86. И. 1868, № 13,— Изд. 1869 г. Т. 2.
87. «Неделя». 1868, № 45. Известно, что на могиле Писарева были прочитаны два стихотворения, посвященные его памяти, — см. фельетон Д. Д. Минаева «С Невского берега» («Дело». 1868, № 8. С. 112) и некролог Писарева, автором которого является H. С. Курочкин (ОЗ. 1868, № 8. С. 179). Весьма вероятно, что одним из них и было стих. В. С. Курочкина «На могиле Д. И. Писарева».
88. Изд. 1869 г. Т. 2.
89. И. 1870, № 1. Стихотворение напечатано в первом номере журнала, вышедшем без предварительной цензуры, но и без карикатур. В нем — а еще более отчетливо в передовой статье — Курочкин недвусмысленно заявил, что И осталась верна своим взглядам, но принуждена говорить о них вполголоса.
90–91. Стих. 1 — И. 1870, № 9; стих. 2 — И. 1870, № 17. Курочкин предполагал продолжить этот цикл (в № 17 указано: «Продолжение следует»), но не осуществил своего намерения. Дню довлеет злоба. «Довлеет дневи злоба его» (довольно для каждого дня своей заботы) — слова из Евангелия (от Матфея, гл. 6, ст. 34).
92. И. 1870, № 28. Это стихотворение, а также стих. 93 и 95 являются откликами на франко-прусскую войну 1870–1871 гг. Боян (баян) — полулегендарный певец-поэт, упоминающийся в «Слове о полку Игореве»; здесь — поэт, воспевающий военные подвиги. Лафит, рейнвейн — сорта французского и немецкого вин.
93. И. 1870, № 44. Швабский — немецкий.
94. И. 1871, № 5, подпись: Пр. Знаменский. Во всех ты, душенька, нарядах хороша — ст. из поэмы И. Ф. Богдановича «Душенька». Выпушки, погончики, петлички — из «Горя от ума» (слова Скалозуба). Другой, хожалый древних лет и т. д. В ст. 1–4 этой строфы использовано стих. Вяземского «С тех пор, как упраздняют будку…» (1862), направленное против передовой журналистики, но ему придан совершенно противоположный смысл. Хожалый — служитель при полиции для разных поручений, полицейский, городовой. Греко-латинская лапша — о классической системе образования. В условиях общественно-политической борьбы 1860–1870-х годов классическая система, изучение древних языков рассматривались правительственными кругами как средство отвлечь молодое поколение от естественных наук и материалистической философии, подрывающих основы религиозного мировоззрения, от идей коренного социального переустройства и революции. «Министр Толстой, — писал Герцен Огареву 17 окт. 1869 г., — сказал одному из своих приятелей: „Еще шесть лет латыни — и вы увидите, как угомонится наша молодежь“» (Герцен А. И. Полн. собр. соч. М., 1964. Т. 30, кн. 1. С. 220). Предупредительные вожжи и т. д. О предварительной цензуре и заменивших ее карательных методах воздействия на печать.
95. И. 1871, № 1; см. также поправку в № 2. Стихотворение вызвало некоторое беспокойство в цензурном ведомстве. Не видя оснований для возбуждения против И судебного преследования, председатель С.-Петерб. ценз. комитета А. Г. Петров писал, однако, в Гл. упр. по делам печати: «Это стихотворение, вопреки сделанному от лица правительства приглашению, выражает решительное сочувствие одной из борющихся сторон, и именно к Франции, и, что еще хуже, оправдывает это сочувствие развитием на ее почве принципов равенства и природных прав человека» (Дело С.-Петерб. ценз. комитета, 1869, № 56. Л. 30). В Германии «единой». И не раз выступала против немецкого милитаризма и объединения Германии вокруг юнкерской Пруссии. Предательство осаде подает. Французское «правительство национальной обороны» во главе с генералом Л.-Ж. Трошю быстро превратилось, по выражению К. Маркса, в «правительство национальной измены» (Маркс К., Энгельс Ф. «Гражданская война во Франции»//Соч. 2-е изд. Т. 17. С. 322–323). В народе, особенно в вооруженном народе, оно видело более опасного врага, чем в Бисмарке.
96–99. Стих. 1–2 — И. 1873, № 19; стих. 3 — И. 1873, № 30, с подзаг. «Реальный сонет», в статье «Весенние заметки „Искры“ (Вчера, сегодня и завтра)», без подписи; стих. 4 — И. 1873, № 35. Стих. 3 напечатано без подписи и без порядкового номера в цикле, но подзаг. «Реальный сонет» и четвертый (а не третий) номер над стих. 4 свидетельствуют об авторстве Курочкина.
1. Как «Гражданин» к реформам, ставит точку. В начале 1872 г. редактор «Гражданина» кн. В. П. Мещерский заявил в одной из своих статей, что к основным реформам 1860-х годов «надо поставить точку» («Гражданин». 1872, № 2. С. 42).
