— Надеюсь, для вас была не слишком обременительна дотошность моих людей, — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Спэрроу. — Они обрадовались свежему человеку. Не сочтите за обиду, мистер Дэвис, но вы первый, кто пользуется услугами нашей фирмы, не имея за душой хотя бы пяти-шести миллионов. Согласитесь, мы имели право выяснить, достойны ли вы тех благ, которые я так опрометчиво пообещал телекомпании в обмен на годовую рекламу.
Спэрроу бесстрастно перечислил ряд лиц, широко известных в политических и деловых кругах мира, которые были клиентами фирмы «Феникс». С каждым новым именем, повисающим в воздухе со значимостью восклицательного знака, на Аллана накатывало угнетающее ощущение своей неполноценности, и он начинал уже жалеть, что втерся в столь высокопоставленное общество.
Словно прочитав его мысли, Спэрроу заметил:
— Для вас не будет никаких исключений. Вы получите все удовольствия по полной программе, как шейх, король или президент. На некоторое время жизнь станет для вас сказкой Шахрезады. Но… — Тут он сделал паузу, испытывающе глянул на Дэвиса и после некоторых колебаний продолжал: — Ваше путешествие, я имею в виду маршрут, характер услуг, которые вам окажут, и так далее, должно быть тайной. Иначе десятки конкурирующих с нами фирм смогут предложить своим клиентам тоже, что и мы. Только благодаря абсолютной тайне, — голос мистера Спэрроу обрел фанатичную силу проповедника, — фирма «Феникс» является сегодня единственной, способной предоставить желающим то, чего жаждет их душа, что может вырвать их из круга суеты и поможет забыть о тяготах жизни. Подпишите этот документ, мистер Дэвис, и запомните: одно неосторожное слово может вызвать законный иск фирмы, который очень дорого обходится.
Он взял из рук Аллана подписанный листок и поднялся.
— Джо! — позвал мистер Спэрроу. В дверь пронырнул старичок со скрипучим голосом и застыл перед боссом, как перед создателем.
— Джо служил еще у моего отца, — на какой-то миг стальные глаза Спэрроу потеплели, — и, знаете, он до сих пор уверен, что мы поднимаем зевак на дирижаблях и устраиваем прогулки на верблюдах. Джо проводит вас к машине. Удачного путешествия, мистер Дэвис!
— Удачного путешествия! — скрипучим эхом отозвался и старый Джо.
Спустя несколько часов Аллан Дэвис уже находился в отделанном красным деревом салоне специального самолета, который должен был доставить его в один из филиалов фирмы в Южной Африке. Несколько золотоволосых, подчеркнуто любезных стюардесс угощали его изысканным обедом. После кофе Аллан закурил словно бы из воздуха возникшую перед ним сигару и вскоре, убаюканный ровным приглушенным гулом реактивных двигателей, задремал. Дремота перешла в глубокий сон. К сожалению, фирма «Феникс» не держала под контролем сны своих клиентов. Аллана мучили кошмары. Ему грезилось, что кто-то огромный навалился на него в кромешной тьме и душит, приблизив к самому лицу зловонную пасть. Аллан закричал от ужаса и проснулся. Салон был наполнен едким дымом, похоже, загорелась внутренняя обшивка. Дэвис обнаружил, что накрепко пристегнут ремнями к креслу. Самолет бросало из стороны в сторону, словно он попал в ураган, двигатели натужно ревели. На миг перед Алланом вынырнуло из дыма искаженное смертельным испугом, потерявшее человеческое подобие лицо стюардессы с опаленными волосами. Тут машину сотрясло особенно резко, послышался леденящий душу скрежет, неожиданный удар обрушился на Дэвиса сзади. В его меркнущем сознании молнией вспыхнула дикая, абсурдная мысль: «Уж не занимается ли фирма «Феникс» тем, что отправляет своих клиентов в путешествия на тот свет?!»
Когда Аллан открыл глаза, ему показалось, что он заточен в огромную клетку из тонких железных прутьев. Они сплетались над головой в круглый ажурный купол. Неожиданно это кружево легко всколыхнулось от ветра, с него посыпался пепел, и Дэвис понял, что это ветви деревьев — черных, сожженных, похожих на скелеты. Аллан приподнял голову, тут же в затылке запульсировала острая, вяжущая боль и он почувствовал тошноту. Такое ощущение, только гораздо слабее, бывало у него прежде, когда он принимал слишком много снотворного в бессонную ночь. Покачнувшись, Аллан поднялся на нетвердые ноги. Он стоял на небольшом, обожженном недавним пожаром островке посреди огромного болота. Окутанное дымом, оно казалось живым существом, внутри которого что-то глухо и тяжело клокотало, из мутной жижи всплывали пузыри и с резким, чавкающим звуком лопались на поверхности. Обернувшись, Аллан вздрогнул. Метрах в двухстах от него медленно уходил в топь вздыбленный почти вертикально хвост самолета с обломанным, обвисшим элероном. Потерпевший крушение лайнер походил на останки рыбы, которую заглатывает чудовище. Через несколько секунд на поверхности виднелись лишь стабилизаторы, потом очередь дошла и до них. Аллан понял, что остался один. Он не знал даже приблизительно, где находится. Не мог объяснить, каким чудом выжил в этой катастрофе. Время и пространство сомкнулись вокруг Аллана Дэвиса непроходимой страшной топью, заточив его на пропахшем гарью клочке твердой земли.
Он сделал шаг и споткнулся об остатки кресла. Кресло да мелкие осколки битого стекла, блестевшего в пепле, — вот и все, что осталось после аварии. Дэвиса бил озноб, вся одежда его состояла из обгоревших лохмотьев, на кистях рук вспухли пузыри от ожогов. Аллан с трудом сорвал с кресла остатки роскошной золототканной обивки и набросил их на плечи как накидку. Это не слишком его согрело, но Дэвис почувствовал себя уверенней. Он вывернул карманы, из которых выпало несколько монет, пакетик с бумажными носовыми платками и спичечный коробок. Не так уж мало для человека, оказавшегося в положении Робинзона. Самой большой ценностью были, конечно, спички.
У самого берега он нашел несколько не тронутых огнем тонких деревьев, неумело, с досадой сознавая свою беспомощность, сломал их и разжег костер. Вместе с теплом он остро ощутил необыкновенную опустошенность. Аллан чувствовал себя как во сне, когда происходит что-то непоправимое и ты, сознающий это и вовлеченный в какую-то адскую круговерть, бессилен что-либо изменить.
Он долго сидел у костра, ссутулившись от холода, кутаясь в свой ненадежный плащ, складки которого обвисали по бокам, как неподвижные крылья причудливой огромной птицы, выброшенной бедой из гнезда. Аллан понимал, что если фирма «Феникс» держала в тайне маршруты своих путешествий, то вряд ли ее пилоты пользовались традиционными воздушными трассами. Но даже если бы над этим гиблым местом и летали самолеты, даже если Спэрроу отдаст приказ разыскать пропавшую машину, то разве мог кто-либо дать гарантии, что на огромном, укрытом туманом заболоченном пространстве кто-то различит крохотную точку островка и жалкую фигурку человека на нем?
Аллан поднялся, подошел к остаткам кресла, каркас которого был сделан из тонких полосок стали, без труда, разломал его на несколько частей и разогнул стальные прутья. Шнурками от ботинок он связал их воедино и вскоре держал в руках нечто, отдаленно напоминающее шест. Ненадежное вышло орудие, но без него отправляться в путь через болото, без следов поглотившее громадный самолет, не имело смысла.
Нащупывая мелкие места, проваливаясь то по колено, то по пояс в холодную грязь, Аллан Дэвис начал свой опасный путь. Туман был настолько плотен, что уже через несколько десятков шагов остров растворился в нем и Дэвис потерял ориентацию. Двигаясь, как слепой, он брел очень долго. Спустя некоторое время туман стал рассеиваться, и у Аллана появился ориентир — над горизонтом все ясней желтым пятном обозначалось солнце. Когда ноги его сводила судорога, он делал короткие передышки, пытаясь массировать мышцы, но в ледяной жиже это было бесполезно.
С каждым шагом Дэвиса все сильней охватывал страх, что ему уже никогда не выбраться из этой трясины. Силы его были на исходе, и в какой-то миг Аллан поймал себя на мысли, что ему хочется упасть в эту коричневую топь и уже не двигаться, застыть в блаженном оцепенении, ощущая, как холод пронизывает ноющее от усталости тело, добирается до сердца, перехватывает дыхание…
