Рэндольф Доувер подвинул бухгалтерские книги к Дэниелу Сьюарду, чтобы освободить место для документов. Он начал просматривать бумаги. Хотя Доувер, казалось, был поглощен чтением этих важных свидетельств, он чувствовал, что Фостер не сводит с него взгляда. Просмотр документов не занял у Доувера много времени, но он просмотрел все еще раз, тщательно обдумывая свой вывод, который через несколько мгновений он должен был представить собравшимся в комнате людям.

— Это письма из бостонского отделения банка «Рейд бэнк». Все они были написаны между февралем 1861 года и сентябрем 1862 года. Это денежные иски. Владельцы банка требуют незамедлительно вернуть взятые в долг деньги.

Фостер нахмурился:

— Почему были написаны эти письма?

— Первое письмо было написано перед самой войной. Думаю, следует припомнить последовательность исторических событий, имевших место в этот период. В марте месяце мистер Линкольн готовился к инаугурационной речи и вступлению в должность. Можно сделать вывод, что Рейды предприняли попытку вернуть себе те деньги, которые они дали взаймы крупным предприятиям и которые они в самое ближайшее время собирались вложить в новые, более кредитоспособные фирмы. Например, в предприятия по производству оружия и обмундирования для армии. В литейное дело. Разумеется, в строительство железных дорог, но только не в линию Мэддокса. По всей видимости, Рейды получили информацию, что в тот момент финансовая ситуация компании мистера Мэддокса не являлась стабильной.

— Но у него были миллионы.

— Миллионы в кредитах, так бы я сказал. — Доувер передал документы мистеру Максвеллу. — Мне придется проанализировать финансовое положение компании в то время.

Джордж Максвелл быстро просмотрел документы и передал их Стюарту для анализа. Бросив взгляд на Уайатта, он спросил:

— Где вы взяли эти документы?

— У Джейка Рестона. Он является управляющим банком в Рейдсвилле.

— Этот банк принадлежит Рейдам? — с сомнением проговорил Стюарт.

— Вы находитесь в Рейдсвилле. Или вы этого не заметили?

Рейчел быстро приложила руку ко рту, чтобы не рассмеяться.

— Я нашел эти документы, — продолжал Уайатт, — чтобы показать всем, по какой причине мистер Мэддокс оставил рейдсвиллскую железнодорожную ветку дочери Уильяма Бейли. — Он взглянул на Теда Истера и кивнул ему. Мэр города просмотрел лежавшие перед ним бумаги.

— Вот оно. — Тед протянул Уайатту лист бумаги.

— Да, это то, что нужно. — Уайатт взял документ и передал его адвокатам. — Это свидетельство того, что деньги были выплачены, — сказал он. — В октябре 1862 года. Уильяму Бейли удалось получить новый заказ от правительства на строительство железной дороги протяженностью в тысячу пятьсот миль. Мистер Мэддокс получил огромную ссуду на покупку земли и последующее строительство, что и позволило ему расплатиться по кредитам. Все переговоры с правительством вел Уильям Бейли, и это он предложил план, который спас империю Мэддокса.

Уайатт позволил адвокатам просмотреть документ и затем продолжил:

— Есть еще одна деталь, на которую я хотел бы обратить ваше внимание. Это касается способности мистера Мэддокса судить здраво и принимать ответственные решения.

— Как вы можете судить о его здравомыслии? — спросил Фостер. — Его лечили несколько врачей, и все они готовы свидетельствовать о том, что он утратил свою способность здраво мыслить и принимать решения.

Уайатт принялся постукивать пальцами по столу. Поведение и вопросы Фостера говорили о том, что его позиция была весьма уязвима.

— О каком периоде времени идет речь? Когда мистер Мэддокс, по свидетельству врачей, утратил свою способность мыслить здраво?

— Я могу ответить на этот вопрос, — сказал Дэвис Стюарт. Он что-то черкнул на листе бумаги и показал это второму адвокату. Когда Максвелл кивнул, Стюарт продолжил: — За три месяца до первого удара. Есть свидетельства, что его память ослабла, и он стал делать бессмысленные заявления.

Рейчел выпрямилась.

