И как назло, поблизости ни одного легавого. Шэфер заперся в фургоне, хотя и знал, что старый замок не выдержит даже слабого удара.

Ангелы и Гладиаторы разделились и заняли стратегические позиции. Поле для битвы облюбовано, армии ждут приказа к наступлению. Публика разошлась, понимая, что иначе ей не поздоровится. А полиции нет как нет.

Жирный Чипс ловил на себе взгляды Ангелов. Орден ждал его сигнала. Он выстрелил, сбив уточку, и подумал, что во рту все еще сладко от сахарной ваты, неплохо бы сейчас умять целый пакет чипсов, лучше всего капающих маслом. Именно за это пристрастие его прозвали Жирным Чипсом. Впрочем, эта кличка его устраивала.

– Слышь, сколько нам еще здесь торчать? – Стэп, прыщавый адъютант Чипса, едва не сшиб уточку плевком. – У пацанвы кулаки чешутся. Надо начинать, пока легаши вонючие не приперлись. Гладиаторы ухе готовы, суки поганые.

– Я тоже готов, – ухмыльнулся Чипс. – Ща мы их с дерьмом смешаем.

Стэпу нравилось, когда атаман на подъеме. Нынче они, похоже, неплохо порезвятся.

Чипс поднял пневматическую винтовку. Прицел был смещен для стрельбы с опережением на дюйм – не зная об этом, сам вовек не догадаешься. А Чипс об этих винтовках знал все. Знал, как надо брать на мушку жестяную уточку, как “вести” ее вдоль всей линии поражения, а затем молниеносно перенести прицел на человеческий глаз в трех ярдах от тебя и нажать на спуск.

Служитель, ужаленный свинцовой пчелой, пронзительно закричал, зажимая ладонью кровоточащую рану, и попятился в ужасе, понимая, что превратился в живую мишень, и спастись не удастся. По команде Жирного Чипса шеренга стрелков дала залп. Самые сильные пульки пробивали кожу и застревали в шее и щеках, те, что послабее, падали на землю, точно пчелы, оставившие свое жало в теле врага. Вопя благим матом, израненный служитель рухнул на землю.

Битва началась. Только дерущиеся отличали своих от чужих; сторонним зрителям, в большинстве своем алчущим кровопролития, все парни в хлопчатобумажных куртках были на одно лицо. На “американских горках” и вальсирующей карусели Ангелы и Гладиаторы сцепились не на жизнь, а насмерть, и было вопросом времени, когда первый из них, кувыркаясь, словно выброшенная кукла, полетит вниз и распластается на земле кровавой лепешкой.

Вот из кабинок вальсирующей карусели вывалились два безжизненных тела. Вот еще один рокер сорвался, но сумел ухватиться за ограждение нижнего яруса. Однако провисел он недолго – железная стойка размозжила ему череп.

Проезжавшая по бульвару полицейская “панда” притормозила у обочины футах в ста от ярмарки. Водитель поднес к губам рацию – чтобы остановить сражение такого масштаба, нужны крупные силы полиции.

Жирный Чипс несколько минут наблюдал, даже не думая вступать в битву. Изувеченный служитель тира заполз за щит с мишенями, к его убежищу вел кровавый след. Если бы не шум, было бы слышно, как он скулит от боли и страха. Придет время, и молодцы Чипса возьмутся за него всерьез.

Чипс заметил шатер с надписью “ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНИЦА СУДЬБЫ” над задернутым пологом. Глаза его сузились: вчера, гуляя по ярмарке, он видел молодую индианку. Он быстро двинулся к шатру, Стэп не отставал ни на шаг.

Ремешок, удерживающий вместе половинки полога, лопнул от одного рывка. Чипс вошел в шатер и остановился у входа.

– Так-так. – Его губы скривились в усмешке. – Даже не надеялся кого-нибудь здесь застать. Оказывается, тут живет настоящая индианка.

На лице девушки, сидевшей у противоположной стены, не дрогнул ни один мускул. Как всегда, она была укутана в пестрые одеяла, волосы цвета воронова крыла заплетены в две косы. Темные глаза светились ненавистью.

– Тебе здесь нечего делать.

– В самом деле? – Чипс расхохотался. – Стэп, леди желает, чтобы мы свалили. Входи, чувак, и задерни шторы. Создадим интим.

Стэп выполнил приказ, и в шатре стало темнее. Будь его воля, он бы ни на секунду здесь не задержался, но не подчиниться вожаку было бы очень опасно.

Подойдя к столу, Чипс взял деревянную фигурку с головой почти такой же величины, как туловище. Черты ее лица были необычайно уродливы, но казалось, она все видит и понимает.

