Иногда во время моего рассказа Неру стукал кулаком по столу. «Как же это возможно?» - возмутился он два или три раза. Я продолжал, хотя мне показалось, что временами он бывает несколько грубоват. В конце я твердо заявил ему, что моя цель двойная: «Я намерен решительно добиваться независимости Тибета, но не сейчас, мой приоритет - остановить кровопролитие». После этих слов Неру больше не смог сдержаться. «Это невозможно, - сказал он мне голосом, прерывающимся от волнения. — Вы говорите, что хотите добиться независимости, и одновременно не хотите кровопролития. Невозможно!» Его нижняя губа дрожала от ярости, пока он говорил.
Я начал осознавать, что премьер-министр сам находился в весьма деликатном и затруднительном положении. После моего бегства в Индию в индийском парламенте состоялись новые очень напряженные дебаты по тибетскому вопросу. Многие политики давно критиковали Неру из-за его позиции по моему поводу. Я понял, что мое будущее и будущее моего народа куда менее определенно, чем я представлял себе.
Если в целом политическая поддержка со стороны Неру была сдержанной, то в вопросе организации обучения тибетских детей она была по-братски образцовой. Дети приезжали вместе с семьями, лишенными самого необходимого, и Неру, понимая всю трагичность ситуации, предложил Далай Ламе создать специализированные школы, чтобы сохранить язык и культуру Тибета. За счет индийского государства был создан специальный независимый департамент в индийском Министерстве образования и организованы школьные структуры, для тибетских детей.
Дети надежды
Мои дети, мы хотим сделать из вас преданных и полезных членов нашей общины. Вы должны всеми силами своего сердца действовать ради народа, религии и счастья Тибета.
Мои дети, вы - человеческие существа. Вы не растения, не цветы, которые вянут на солнце, или ломаются и гибнут от града и бури. В отличие от растений вы можете взять свою судьбу в свои руки. Какими бы сильными ни были ваши физические страдания, вы должны всегда сохранять твердый и ясный ум и честное сердце.
Красные китайцы причинили каждому из нас большие беды. Мы не должны забывать их зверства. Надо очень много трудиться, чтобы получить знания и сражаться оружием юстиции и права. Денно и нощно вы должны прилагать усилия, чтобы повысить свою культуру, чтобы служить своей вере и своему народу. Такова ваша личная обязанность.
Мои дети, вы должны продолжить дело, начатое старшими. Не будем сидеть, сложа руки и ждать у моря погоды. Мы все должны много трудиться. И молодежь и старики, давайте постараемся добиться нашей общей цели.
Мои дети, чем больше я смотрю на вас, тем счастливее становлюсь. Вы - надежда на лучшее будущее, и вы сможете преодолеть все трудности. Вы только на пороге жизни, вы должны становиться сильнее с каждым днем и не терять ваше драгоценное время. Вы - будущее Тибета[91].
В апреле 1960 года, через год после того, как Далай Лама покинул Тибет, к нему пришел посыльный из лагеря беженцев в Джамму и сообщил Его Святейшеству тяжелые новости. Во время перехода одной из групп беженцев в Ладакх их накрыла снежная буря. От холода, недоедания и отсутствия медицинской помощи множество детей погибло.
Судьбы детей в глазах Далай Ламы - абсолютный приоритет. В Тибете китайцы предприняли политику «патриотического перевоспитания», отделив детей от родителей, а самых способных даже отправили в Китай. Целое поколение находится в опасности.
Далай Лама принял немедленное решение. Он попросил членов своей семьи и своих ближайших официальных сотрудников взять на себя заботу о маленьких больных и недоедающих, а также создать с помощью индийского правительства специальную структуру по приему беженцев-детей. К пострадавшим был направлен эмиссар с посланием:
«Ваша жизнь тяжела. Я решил создать специальный дом, который будет воспитывать ваших детей. Если вы доверите их мне, это облегчит вашу жизнь, а ваши дети научатся быть независимыми и рассчитывать на себя.
