Возможно, это даже хорошо. Бывали моменты, когда она по-прежнему чувствовала враждебность, исходившую от него. Он представлял собой загадку. Она не только улавливала его отрицательные импульсы, но ощущала также, что, даже, несмотря на то, что, продолжая демонстративно игнорировать ее, он слишком заметно реагировал на ее присутствие. Как вот, например, сейчас. Он обращался к группе, но она чувствовала, что он говорит только для нее.

– Мы не сможем получить ни одного вертолета от шерифа в течение нескольких дней. Так что придется возвращать тюки своими силами.

Она перевела взгляд пониже и увидела, что руки доктора Дэвидсона сжаты в кулаки. Она понимала его чувства: ее тоже охватило отчаяние.

– Какая жалость, что вертолет не может вернуться, – проговорил Фрэнк. – Сенатор Карсон ищет связь с другими каналами.

– Они все задействованы в преследовании бандитского нападения в порту.

– Но почему из-за этих бандитов должны страдать мы? – Доктор Дэвидсон выразил общие чувства.

– По крайней мере, нам помогли выбраться из каньона. – Осени пришлось сделать усилие, чтобы остаться справедливой. – И к тому же, располагая связью с радио, они смогли передать Арло, чтобы он пригнал мулов.

– А что с реликвиями? Когда мы сможем получить их?

– Дно каньона сейчас небезопасно для путешествий, – объяснил Джесс. – Нам придется ждать, по меньшей мере, два дня. А потом пойдем.

– Мы не можем надолго оставить их там без присмотра, – перебил его доктор Дэвидсон.

– Я думаю, что мы сможем пойти в обход и подняться на высокогорное плато, залезть туда по веревкам, – посоветовал Фрэнк.

– На это уйдет не меньше времени, и мы знаем, кроме того, что были затоплены и другие каньоны. Обстановка такова, что другие русла полны воды.

Фрэнк нахмурился, но Джесс не обратил на это никакого внимания.

– Слава Богу, что теперь нам не приходится волноваться насчет наводнения, – сказал доктор Дэвидсон с отсутствующим видом, рисуя на песке пальцем узоры. – Здесь слишком широко, что, я полагаю, явилось одной из причин, почему анасази выбрали именно это место.

Боль проникла в сердце Осени с воспоминаниями о руинах, похороненных теперь справа от них под тоннами камня. Единственный выход – быть постоянно занятой и не думать обо всем этом…

– Я отправлюсь в пещеры завтра после обеда, – вызвался Джесс, – двое придут на следующее утро с мулами. К этому времени Арло уже должен быть здесь.

– Что ты собираешься делать один в пещере? И если ты можешь пройти, то почему не можем пойти мы все? – спросил доктор Дэвидсон.

Джесс снял шляпу и пропустил пальцы через волосы.

– Еще будет недостаточно сухо для животных. Я смогу подняться по скалам и пробраться по уступам, по самому карнизу.

– Хорошо. Я тогда буду наблюдать, чтобы быть уверенным в том, что никто сюда не доберется, пока не придете вы.

– Идиот, – Фрэнк выпалил еще парочку непристойностей. – Я говорю, мы пойдем в обход. Я отвечаю.

– Вы будете ждать здесь и позже привезете мулов.

Лицо Фрэнка стало красным от гнева, но доктор Дэвидсон прервал его возражения.

– Пусть он идет, Риккер. Я не думаю, что из этого что-то выйдет, но, по крайней мере, хоть кто-то там будет с реликвиями.

То, что план не вызвал поддержки доктора Дэвидсона, Осень не удивило. При всей своей очевидности, план был невыполним. И Осень не особенно верила в эту идею сама.

– А как насчет остальных? – прервал Фрэнк ее размышления. – Я думаю, вы приготовили какие-то умные доводы, чтобы не пускать их туда?

– Мы скажем им как можно меньше. Мы ведь по-прежнему не знаем, замешан ли тут кто-нибудь из группы, – заметил Джесс.

Осень глубоко вздохнула. По всей вероятности, кто-то на самом деле был замешан из группы. Поэтому смотреть надо в оба и быть начеку.

– Все, что мы расскажем им, – это только то, что нам нужно выждать два или три дня, чтобы добраться до тюков.

