— Я заметила, что у вас с собой нет оружия.
— Мне оружие не часто требуется. Обычно оно даже мешает.
— А вот ваш помощник всегда при оружии.
— Должно быть, ему оно не мешает.
Между бровей Рейчел пролегла тонкая морщинка. Странный разговор выходил у них.
— С вами все в порядке, мисс Бейли? Вы выглядите измученной, у вас даже как-то осунулось лицо.
— Осунулось лицо?
— Гмм, — промычал он глубокомысленно и снова посмотрел ей в лицо. — Когда вы последний раз ели? — То обстоятельство, что она вдруг задумалась, говорило само за себя. — Вы завтракали?
— Да. — Морщинка между ее бровями сделалась глубже. — Я пила кофе. Яйца, к сожалению, я сожгла. — Она бросила сердитый взгляд в сторону печки. — Ваши носки… готовы.
Уайатт обернулся через плечо. От его носков уже поднимался столб дыма. Шериф быстро спрыгнул со стула, кинулся к печке и сбросил носки на пол. Потом он взял один носок пальцами и начал махать им, надеясь, что пламя еще не успело прожечь дырки.
— Это мои любимые носки! — наконец вскрикнул он.
— О!.. — Рейчел прижала к губам пальцы, чтобы подавить смех.
Уайатт надел носки, потом снял с печки ботинки, внимательно осмотрел их и затем поставил на пол.
Наконец шериф уселся поудобнее на стуле и подсунул ноги под стол. Каждое его движение было рассчитанным и красноречиво говорило о том, что он желает задержаться здесь как можно дольше.
Рейчел нахмурилась и искоса посмотрела на его ботинки.
— Разве вы не собираетесь их надеть?
— А зачем? — Он сложил руки на груди. — Так о чем мы с вами говорили? Ах да, вы рассказывали мне, что вы сегодня ели. Как я понял, утром вы выпили кофе.
— Пришлось ограничиться кофе, так как яйца я сожгла, — сказала она.
— Это я уже слышал. Что еще?
Она на мгновение задумалась.
— Потом еще была тарелка с печеньем на телеграфе. Миссис Шолтер приготовила его для своего мужа, а он угостил меня.
— Так вы ели это печенье?
— Я не помню. Мы начали разговаривать, и я… — Рейчел принялась жевать нижнюю губу, припоминая, какими любезностями она обменивалась с мистером Шолтером. — Нет, думаю, я не съела ни одного печенья.
— А ленч? У вас был ленч?
Рейчел покачала головой и приложила пальцы к вискам. Закрыв глаза, она принялась осторожно массировать кожу.
— Я никогда не успеваю с ленчем, — прошептала она.
Воспользовавшись тем, что она сейчас ничего не видит, Уайатт отодвинул от нее подальше бутылку с виски и чашку.
— Голова разболелась?
— Нет, просто немного закружилась.
— Ясно. Значит, голова будет болеть у вас завтра утром. — Он улыбнулся, услышав тихий стон, вырвавшийся из ее горла. — По-моему, пора ужинать. День постепенно переходит в ночь. Я могу приготовить ужин. Правда, сначала мне нужно посмотреть, что тут у вас имеется.
Рейчел смотрела прямо перед собой, чтобы не встретиться с Уайаттом глазами.
— Я не голодна.
— Зато я голоден.
— В таком случае позаботьтесь сами о себе. В кладовке есть немного ветчины и…
— Я найду, — сказал он, прерывая ее. Уайатт поднялся с места и подпихнул ботинки под стол. Пройдя через кухню, он открыл дверь кладовки. Теперь он сможет проверить, как мисс Бейли подготовилась к зиме. Обнаружив на полках бесконечные ряды самых разнообразных банок, Купер понял, что она работала не покладая рук целое лето. В кладовке хранилось все, что было выращено на огороде: соленая капуста, лук, свекла, огурцы и несколько видов маринованных салатов. Она также закрутила в банки помидоры и сделала томатную пасту, замариновала ревень и зеленый горошек, сварила варенье из черной смородины и дикого винограда. Из дикого винограда был сделан и мармелад. Здесь хранились и свежие продукты: мешки с картофелем, луком, фасолью и яблоками. Ко всем банкам Рейчел приклеила аккуратные этикетки, на которых изящным почерком было написано название содержащихся в банках продуктов. Также в кладовке стояло несколько банок, которые, по всей видимости, были либо куплены Рейчел, либо подарены ей, так как на этикетках значились имена миссис Лонгабах, миссис Шолтер, Энн Мари Истер и еще несколько других имен, которые Уайатт не смог разобрать.
