрослой, чтобы знать о подобных вещах, хотя рано или поздно ей все равно придется многое усвоить. По крайней мере взрослая замужняя сестра плохого не посоветует.

— Доброе утро, девушки, — приветствовала она.

— Доброе утро, госпожа матушка, — хором ответили они.

— Иди в купальню, Майя, — велела мать. — Я уже вымыла Эмриса, и он вот-вот вернется в зал, как только оденется. Скорее, девочка.

— Сейчас, мама, — послушно ответила Майя, поднявшись.

— Аверил, позаботься, чтобы Джуния не испачкала платье, — велела Аргел.

— Хорошо, госпожа матушка.

— И пригляди, чтобы она вымыла уши и шею, — бросила на ходу Аргел.

— Я всегда мою уши и шею, — негодующе объявила Джуния.

— А по-моему, только когда тебе напоминают, — поддела Аверил, вставая. — Пойдем, малышка, скоро начнется церемония. Какое платье ты выбрала?

— Мне сшили новое! — захлебнулась от волнения Джуния. — Из алого шелка, и мама расшила золотом кушак и вырез. Вот увидишь, Аверил, я выгляжу в нем ужасно взрослой!

— Сначала умываться, — строго приказала Аверил, показывая на кувшин и тазик, гревшиеся в золе очага.

— Ты говоришь совсем как старшие, — пожаловалась Джуния.

— Я и впрямь старше тебя, малышка, и к тому же успела родить сына, который скоро запросит еды.

Аверил бросила взгляд на колыбель, где Рис-младший мирно играл, пытаясь сунуть ножку в рот.

— Пожалуй, накормлю-ка его, пока ты умываешься, — решила она и, распустив ленты на камизе, приложила мальчика к груди.

— А каково это — кормить ребенка? — полюбопытствовала Джуния.

— Просто чудесно. И так естественно. Как только прикладываешь малыша к груди, понимаешь, что именно этого ждала всю жизнь.

— А когда мужчина сосет твои груди? Чувствуешь себя по-другому или точно так же?

Аверил, вспыхнувшая от смущения, ошеломленно уставилась на сестру.

— Кто сказал тебе, что мужчины делают подобные вещи?

— Майя говорит, что такое бывает, когда мужчина тебя любит. Но ты мне не ответила. Это бывает совсем по-другому?

— Да, но это все, что я могу тебе сказать. Ты еще не доросла до таких разговоров. Не представляю, что взбрело Майе в голову!

— Она сказала, что мне следует знать, поскольку, когда вы обе уедете, некому будет объяснить мне, — наивно пояснила Джуния.

— Майя не права, — сухо заметила Аверил. — Ты всегда можешь послать за мной, сестра. Когда встретишь любимого и уверишься, что любишь его, я расскажу все, что тебе нужно знать. Кроме того, с тобой останутся Горауин, леди Аргсл и твоя мать. Они тебе помогут. А теперь, малышка, выброси из головы эти глупости и умывайся. Мой сыночек почти наелся и тоже захочет помыться.

Не успела она договорить, как в комнату вошла Дилис и взяла ребенка у Аверил. Сестры вымылись в тазике, вылили воду в окно и оделись. Джуния связала сзади волосы алой лентой в тон платью. Аверил выбрала наряд из небесно-голубой шелковой парчи с прикреплявшимися к плечу шнуровкой рукавами. Все еще тонкая талия не была перехвачена кушаком. Золотистые волосы, разделенные на прямой пробор, были заплетены в обмотанные вокруг головы косы. Поверх она накинула прозрачную вуаль, которую закрепила серебряным филигранным венцом.

В комнату влетела Майя, обернутая большим полотенцем.

— Едва успела взбежать по ступенькам. Оказывается, мужчины проснулись и спустились в зал! А вы уже одеты? Вот и хорошо. Поможете мне. Мама несет свадебный наряд.

Аргел с охапкой одежды переступила порог и осторожно сложила ношу на постель.

— Вижу, я тут не нужна, — сказала она, зная, что сестры захотят напоследок побыть немного вместе. — Пойду посмотрю, все ли готово.