– Круто! – пробормотал Стэп. – Прямо жуть берет.

– Какая чудесная куколка! – пропищал Чипс. – Мамочка, она такая красивая, что я ща обкакаюсь!

Оба заржали. Затем улыбка Жирного Чипса увяла.

– Что за халтура дерьмовая, мать твою?! Да я перочинным ножиком лучше заделаю. Кто это, скво? Не слышу?

Джейн молчала, плотно сжав губы. На незваных гостей она смотрела с гневом, но без страха.

– Ладно, некогда нам тут трепаться об искусстве резьбы. – Чипс сунул деревянную фигурку в боковой карман куртки. – Но если эта шлюшка не захочет с нами играть, мы еще вернемся к разговору о ножиках.

Стэп судорожно сглотнул. Знай он, что индианка в шатре – не пошел бы следом за Чипсом. Он полагал, что она удрала, как почти вся обслуга ярмарки. Но теперь на попятную поздно. Он знал, что сейчас произойдет, видывал, каково приходилось девчонкам, попавшимся его боссу.

– Ну-ка; Стэп, придержи ее.

– Чипс, а может…

– Я тебе че сказал?

На подкашивающихся ногах Стэп обошел вокруг девушки, схватил ее за запястья и рывком заставил подняться на ноги.

Она не сопротивлялась – казалось, ей ничуть не страшно. Как будто она отдала себя в руки судьбы.

Чипс ухватился за верхнее одеяло, попробовал разорвать, но не тут-то было. Сквернословя, он пытался запустить руки под одежду индианки и быстро свирепел. Под одеялами Джейн носила кожаное платье наподобие сари. Его Чипс тоже не сумел разорвать и вынужден был повозиться с тремя сыромятными ремешками. Как только он развязал последний, с гадалки упала вся одежда.

Жирный Чипс притянул девушку к себе, прижался животом, чтобы почувствовала его желание. Посмотрел в глаза, ища отклик. В них не было ничего – ни желания, ни страха. Тоща он плюнул ей в лицо зелено-коричневым сгустком табачной жвачки. Омерзительная жидкость потекла по ее подбородку и закапала на грудь.

– Скво, мать твою! – злобно процедил он сквозь зубы. – Я тебя ща так отдолбаю, на всю жизнь хватит!

Стэп закрыл глаза и отвернулся – не нравилось ему это, не хотелось участвовать. Он готов был отпустить девушку и убежать, но в последнюю секунду спохватился. С ист-сайдским орденом шутки плохи, очень уж много народа в этой шайке, и не только в столице, но и по всей стране. Одно слово Чипса, и они сворой голодных псов бросятся в погоню за отступником. Где бы он ни спрятался, все равно разыщут. А уж тогда…

Джейн не сопротивлялась и после того, как Стэп отошел. Под тяжестью Чипса она рухнула на земляной пол, и прыщавого Ангела Ада едва не вырвало при виде полуголого вожака – свирепого, похотливого и алчного зверя.

Чипс навалился на индианку, покрывая ее груди жаркими слюнявыми поцелуями, затем рывком овладел ею. Он ритмично двигался, тряся складками жира и наполняя тесный шатер запахом пота. Смотреть на это не хотелось, но Стэп не мог оторвать глаз – настолько заворожило его кошмарное зрелище. Совокупляющиеся красавица и чудовище. Похотливое воплощение зла.

Минуты через две Жирный Чипс кончил – его всегда хватало ненадолго, несмотря на хвастливые обещания. Он встал со своей жертвы, презрительно плюнул в закрытые глаза и, застегивая ширинку, больно пнул гадалку по обнаженному бедру. Но веки ее не разомкнулись, даже не дрогнули.

– Все твое, Стэп. – Чипс указал большим пальцем на неподвижную девушку.

– Не. – У Стэпа пересохло во рту, желудок сжался в комок. – Че-то мне. Чипс, не в жилу.

– Ну, как знаешь. – Верзила отвернулся. Утолив похоть, он словно забыл о существовании девушки. – Аида, позырим, че там снаружи.

Они вышли из шатра. Ярмарка напоминала поле боя: афишные щиты пробиты во многих местах, некоторые и вовсе повалены. Кто-то из обслуги остановил “американские горы” и вальсирующую карусель – пожалуй, напрасно, так как это облегчило вандалам работу. Им уже не приходилось держаться одной рукой, сбивая деревянные украшения. Старая пластинка играла как ни в чем не бывало, ненадолго затихая на паузах.