Кроме того, они станут настоящими тибетцами, наследниками нашей вновь обретенной свободы. Они никогда не забудут своих родителей, своих предков, своих братьев и сестер, своих соотечественников, которые принесли себя в жертву ради них. Конечно, я не навязываю это предложение и дети, и родители свободны в своем выборе».
Когда посланник закончил читать, воцарилась тишина. Затем слово взял отец одной четырехлетней девочки. Он не принял насильственную идеологическую обработку, которая не давала тибетцам оставаться тибетцами в собственной стране и обрекала на исчезновение их народ, страну и веру. Он посадил дочку на плечи и вместе с женой отправился по стопам Далай Ламы через Гималаи. «Я считаю, - сказал он в заключение, - что нам дается исключительная возможность обеспечить детям заботу и образование».
Немощная бабушка маленького тибетца привстала, чтобы сказать: «Я молилась, чтобы увидеть собственными глазами смерть тех, кто совершил на нашей родине эти зверства. К несчастью, я слишком стара, думаю, что умереть мне придется здесь. Но остается мой внук и другие дети. И я молюсь, чтобы они смогли получить заботу и приготовиться отомстить за смерть наших родных».
Отец другого ребенка заявил то же самое: «Я молюсь, чтобы до своей смерти увидеть Тибет таким же свободным, как раньше. Долгой жизни Далай Ламе!» Беженцы подхватили: «Долгой жизни Далай Ламе!» И дети сами попросили у родителей, чтобы их отпустили к Далай Ламе, в дом, который он предназначил для них.
Итак, близкое окружение Далай Ламы взяло на себя заботу о самых маленьких; параллельно с этим индийское правительство открыло колледжи, где тибетцы могли получать среднее образование; эти учреждения управлялись автономной администрацией. В том же году Министерство внутренних дел взяло на себя обязанность организовать адаптацию беженцев, которые были распределены по пятидесяти лагерям во всей Индии. В этом им помогали индийские власти, а также международные организации.
Кроме того, Далай Лама организовал Министерство культуры и религии, чтобы восстановить на чужбине все крупные монастыри и их университеты.
Будучи еще в Тибете, во время своего недолгого правления, Далай Лама предпринял модернизацию феодального тибетского общества. В ссылке он постарался максимально демократизировать свое управление, приняв в 1961 году временную конституцию, которая устанавливала разделение ветвей власти, равенство граждан перед законом, свободные выборы и политический плюрализм[92].
Демократизация и начало секуляризации тибетского политического устройства стали лучшим ответом Далай Ламы на китайскую пропаганду, которая обвиняла его в желании реставрировать свою личную власть.
Я - сторонник светской демократии
Пусть ни одно буддистское сообщество никогда не управлялось по модели, похожей на демократию, лично я испытываю восхищение светской демократией. В эпоху, когда Тибет был еще свободным, мы культивировали изоляционизм, который был нам дан самой природой, ошибочно думая, что так мы сможем сохранить наш внутренний покой и безопасность. Мы не обращали внимания на изменения в мире, мы почти не заметили, что одна из наших ближайших соседок, Индия, завоевав независимость мирным путем, стала величайшим демократическим государством. Позже мы расплатились страданиями за то, чтобы узнать, что на международной арене, так же как и у себя дома, свободой надо делиться, что свободой можно наслаждаться только в компании других. Свободой нельзя пользоваться в одиночку.
Хотя тибетцы, находящиеся за пределами Тибета, оказались в статусе беженцев, мы обладаем свободой воспользоваться своими правами. Наши братья и сестры в Тибете не имеют даже права жить в своей собственной стране. Поэтому мы, оказавшиеся в изгнании, обязаны заранее определить и представить себе, каким будет будущий Тибет. В течение этих лет мы опробовали и ввели у себя — разными способами - модель подлинной демократии. То, что слово демократия стало привычным словом тибетцев, живущих в изгнании, лучшее тому доказательство.
