— Ты и в самом деле исполнила свой долг, дочь моя, — кивнул он. — Нелегко тебе пришлось, учитывая, что ты надеялась на более достойный брак.

— Да, отец, думаю, я была предназначена в жены человеку высокого положения и к тому же состоятельному, — согласилась она. — Но судьба распорядилась иначе. И поэтому нет смысла плакать над пролитым молоком. Конечно, я могла бы убить его и начать новую жизнь, но мужчины ценят не только красоту, но и невинность. А у меня осталась только красота.

Она сухо усмехнулась. Отец покачал головой.

— Вижу, ты унаследовала практичную натуру матери. Что ж, могло быть и хуже. Рис по крайней мере имеет неплохое место, и, кажется, ты говорила матери, что вы всегда можете поселиться в каменном коттедже?

— Да. Так сказал Рис.

— Весной я пришлю тебе своих лучших каменщиков. Они перестроят коттедж, расширят и перекроют крышу. Я не позволю своей дочери жить в лачуге. Оставайся в главном доме, пока сможешь ладить с Мэри Фицхью, хотя меня беспокоит не эта малышка. А вот та служанка, что заботится о ней, — дело другое. Такая на все пойдет, лишь бы настоять на своем. Ее хозяин долго болел и предпочел оставить дитя на руках преданной служанки. Рис управлял поместьем. Но теперь в дом вошла другая женщина.

— Знаю, отец. Я не могу быть там госпожой, но не позволю служанке приказывать мне. Муж просил научить девочку приличным манерам, которых Рон не знает.

— Она станет ревновать к тебе, — ответил лорд Дракон. — Господи милостивый, мне следовало убить Риса за то, что украл тебя, и покончить с этим раз и навсегда!

— Что поделаешь, отец, как только он коснулся меня, моя честь была погублена, — задумчиво ответила Аверил. — Но я хотела бы уехать сегодня. Наступает время жатвы, и Рису нужно приглядеть за работниками.

— Это верно, да только твоя мать расстроится. Она все твердит, что сначала должна кое-чему тебя научить.

— Я и сама хотела бы поучиться, но муж не может задерживаться, а я должна быть с ним, — настаивала Аверил.

— Куда это ты собралась? — осведомилась Горауин, подходя к ним. При виде окровавленной простыни глаза ее блеснули.

— Сегодня мы должны отправляться в Эверли, — сообщила Аверил, — чтобы поспеть к жатве.

— В таком случае я еду с вами, — объявила Горауин. — Господин, погода стоит хорошая. Ты должен послать людей проводить домой дочь и зятя. Я знаю, ты можешь обойтись без них несколько дней. А я за это время расскажу Аверил все, что ей следует знать. Тогда наша дочь сумеет ублажать мужа так же хорошо, как я ублажала тебя все эти годы, господин.

— Это верно, — хмыкнул Мирин, — в постели тебе нет равных, милая. Пусть и Рис Фицхью узнает все прелести любовных игр. Да, можешь ехать с нами. Если отправимся в путь сейчас, будем в Эверли только завтра. Ты сможешь пробыть с дочерью целых три дня, но потом мы должны вернуться.

— Времени не так уж много, но вполне достаточно, тем более что Рис целые дни будет проводить на полях. А я останусь с Аверил и объясню ей то, что должна знать каждая женщина.

— А пока поешьте, — велел Мирин. — После завтрака расскажешь о своих планах леди Аргел. Она будет скучать по тебе. Моя вздорная Исбел — плохая для нее компания.

С этими словами он встал и унес доказательство невинности дочери.

Женщины сели за стол. Слуги принесли им овсянку, блюдо с крутыми яйцами, хлеб, масло и сыр и налили в чаши разбавленное водой вино. Они ели молча, но после завтрака Горауин положила ладонь на руку дочери.

— У тебя все в порядке? — встревоженно спросила она.

— Просто чудесно, — призналась Аверил, краснея. — Но у меня саднит между бедрами.

— У меня есть мазь, — успокоила Горауин.

— Я рада, что ты едешь со мной.

— Тебе будет не так одиноко в новом доме, если я немного побуду с тобой. Кроме того, нужно поставить на место ту служанку, которая присматривает за девочкой. И тебе понадобится в этом моя помощь, поскольку ты молода и неопытна.

— Но я не хочу наживать себе врагов! — запротестовала Аверил.

— И не надо, но она должна понять, что, хотя и ухаживает за хозяйкой Эверли-Мэнор, все же это не дает ей особых прав и следует подчиняться тем, кто выше ее по рождению. Она из сервов или вольноотпущенница?