– Не сомневайся и скажи им, почему, – вставила Осень. – Угроза плывунов заставит их остаться.

– Правильно, – добавил Фрэнк. – И особенно присматривайте за теми, кто там был. Ведь только они и знают, в каких пещерах находятся тюки.

– Сейчас каждый под подозрением. – Это дало ей некоторую степень удовлетворения – сказать ему, что даже он подозревается.

Фрэнк встал и беспокойно пошевелился.

– Нам следует знать наверняка, что мы ни с кого не спускаем глаз и что ни один не покинет лагерь в течение ближайших двух дней.

Согласившись с Фрэнком и распределив наблюдение между тремя из них, Джесс направился обратно к лагерю. Осень подождала, пока остальные ушли, потом поднялась. Она стояла на краю площадки, у самого неба, и смотрела вверх в поисках орла, но его там не было. Только просторное, огромное небо.

Жара усилилась. Осень прошла за ближайшие кусты и стала изучать ряды палаток. Кто-то из группы готовил на костре. Кто-то нес воду из ручья. Кен колол дрова. Она заметила Вейна, помогавшего Конни с ее оборудованием, и стала наблюдать за парочкой. Никто из них не был ни в чем замечен, но, помня о разговоре, который они с Джессом случайно услышали, она внесла их имена первыми в черный лист подозрений…

Осень прикрыла глаза: кончится ли когда-нибудь этот кошмар или впереди грядут еще новые? Ее мысли вернулись на неделю назад. Тогда ей хотелось волнений, острых ощущений, приключений. Она жаждала всего этого, устав от тишины пустыни. Теперь же всего такого было больше, чем ей нужно.

Семью сотнями ярдов ниже по каньону Джесс наблюдал, как Осень остановилась под кустом, чтобы вести наблюдение за лагерем. И ему было интересно, о чем же она думает. Должно быть, она чем-то встревожена, – размышлял Джесс, уходя с палящего солнца в тень, которая простиралась далеко позади него.

Он снова посмотрел на плато, где стояла Осень. Нет, все-таки все его подозрения по ее поводу не имели никакого смысла. Что-то нарушало естественную картину разворачивающихся событий. Он чувствовал, что она ни в чем не замешана, но в складывающемся пасьянсе было много неувязок.

По своей давней привычке он достал нож, который обычно хранил за голенищем, и метнул его в землю под кустом. От сильного удара ручка завибрировала. Он метнул еще раз – и тот опять воткнулся в землю. Каждый бросок помогал ему снять напряжение…

Так что же ему с ней делать?

Он приблизился к ней, не издав ни звука. В ее позе было столько земного очарования, что он не захотел тревожить ее. Волосы спадали вниз, мерно поднимаясь и опускаясь с каждым вдохом. Ему захотелось запутаться в этих густых прядях и ласкать ее шелковистую кожу. Он стоял молча, потом глубоко вздохнул и шагнул к ней сзади.

– Похоже, ты о чем-то глубоко задумалась.

Осень повернулась к нему. Он хотел было приблизиться к ней, но остановился, когда заметил на ее лице незнакомую прежде осторожность. Потом взгляд ее смягчился. Теплый свет темных глаз притягивал его и заставлял испытывать острое желание склониться к ней, но он отступил назад.

– Доктор Дэвидсон попросил меня рассказать о наших планах группе. Я пыталась обдумать, что я могла бы им сказать.

– И как? Справишься?

– Думаю, справлюсь. – Она улыбнулась и направилась к лагерным кострам. – Пошли со мной. Ты меня морально поддержишь.

Она не стала ждать, чтобы увидеть, идет ли он следом.

Он наблюдал, как она собирает группу вместе. Когда она все сказала, он вгляделся в лица группы. Никто ничего не возразил. Главной реакцией было беспокойство из-за задержки и нетерпение, вызванное тем, что их не выпускают отсюда. Люди хотели домой.

Наконец заговорил картограф.

– Мы можем нанести на карту киву пока будем тут?

К нему присоединился антрополог и спросил.

– А как насчет того, чтобы позволить нам изучать окрестности? Мы можем найти еще что-нибудь.

Неплохая мысль, подумал он. Каждый будет при деле. Все наиболее ценные находки уже вывезены.

К его удивлению, из палатки показался взволнованный доктор Дэвидсон, который возразил: