Едва не падая в обморок, не ведая, жива она или уже утонула, Маргарет двинулась назад. Волна мягко коснулась ее пяток и отступила незамеченной, где-то вдали тоскливо и одиноко, словно жалея Маргарет, прокричал кроншнеп.

Упав на колени, дрожащая женщина услышала знакомый звук: на сей раз деревянные подошвы щелкали часто, как кастаньеты. Она встала и бросилась бежать, но тотчас споткнулась о труп и рухнула. Казалось нога сломалась в лодыжке, но боль не пересилила страха. Маргарет барахталась в мелкой заводи; наконец ей удалось выползти на противоположный край, хотя влажный камень упорно выскальзывал из пальцев. Оказывается, она добралась до самого обрыва! Ловушка! Преследователь всего в нескольких ярдах за ее спиной, он уже не бежит, а крадется, как гигантский краб, знающий, что загнал добычу в тупик.

Разум окончательно отказал Маргарет, она могла лишь царапать утес, пока не обломала ногти и не разодрала до крови кожу на пальцах. Даже если и существовал путь наверх, Маргарет не сумела бы им воспользоваться. Слева от нее была глубокая вода, справа – каменная осыпь десяти или двадцати футов в ширину. Всхлипывая от горя, страха и боли, и слыша, за спиной поступь преследователя, Маргарет побрела вдоль обрыва.

Внезапно каменный склон оборвался, и женщина ничком упала в узкое отверстие, на гравий и мягкий песок. Какой-то грот, возможно, вода сюда не добирается. Маргарет ничего не оставалось, как подняться на четвереньки и ползти вперед. Как тут темно и холодно… и кругом капает вода. Но надо идти, пусть даже в конце пути тебя ждет смерть. Надо идти.

Позади шаркал подошвами неведомый охотник. Оглядываться бесполезно. Все равно его не увидишь.

Туннель сужался, выступы на камне царапали голову – приходилось ползти, касаясь щекой пола. Дышалось все труднее, воздух был сырым и спертым, как в погребе, не открывавшемся десятки лет.

Силы Маргарет иссякли. Она не понимала, почему преследователь не набрасывается на нее, но знала, что он недалеко, быть может, всего в двух-трех ярдах, и злорадно следит за ее отчаянными попытками спастись. “Мерзкая гадина! Убей же меня, как тех людей на ярмарке!”

Внезапно она застряла – всем телом, как в детском кошмарном сне, когда стены сдвигаются и сжимают вас, угрожая расплющить. Но кошмар обрывается с вашим пробуждением, происходившее же с Маргарет не было сном.

Она судорожно хватала ртом воздух, но его почти не осталось в этой жуткой пещере. Она понятия не имела о том, как далеко забралась в глубь скалы. Сколько времени она здесь? Будь даже циферблат часов светящимся, посмотреть на него она бы не сумела. И ни звука – ни плеска падающих капель, ни шороха прибоя. Только ее голос, запертый в темницу вместе со всепоглощающим ужасом.

Она попробовала двигаться назад, но плечи застряли накрепко. Слабея с каждой секундой, Маргарет лежала неподвижно; от тяжелых ударов сердца содрогалось все тело. “Я здесь умру. Он слишком велик, чтобы добраться до меня, но все равно я умру”.

Она была погребена заживо. В сломанной ноге не ощущалось боли – мозг не воспринимал ее. Все это уже не имело значения – воздуха в пещере осталось всего ничего.

Тихое царапанье – так близко, что Маргарет оцепенела от страха. Может быть, в этом лабиринте живут крысы, которые обглодают ее до костей, или влажные змеи, которые будут ползать по ней, прежде чем вонзят в нее ядовитые зубы? Или насекомые – они облепят ее с головы до ног, изжалят, а потом сожрут?

Секунды казались часами. Чего ждать раньше, смерти-избавительницы или появления из мрака кошмарного чудовища? Расходуя последний кислород, Маргарет попыталась закричать, но получился лишь хриплый стон. Что-то твердое коснулось ее дрожащих ног, и она с облегчением подумала, что все кончено.

По ее ягодицам кто-то просеменил – скорее, промаршировал, резко выбрасывая ноги, как солдатик в старинных часах. Каким-то образом ему удалось протиснуться мимо нее, и спустя несколько секунд она поняла, что он стоит перед ее глазами. Маргарет сумела разглядеть силуэт – он был чернее окружающей мглы. Незнакомец захохотал: смех раскатывался в ее мозгу до тех пор, пока она сама не засмеялась.