Взяв ветчину, пару картофелин, лук, банку с яблочным соусом, Уайатт снова вернулся на кухню. Рейчел сидела, не шевелясь, все в той же позе, в какой она сидела несколько минут назад, когда он уходил из кухни. К бутылке и чашке она не прикасалась.
— Голова все еще кружится?
— Уже немного меньше, чем раньше.
Он выложил продукты на стол.
— Да, запасы у вас, надо сказать, неплохие.
— В этом году я приготовилась к зиме получше, чем… чем… — Она вздохнула. — Я не знала, что делала. — В ее взгляде вдруг появился упрек. — Это были вы. Вы тот самый…
— Я? — Уайатт стал оглядываться по сторонам, словно что-то ища. Его взгляд остановился на кастрюльке с длинной ручкой, висевшей над тазом. Он протянул руку и снял кастрюльку. — Я тот самый? О чем идет речь?
— Тот самый человек, который не дал мне умереть с голоду. Хотите сказать, что это не вы приносили корзинки с едой и ставили их мне на крыльцо?
— Это был не я, — сказал шериф. — Возможно, кто-то из ваших поклонников решил, что будет жаль вас потерять. Однако это точно не моих рук дело.
— Но вы знали об этом?
— Разумеется. Вы же знаете, что меня обязали приглядывать за вами. Но я не могу никого заставить помогать вам. Это не входит в мои обязанности. Да в этом и нет никакой необходимости.
— Но вы знаете, кого я должна поблагодарить?
— Возможно, и знаю, но ни одному из них не требуется ваша благодарность. Более того, они будут смущены, если вы попытаетесь выразить им свою признательность. Поэтому, думаю, мне не стоит раскрывать вам этот секрет. — Он тщательно вымыл картошку, нарезал ее на тонкие ломтики и положил их в кастрюльку с холодной водой. Потом измельчил луковицу и бросил ее поджариваться на сковороду, добавив немного свиного жира. Вытерев полотенцем руки, шериф присел на корточки и заглянул в печку. — Надо бы разжечь огонь посильнее. Я сейчас принесу поленья из сарая.
— Я сама схожу. — Рейчел попыталась подняться, но внезапно закружившаяся голова и ослабевшие ноги заставили ее снова опуститься на стул.
Она и сама понимала, что сейчас не в состоянии куда-либо идти. Бросив на нее взгляд, Уайатт сел на стул и начал надевать ботинки. Без шляпы и пальто он мог сейчас вполне обойтись — сарай находился недалеко.
Набрав дров, Купер вернулся в кухню, но Рейчел там уже не было. Он отправился на поиски своей строптивой и довольно пьяной хозяйки.
Ни в коридоре, ни в холле Рейчел тоже не оказалось. Войдя во вторую комнату, Уайатт окинул ее взглядом и отметил про себя, что обстановка здесь была роскошной, мебель работы Чиппендейла и Александра Роукса. Его внимание привлекли часы в форме золотого листа. Подойдя к часам, шериф приподнял их, чтобы прочитать имя изготовителя. Мастер носил итальянскую фамилию. Изящные фарфоровые вазы, украшавшие комнату, по всей видимости, были привезены из Европы, но декоративные стеклянные чашки и кувшины скорее всего являлись продукцией Новой Англии и Питсбурга. В общем, это скопище дорогих вещей походило на странную коллекцию, которая, как показалось Уайатту, никак не соответствовала духу и характеру ее владелицы.
Пройдя через эту комнату, он снова попал в небольшой холл, в конце которого располагалась спальня Рейчел. Дверь в нее была приоткрыта, и Купер, тряхнув головой и приняв решительный вид, сделал еще пару шагов. Неожиданно прямо перед ним дверь широко распахнулась, и на пороге появилась Рейчел. Трудно сказать, кто из них был больше удивлен. Оленьи глаза Рейчел широко раскрылись, да и его собственные глаза округлились. Но надо отдать шерифу должное, он гораздо быстрее ее пришел в себя.
— Я не мог понять, куда вы делись, — проговорил он. — С вами все в порядке?
— Мистер Мэддокс умер. И вы больше не обязаны исполнять договор, шериф. Вы не несете за меня никакой ответственности, и вам не нужно теперь за мной присматривать.
