* * * Так прошел бесследно славный век Петровский… Впрочем… есть проспект здесь — Каменноостровский, На проспекте зданье — тех времен затея — И на оном зданьи надпись: «Ассамблея» [129]. В зданьи этом ночью множество народу, Данмио, но-ками пьют саки́, как воду, Как пивали древле предки их славяне; Там басят тирольки, там ревут цыгане, Там старик стоягу, сделавшись ребенком, Шепчет по-французски нежности чухонкам [130], Там бушуют немцы, там народ толпами, Как за диким зверем, следует за нами; Барства и холопства там видны остатки: Там всё сохранилось в дивном беспорядке, Европейски-модном, азиатски-диком, Как при Кумбо Первом, при Петре Великом! 17 августа 1862 года 65. ГЛАСНОСТЬ 1859 ГОДА И ГЛАСНОСТЬ 1862 ГОДА (НА ГОЛОС «МАЛЮТКА, ШЛЕМ НОСЯ, ПРОСИЛ») Наконец-то мы дождались настоящей, не алгебраической гласности! «Рус<ский> вест<ник>» 1859 г. по делу г. Якушкина За шум, бывало, так и знают, Народ на съезжую ведут. Теперь в журнальную сажают: Там им расправа, там и суд. Князь Вяземский Малютка-гласность как-то раз, Не оскорбив цензурных правил, Рассказом поразила нас, Как был пленен Якушкин Павел. Малютка милая свой нрав Не скрыла от суда мирского, Как должно, Гемпелем назвав Полициймейстера псковского. Три года минуло с тех пор: Уж перешли в века два «Века», Промчался «Светоч»-метеор За ерундою Льва Камбека. Якушкин издал свой дневник,— Вдруг о расправе допетровской Вновь повествует Доминик (Не ресторатор, а Тарновский). Судьба обрушилась над ним За то, что в простодушье грубом Сказать решился он, что «дым Вверх, а не вниз идет по трубам». Таких обид нельзя снести: Его связать сейчас велели, Держали десять дней в части, В тюремном замке две недели [131]. Малютка милая! Тебе Якушкин Павел был обязан Рассказом о своей судьбе, Хоть и ничем он не был связан. В части он много вынес мук, Но, хоть и был в простой поддевке, Ему не связывали рук Неблагородные веревки. Тогда, не тратя лишних слов, Ты вышла в свет без покрывала, Назвала прямо древний Псков И прямо Гемпеля назвала. Теперь ты скромницей глядишь И, позабыв о прежнем форсе, «В одной столице…» — говоришь… (В Варшаве или в Гельсингфорсе?) Полковник N… столица Z… Всё недосказано, всё глухо… О гласность, гласность! В цвете лет Ты стала шамкать, как старуха! Останься ж при своих складах, Но за былые заблужденья Надень вериги — и в слезах Моли у Гемпеля прощенья! 1862 66. ЛОРД И МАРКИЗ, ИЛИ ЖЕРТВА КАЗЕННЫХ ОБЪЯВЛЕНИЙ[132]
(ТРАГИЧЕСКАЯ СЦЕНА — ПОДРАЖАНИЕ ФРАНЦУЗСКИМ КОМЕДИЯМ: «TARTUFFE» И «LES EFFRONTÉS») Театр представляет кабинет лорда, роскошно убранный à la reaction[133]. Лорд How do you do, marquis?[134] Маркиз Mylord, je vous salue[135]. Лорд Садитесь! (В сторону.) Ну постой! Маркиз Merci. (В сторону.) Уж насолю! (Вслух.) Я рад, милорд, что вам досталася газета. Лорд (встает и кланяется) Маркиз, позвольте вас благодарить за это. Маркиз Милорд, не я один, весь свет вас оценил. Лорд Маркиз, мы трудимся по мере наших сил. Маркиз Милорд, вы трудитесь поистине как нужно. Лорд Маркиз, мы действовать привыкли с вами дружно. Маркиз Нам врознь нельзя идти. Лорд Нам легче труд вдвоем. Оба вместе (не без оттенка иронии) Теперь горячую работу мы начнем. Маркиз Милорд, я лести враг, — но ваше объявленье Прочел я — и душа поверглась в умиленье! Какая точность в нем, какой изящный слог! Лорд Благодарю, маркиз, я написал как мог. Маркиз Скромны, как девушка; но я скажу вам гордо: В Москве и за морем известен слог милорда. вернуться Почтенный Фукидзи-Жен-Ициро, говоря об ассамблее, разумеет вообще петербургские загородные гулянья. Сколько мне известно, в ассамблее он не был, а был в саду графа Кушелева-Безбородко и г-на Излера. Ему, очевидно, хотелось блеснуть своими сведениями об эпохе Петра Великого. вернуться Загородные гулянья преимущественно посещаются чухонками, составляющими обширное сословие камелий, над которыми автор, как слышно, ныне производит исследование. вернуться «Пришло в голову стряпчему, — говорит г. Тарновский, — протестовать против незаконности акта и его определения (об аресте), но в доказательство несостоятельности протеста меня сейчас же отправили в тюремный замок, а акт представили уже высшему полицейскому управлению, которое, соглашаясь с мнением стряпчего, предписало освободить меня немедленно; но слово немедленно осуществилось едва только через две недели» («История моего ареста», «С.П<етер>б<ургские> ведомости)», 1862 г., № 227). вернуться Материалом для предлагаемой трагической сцены автору послужила полемика, происходившая в 1862 году по поводу казенных объявлений между двумя газетами (см. «Наше время», № 231, и «Современную летопись», № 44). Автор от себя ничего не прибавил; скорее его можно упрекнуть в излишней деликатности выражений. Для изложения сцены автор нарочно избрал александрийские стихи, как самые тяжелые и, следовательно, ближе всего подходящие к предмету сцены. вернуться Как вы поживаете, маркиз? (Англ.) — Ред. вернуться Приветствую вас, милорд (франц.) — Ред. |