3. Как видно из статьи Курочкина, Снегурочка являлась для него символом всего талантливого и передового в русской литературе, подвергавшегося непрерывной травле со стороны реакционеров. Ст. 2 и 11 взяты из поэмы Некрасова «Мороз, Красный нос».
4. Картешница — картечница, артиллерийское орудие.
100. Курочкин В. С. Собр. стихотворений. М.; Л., 1934, с ошибками. Печ. по автографу на 6-м изд. Ефр.; под четверостишием подпись: «Охотный доброжелатель В. Курочкин», приписка: «Извините, что не под титлами — не умею» и дата: 18 декабря 1873 г. См. об этом четверостишии воспоминания Я. Ф. Березина-Ширяева — «Рус. библиофил». 1912, № 3. С. 29. Не нравен слог и Чтите убо без гневу — из четверостишия А. Д. Кантемира «К читателям сатир». Аще — если. Убо — посему.
101. БВ. 1875, 5 янв., в фельетоне «За неделю», подпись под фельетоном: К. В., под стихотворением: Всеволод Погодин. От имени юного поэта Погодина написана большая часть стихотворений, включенных в фельетонные обозрения «За неделю». О принадлежности Курочкину серии фельетонов «За неделю» за подписью «К. В.» есть ряд свидетельств; см. напр., первый фельетон сменившего Курочкина фельетониста Рцы-слово-твердо (В. А. Полетики) — БВ. 1875, 17 авг. «Новый Пантелей-целитель» — ответ на программный фельетон СПбВ «Послание к россиянам», напечатанный 3 янв. 1875 г. Фельетон появился за подписью: «Государь Пантелей», и в нем были широко использованы цитаты из сатиры А. К. Толстого «Пантелей-целитель»; написан он псевдонародным языком. «Государь Пантелей» — псевдоним писателя Е. А. Салиаса де Турнемира, который был в это время редактором СПбВ. Али речь ты повел с «пугачевцами»? «Пугачевцы» — исторический роман Салиаса, появившийся в 1874 г.
102. БВ. 1875, 23 марта, в фельетоне «За неделю», подпись: К. В.; стихотворение написано от имени Всеволода Пагодина (в этом фельетоне Курочкин сообщает, что поэт просит не смешивать его с историком Погодиным и отныне писать его фамилию через а). Эпиграмма вызвана статьей МВ Каткова о московском Центральном книжном магазине. Этот магазин, которым руководили люди прогрессивных взглядов, два раза в месяц выпускал объявления о новых книгах с краткими извлечениями из появившихся на них рецензий и рассылал их при газетах. «Свои книгопродавческие объявления, — с негодованием писали МВ, — они обратили в периодическое издание особого рода, предназначая его, по-видимому, на служение „прогрессу“ в смысле известной части нашей журналистики. Объявляя о книге, они тут же приводят тенденциозно-ругательные о ней отзывы и вообще сортируют книги „по направлению“, согласно мнениям части петербургской печати, рвущейся прослыть за передовую» («Новый способ издавать газету»// МВ. 1875, 13 марта). В фельетоне, как и в эпиграмме, Курочкин характеризует статью МВ как донос. Эпиграмма — «перепев» последнего четверостишия стих. Лермонтова «Не верь себе».
103. БВ. 1875, 1 июня, в фельетоне «За неделю», подпись под фельетоном: К. В., под стихотворением: Всеволод Пагодин. К. К. Арсеньев в «Заметках о русской адвокатуре» (СПб., 1875. С. 167) писал: «Чем больше общественное мнение возбуждено против обвиняемого, тем менее адвокат имеет право отказываться от защиты, если только он может принять и вести ее по убеждению. Желание адвоката охранить неприкосновенность своей репутации… не должно доходить до малодушной боязни перед общественным мнением. Самым строгим судьею должен быть для себя сам адвокат, если он по совести считает себя вправе взяться за дело, ему нечего опасаться толкований, которые вызовет его решимость». Курочкин приводит это утверждение в связи с речами защитников игуменьи Митрофании — баронессы П. Г. Розен (обвинявшейся в подлогах, мошенничестве и присвоении чужого имущества) и иронически характеризует их как практическое осуществление принципов Арсеньева. Арсеньев, по словам Курочкина, «только переложил мелодические стихи Пушкина <речь идет о стихотворении „Поэту“> в казуистическую прозу, опустив при этом нетребовательность поэта насчет наград и строгую оценку труда, так как первое к адвокатам не подходит, оценить же свой труд каждый адвокат сам умеет, без наставлений». Пагодин «не умедлил мелодические строфы Пушкина, с проведенным в них законодателем адвокатуры реальным содержанием, вновь обратить из казуистической прозы в их первобытную стихотворную форму». Обличение адвокатов за то, что они зачастую исключительно из корыстных побуждений берут на себя защиту богатых преступников, характерно для всей радикальной литературы и публицистики 1870-х годов.