Безумие принесло Маргарет такое облегчение, что она едва ощущала, как крошечные ручки и ножки свирепо мозжат ее череп.

– Ну, что? – Лицо Лиз было искажено тревогой; Рою, вошедшему в спальню, показалось, что она постарела лет на десять. Слабая надежда на то, что жена и дочь, не дожидаясь его, спустятся в столовую, не сбылась. Лиз напугана и готова наброситься на него с упреками. Принесла же нелегкая этого чертова инспектора вместе с его дурацкими вопросами!

Ровена сидела на стуле у окна и угрюмо смотрела на гавань, возможно, даже не зная о возвращении отца.

– Все в порядке? Ты… – Попытка Роя улыбнуться не увенчалась успехом, как и попытка придумать убедительное объяснение визиту полицейского.

– Что значит – в порядке? Ты что, не видишь – я чуть с ума не сошла?

– Напрасно волнуешься. Он просто задал мне несколько вопросов. Они спрашивают всех, кто был вчера на ярмарке.

– Не смей от меня ничего скрывать! – Губы Лиз изогнулись в презрительной гримасе. – Ты бегал тайком к этой проклятой скво, и тебя там кто-то заметил. А теперь тебя подозревают в убийствах. Так?

– Не спеши с выводами. Полиции нужна моя помощь. – Ложь во спасение. Рой искренне надеялся, что она окажется не напрасной.

– О чем это ты? – В глазах Лиз мелькнуло удивление.

– Они предположили, что я мог что-то видеть и дам им ниточку к убийце. Помнишь тот случай год или два назад, когда полиция применила гипноз? Свидетель даже не подозревал, что в его памяти остался увиденный мельком номер машины.

– Хочешь сказать, что тебя будут гипнотизировать?

– Нет, я просто для примера… Или возьмем такой метод: сотрудница полиции одевается точь-в-точь как убитая девушка и ходит по тем же местам, что и она. Бывает, люди, видевшие жертву перед ее гибелью, что-нибудь припоминают, скажем, лицо ее спутника.

– Ты говоришь загадками.

– Ну хорошо. – Рой почувствовал, что стоит на правильном пути, и воодушевился. – Объясню самыми простыми словами. Инспектор хочет, чтобы я вернулся на ярмарку и побродил там, посматривая по сторонам. Один. Надежды, конечно, мало, но вдруг получится.

Лиз обмерла.

– Ты хочешь сказать… что должен вернуться туда? На ярмарку?

– Вот именно. – У Роя участился пульс. Единственный шанс снова увидеться с Джейн!

Лиз впилась взглядом в его зрачки. Но подтвердить ее подозрения могли только полицейские, а к ним обращаться она не собиралась.

Ровена оглянулась – красные тени под глазами, на веснушчатых щеках влажные блестящие дорожки. “Папа, ты все лжешь, и я ненавижу тебя за это!” Рой потупился, поскольку истолковать ее взгляд как-нибудь иначе было невозможно.

– Лучше пойдем, пообедаем, – обратился он к жене.

– Я не голодна, – агрессивно отозвалась Лиз.

– Ну, а нам с Ровеной поесть не мешает. Хочешь – оставайся здесь. Воля твоя. – Он выдвинул ящик туалетного столика и достал последнюю свежую сорочку.

Через пять минут Лиз и Ровена спускались по ступенькам следом за ним.

Проходя через зверинец. Рой пытался успокоить совесть и убедить себя, что сюда его привело только беспокойство за Джейн. Ни того, ни другого ему не удалось.

Вскоре он обнаружил обломки двух кабинок под извилистой лентой рельсов и молчаливо взирающую на них толпу. Изморось в который раз сменилась ливнем.

Спрашивать, что произошло, Рою не было нужды. Обломки сами нарисовали картину трагедии, пятна свежего песка на сланцевой глине дополнили ее. Зеваки видели в этом лишь очередной несчастный случай, а у Роя каждый нерв дрожал, как натянутая струна. Рой знал. Не как и почему, а по чьей вине. По прихоти великого зла, поселившегося на этой ярмарке. И еще он знал, что на этом беды не кончатся.