Улыбнувшись, она вышла. Девушки долго смотрели на фиолетовое платье, прежде чем Аверил предложила:

— Если ты уже вытерлась, надевай пока камизу.

Майя кивнула и, уронив влажное полотенце, накинула тонкую шелковую сорочку. Аверил и Джуния подняли нижнее платье, помогли сестре натянуть его и зашнуровали на спине. Майя придерживала рукава камизы, чтобы они не сбивались. Одернув платье, она позволила сестрам накинуть сверху тунику без рукавов с вышивкой золотом. Удостоверившись, что все в порядке, Аверил завязала на бедрах Майи вышитый пояс.

— О, Майя, — благоговейно прошептала Джуния, — в этом платье ты самая красивая девушка на свете!

Майя ответила благодарной улыбкой и попросила Аверил расчесать ей волосы. Ей почему-то было не по себе. Правильно ли она делает, настояв на свадьбе с Эмрисом Ллином? И действительно ли хочет иметь мужа-волшебника? И что на самом деле случилось с его женами? Трудно верится в подобные совпадения.

Аверил несколькими взмахами щетки расчесала длинные, красно-золотистые пряди сестры и осторожно надела ей на голову тонкий венец из золотых цветов с крошечными драгоценными камешками.

— Это от отца. Венец носила его мать, когда венчалась с нашим дедом. И тебе когда-нибудь суждено его надеть, Джуния. Он остается в доме Пендрагонов.

— Правда? — обрадовалась девочка, но тут же печально вздохнула:

— А тебе так и не пришлось в нем венчаться?

— Почему же, малышка, я привезла его в Аберфро. Но у меня хороший муж, а это важнее всех в мире драгоценностей, как уже поняла Майя и когда-нибудь поймешь ты тоже.

В дверь постучали, и Дилис звонко протараторила:

— Господин велел старшей и младшей спуститься в зал. Сейчас он придет за невестой.

Прежде чем выйти из комнаты, сестры обняли и расцеловали Майю. Увидев, как они входят в зал, Мирин отправился за невестой и обнаружил, что та плачет навзрыд.

— Что стряслось, дочка? — переполошился он. — Неужели встретишь жениха с грустным лицом? Священник подумает, что мы тебя принуждаем!

— А вдруг я ошиблась? — всхлипнула Майя, бросившись в объятия отца. — Вдруг поступила не правильно?

Мирин сжал плечи девушки.

— Перестань плакать, не то зальешь слезами мой лучший котт! В чем дело? Ты разлюбила его? — спросил он, отстранив ее.

— Не-е-ет, — громко прорыдала Майя. — Не могу представить себя замужем за другим!

— Ну почему вас, женщин, так трудно понять? — пробормотал лорд Дракон. — Дочка, Лорд Озера, вся семья и гости ждут внизу. Либо ты выходишь за этого человека, либо нет, но решай немедленно!

Испуганная грозным голосом отца, Майя судорожно вскинула голову, вздохнула и, вытирая лицо, недоумевающе протянула:

— Ну, конечно, отец, я выйду за Эмриса. За кого еще мне выходить?!.

Мирин выругался себе под нос, произнося слова, ранее Майей не слышанные. Собственно говоря, она даже не поняла, что он имел в виду. На левом виске Мирина вздулась толстая жилка, но ожидаемой бури не произошло.

— Хорошо, девочка, пойдем, — процедил он сквозь стиснутые зубы и проводил дочь в зал, украшенный сосновыми ветвями и поздними цветами из сада. Утро было дождливым, но зажженные повсюду свечи бросали теплые отблески на стены и пол. Отец Кевин из Эверли уже ожидал невесту, и лорд Дракон неохотно вручил свою дочь Лорду Озера. Пара встала перед священником и произнесла брачные обеты. Аргел, стоявшая между мужем и сыном, шумно всхлипывала. Позади нее Горауин и Исбел с дочерьми, а также гости молча наблюдали, как вершится обряд. Когда отец Кевин провозгласил Майю и Эмриса мужем и женой, раздались приветственные крики.