– Что там обсуждать? Я проверил пальцы Косгрейва. Он не налетчик, хотя определенно ухаживает за миссис Леонард. Я видел их вместе, шепчущихся под пальмами. Женщины! – сказал он, цинично прищелкнув языком. – Я собираюсь выйти подышать воздухом. Если мисс Стэнфилд вдруг заметит, что меня нет, скажите, что я вышел разогнать тучи. Но я не думаю, что ее это озаботит. – Не то, чтобы он курил сигары, но при данных обстоятельствах подумал, что это будет очень кстати. Он ринулся к выходу.

– Надень плащ, Гордон, ты умрешь от холода, – крикнула ему вслед Кетти.

– Вот и хорошо, – сказал он и шагнул за дверь.

– Должно быть, что-то носится в воздухе, – сказал Костейн с добродушной улыбкой. – Этот вечер явно не подходит для удачных романов.

– Если вам хочется присоединиться к Гордону…

– У меня этого и в мыслях не было, мисс Лайман, – сказал он. Крепко сжав ее руку, он повел девушку в буфетную.

Керзон-стрит кишела экипажами.

– Бедные, обманутые создания, – бормотал Гордон про себя, наблюдая озабоченные лица опоздавших, торопящихся на ярмарку тщеславия.

Они предвкушали невинное вечернее развлечение на Большом зимнем балу, но еще до рассвета там будет дюжина сердец, разбитых на кусочки, как и его собственное. Незамужние будут обольщены охотниками за удачей, замужние подвергнутся соблазну изменить своим мужьям, семьи расколются. Любовь – жестокая повелительница.

Гордон наслаждался ощущением мрачной безнадежности и страдал от того, что так часто приходилось нарушать его кивком или разговором со знакомыми. Когда школьный товарищ спросил его, присутствует ли на балу мисс Стэнфилд, Гордон не выдержал и сказал:

– Мне кажется, вы найдете ее вальсирующей с Эдисоном, – и зашагал прочь от рокового дома.

Ветер рвал фалды его фрака, когда он торопливо шел по длинной темной улице. Маленький предмет попался на его пути, и он пнул его ногой. Это оказался камень, а не замерзшее яблоко, как он сперва подумал, и Гордон сильно ушиб пальцы. Сейчас ему было больно вдвойне.

Если мисс Стэнфилд захотела провести время с этим ослом Эдисоном, это было ее потерей. Она поймет свое заблуждение, когда прочтет, что сэр Гордон Лайман умер от воспаления легких. В его представлении это были не меньше чем государственные похороны: катафалк, влекомый лошадьми с черными плюмажами, и кортеж, который он себе живо представил. Как бы то ни было, но вскоре станет ясно, как он в одиночку отразил французскую угрозу, сделал Англию безопасной для женщин и детей.

Когда Гордон дошел до угла, то решил все-таки вернуться на бал. Лев упоминал какой-то новый поворот дела. Кстати, нет смысла подхватывать воспаление легких, пока ситуация не прояснилась. Он понял, что находится на пересечении с Хаф-Мун-стрит, всего в полквартале от дома Леонарда. Он должен пройтись мимо и посмотреть, нет ли кого, приходящего или уходящего. Не очень приятно, что миссис Леонард приехала на бал, но если он обнаружит Дютро, прокрадывающуюся внутрь, это будет интересно.

Гордон начал наблюдение с дальнего конца улицы. Не слишком рассчитывая что-либо увидеть, он был изумлен, когда открылась парадная дверь. Пожилой мужчина выпустил собачку миссис Леонард на улицу прогуляться. Это было маленькое гадкое существо, безумно и беспрестанно тявкающее. Собака устремилась прямо на него, как бы поняв, что он наблюдает за домом. Гордон двинулся с места, словно прогуливаясь. Проклятая собачонка последовала за ним, хватая за лодыжки, а на нем не было сапог или чего-то подобного, чтобы защититься.

– Мэй, домой, – позвал старик. Не мистер ли это Леонард? Вроде бы похож, но на первый взгляд все старики похожи друг на друга.

Гордон двинулся дальше, а старик спустился по ступенькам, подзывая собаку. В это время показался экипаж, и собака чуть было не угодила под него.

– Молодой человек, остановите ее! – крикнул старик.

Гордон бросился вперед и спас собачонку от приближающихся колес.