— Это ложь! — бросила она. — У него не было ни малейшего отклонения… — Рейчел внезапно замолчала, когда увидела улыбку на лице Фостера. Ее пылкость и горячее желание защитить мистера Мэддокса забавляли его. Она не посмела даже взглянуть на Уайатта, хотя и ждала от него помощи. — Я проводила много времени в обществе Клинтона Мэддокса, — тихо проговорила она, — и не замечала никаких признаков ослабления его ума.

Уайатт не стал дожидаться какой-то реакции окружающих на заявление Рейчел.

— Что ж, давайте примем это как факт, — сказал он. — Более того, давайте предположим, что эти проблемы с памятью и способностью здраво мыслить охватывают больший период жизни мистера Мэддокса. Скажем, к примеру, два года. Можно ли считать, что за два года до смерти мистер Мэддокс мыслил здраво?

Адвокаты переглянулись, они явно колебались.

— Да, — сказал Фостер. — Я готов подтвердить это.

— А за три года? — спросил Уайатт.

— Разумеется.

— А за четыре?

— Назовите ту цифру, что у вас в голове, и покончим с этим.

— Цифра эта — шесть с половиной лет. Это 1876 год. Рейчел Бейли в тот год исполнилось восемнадцать лет, и именно в тот год мистер Мэддокс сделал ее своей наследницей. Не имеет значения, сколько раз мистер Мэддокс переписывал свое завещание. Пункт, касающийся наследования Рейчел Бейли железнодорожной ветки, не был изменен перед его смертью.

Джордж Максвелл быстро открыл свой портфель и начал просматривать лежащие там бумаги. Через мгновение Дэвис Стюарт начал делать то же самое. Фостер испепелял их взглядом, но они не видели этого.

— Полагаю, у вас есть доказательства, — наконец сказал Фостер.

— Да, — проговорил Уайатт и, повернувшись к Теду Истеру, кивнул ему.

Тед достал соответствующие документы и положил их на стол.

— Вот, ознакомьтесь, джентльмены.

Адвокаты Фостера взяли бумаги. Фостер же, казалось, не проявлял к ним интереса.

— Я не понимаю, почему вы хотите увидеть эти документы, — сказал Уайатт. — Мистер Мэддокс заверил меня, что он все подробно изложил в своем завещании. Мне кажется странным, что вы не знакомы с ним.

— Я хорошо знаком с его завещанием, — возразил Фостер. — В этом довольно-таки расплывчатом документе указана последовательность наследования его собственности. Таким образом, предметом спора является размер его собственности, то есть того, что в реальности является его собственностью.

Уайатт сразу понял, какую цель преследовал Фостер, манипулируя этими витиеватыми юридическими понятиями. Фостер хотел оспорить завещание своего деда.

Фостер продолжал:

— Я также хорошо знаю, каким имуществом владел мой дед. Или по крайней мере я знал, каким имуществом он владел, пока не вскрылась история с этой веткой. И тут возникает вопрос: почему из всего того, чем владел мой дед, он оставил Рейчел именно рейдсвиллскую ветку? Я много думал об этом и поэтому попросил мистера Доувера тщательно проштудировать всю финансовую отчетность за несколько последних лет. Он изучил не только официальные бухгалтерские отчеты, но и все частные записи и отчеты мистера Клинтона Мэддокса. Желаете ли вы ознакомиться с тем, что обнаружил мистер Доувер?

— Мы слушаем вас очень внимательно. — Уайатт ждал, что сейчас заговорит бухгалтер, но тот снова положил перед собой книги и принялся нервно постукивать по ним пальцами.

Фостер нетерпеливо вздохнул:

— После всех исследований мистер Доувер пришел к выводу, что ветка оказалась весьма прибыльной, она приносила гораздо больший доход, чем можно было ожидать.

— Это правда? — спросил Уайатт.

— Гм. Меня тоже это удивило. Более того, хотя эта ветка была столь прибыльной, ее существование держалось от меня в секрете. На ней работало ограниченное количество людей, и я тоже их унаследовал, так сказать. Но я их всех уволил, они больше не являются моими подчиненными.

— Что ж, это понятно.

— Да. — Фостер положил руку на бухгалтерские книги, чем тут же успокоил Рэндольфа Доувера, который сразу перестал нервно постукивать по ним пальцами. — Тут возникает следующий вопрос: что делало ветку такой прибыльной?