— Не знаю, мама.

— Это большая разница, — заметила Горауин.

В зал вошел Рис. Вежливо поздоровался с Горауин, поцеловал жену в макушку и уселся за высокий стол. Слуги немедленно принесли ему еду. Аверил сама наполнила его кубок, нарезала сыр и очистила яйца.

— Я поговорил с твоим отцом, жена. Мы едем в Эверли, как только я поем. А вы, леди, тоже присоединитесь к нам?

— Я хочу посмотреть, как устроится моя единственная дочь. Господин с сыном тоже будут нас сопровождать. А сейчас я должна поговорить с Аргел. Она собиралась отпустить с тобой Дилис, дочь моя. Сказала, что ты не должна покидать отцовский дом без служанки.

— О, мне нужно поблагодарить ее! Я так люблю Дилис! — оживилась Аверил.

— Поблагодаришь перед отъездом, — ответила Горауин и, повернувшись, выплыла из зала.

— Я должен послать гонца к сестре. Пусть узнает о нашем возвращении и прикажет Рон приготовиться к встрече гостей, — решил Рис.

— А эта Рон — вольноотпущенница? Она кажется такой самоуверенной.

— Нет, она из сервов, но гордится тем, что родитель полностью ей доверял. Он всегда считал ее женщиной рассудительной, послушной и беспрекословно выполняющей любые приказания.

— А каковы ее обязанности, господин?

— Она ведет хозяйство и присматривает за сестрой.

— Но в таком случае что делать мне? — допытывалась Аверил. — Мы уже говорили об этом, но ты ничего мне не ответил. Я не просто украшение, существующее исключительно для твоего удовольствия. Моя жизнь должна иметь цель.

— А чем же ты занималась в доме отца? Ведь хозяйством управляет леди Аргел.

— Я училась быть достойной женой, матерью и хозяйкой, Рис Фицхью, чтобы в один прекрасный день проверить на деле, так ли я все усвоила. Ты сказал, что коттедж заброшен, так что до следующего года, пока его не перестроят, жить мы там не можем. Да и не стоит туда перебираться до замужества Мэри. Не могу я сидеть в зале и ткать с утра до вечера шпалеры, пока Рон следит за всем домом. Я согласна, чтобы она помогала мне вести хозяйство, но только помогала. Я должна править домом и обучить Мэри всему, что знаю сама. А Рон может ухаживать за твоей сестрой. Она всего лишь нянька, пусть ею и остается.

— Она любит Мэри, — медленно выговорил Рис.

— Это даже к лучшему. Но я должна быть хозяйкой Эверли, пока Мэри не станет взрослой. Или предпочтешь, чтобы я повиновалась сервам, муженек?

— Я еще не думал об этом, — честно признался он.

— Не думал. Твой отец, упокой Господи его светлую душеньку, велел тебе украсть невесту, чтобы занять более высокое положение, но ты, к несчастью, похитил не ту девушку. Однако теперь я твоя жена, Рис Фицхью. Дочь достойного человека, который прослеживает свою родословную до великого короля. Семья моей матери также благородна и уважаема. Не можешь же ты ожидать, чтобы я склонилась перед рабыней, какой бы верной и преданной она ни была. Я не прошу отсылать ее из дома. Просто поставь ее на место, чтобы я смогла занять свое. Если не сможешь сделать это, я лучше останусь в доме отца, ибо не собираюсь терпеть унижения.

Рис покачал головой.

— Она хорошая женщина. Мэри будет плохо без Рон, и я не собираюсь отсылать ее из дома.

Аверил начала злиться. Почему он никак не осмыслит, что она вовсе не собирается заставлять Рон работать на полях? Просто хочет, чтобы он заставил женщину понять, кто в доме хозяйка.

— Повторяю, — сдержанно сказала она, — я не прошу тебя отсылать Рон.

— Давай подождем с решением до возвращения в Эверли, — уперся Рис, и, прежде чем Аверил успела ответить, в зал вошла Горауин.

— Пойдем, дитя мое, — велела она. — Нам пора. Но сперва тебе нужно попрощаться с сестрами, леди Аргел и Исбел.

Аверил молча поднялась и, кивнув, поспешно подошла к матери. Женщины оставили Риса обдумывать слова жены. В словах Аверил была своя правота, но в семье Фицхью ценили преданность, а Рон была беззаветно предана хозяевам. Будет ли Аверил так же верна ему?