Человек в экипаже опустил окно и спросил:

– Давно вы записались в собаколовы, Лайман?

Грэхем Грант, его надо знать. Теперь он разнесет новость по всему городу.

– Вот, пожалуйста, – сказал Гордон, протягивая животное его владельцу.

– Это собака моей жены. Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось. Прекрасная собачка. Пошли.

Собака его жены. Значит, этот мужчина и есть мистер Леонард. Собака начала хватать его за пальцы. Хозяин, негромко вскрикнув от боли, выпустил ее, и она, очевидно склонная к самоубийству, бросилась за экипажем Гранта, преследуемая мистером Леонардом. Он не мог передвигаться так быстро, как молодой человек, но двигался с резвостью, удивительной для человека с подагрой. Здесь явно концы не сходились с концами.

Леонард оглянулся, тяжело дыша.

– Не могли бы вы поймать ее, она слишком быстро бегает, – задыхался он.

Гордон пустился за собачонкой и подхватил ее на руки. Это вызвало такой приступ хохота у Грэхема Гранта, что он даже остановил свой экипаж, чтобы насмотреться и поглумиться.

Старик буквально задыхался от напряжения.

– Позвольте, я отнесу собаку в дом, – сказал Гордон, и они вместе направились к фамильному особняку на Хаф-Мун-стрит. Мистер Леонард обессиленно опирался на руку Гордона. Но он не хромал. Гордон размышлял об этом, пока они шли в темноте. Он мог использовать спасение собаки как повод, чтобы попасть в дом и там осмотреться.

В дверях Леонард сказал:

– Сердечное вам спасибо, мистер…

– Гордон. Мистер Гордон. – Это будет полный провал, если старик узнает фамилию Лайман.

Мистер Леонард благодарно улыбнулся ему:

– Я могу предложить вам бокал вина, мистер Гордон? Боюсь, вы можете простудиться. Я вижу, вы одеты не по погоде.

Гордон ответил:

– Почему бы и нет, спасибо. Я, знаете ли, только вышел на секундочку с Большого бала, здесь, за углом. Я бы с удовольствием выпил. Погоня за собакой вызывает жажду.

Он внес мопса в дом, и мистер Леонард взял его. Гордон подозрительно оглядел прихожую.

Ни паркетный пол, ни зеркало в раме не свидетельствовали о бесчестных делах.

– Я только закрою Мэй, – сказал мистер Леонард. – Она сегодня слишком шумная. Пройдите в мой кабинет.

Казалось, что Леонард стесняется назвать свое имя. Он должен представиться сам. Интересно будет, если он назовется другим именем. Мистер Леонард с собакой пропали, а Гордон прошел в кабинет.

Оглянувшись для верности через плечо, он метнулся прямиком к столу, заваленному письмами из Генерального штаба. Должно быть, это была работа, которую Косгрейв доставил к нему домой. Гордон поднял одно письмо и взглянул на подпись: Бо Доро. Боже мой, человек, который наказал армию Наполеона в Испании. Он почувствовал покалывание в пальцах, как будто энергия, заключенная в подписи, переходила в его тело.

Гордон посмотрел на дату и едва смог поверить, что письмо дошло так быстро. Он перевернул его и увидел пометку, что оно доставлено почтовым голубем. Письмо немного сообщило Гордону. Что-то предполагалось сделать в движущихся по Пиренеям войсках. Несомненно критическое, и вот оно не только за пределами Генерального штаба, но и доставленное в дом шпиона.

Гордон услышал шорох у двери и плюхнулся в ближайшее кресло. Он попытался принять вид отдыхающего, когда вошел мистер Леонард, держа поднос с вином.

– Вот и я, – сказал он, ставя поднос на стол и наливая два бокала.

– Собака успокоилась, когда вы отнесли ее на место, не так ли? – спросил Гордон, подстраиваясь к манере разговора, когда принимал от мистера Леонарда бокал.

Мистер Леонард поднес свой бокал к губам:

– Она всегда очень беспокоится, когда жены нет дома. Поистине это ее собака.

Гордон взглянул на бокал хозяина и заметил обрубленные плоские пальцы, охватывающие его. Его сердце ушло в пятки. В последний раз, когда он видел эти пальцы, они направляли на него пистолет. Он услышал тонкий писк и к своему смущению понял, что сам издал его. Гордон сглотнул и постарался взять себя в руки.