— А если они признают их виновными и приговорят к повешению, когда состоится казнь? — поинтересовалась Эмили.

— Думаю, что очень скоро, — ответил Роб. — Все жители города горят желанием заставить этих мерзавцев заплатить за преступления, которые они совершили в этом городе и в Блэк-Спрингсе.

— Вы расскажете нам, какой приговор вынесет суд?

— Как только я что-то узнаю, я тотчас же вам сообщу. Если я вам еще зачем-то понадоблюсь, то найдете меня у шерифа, Стива Джонса. Я обещал ему и сегодня помочь охранять преступников.

Роб ушел, а Эмили, окинув взглядом собравшуюся возле здания суда толпу, внезапно заметила Кена Уайли и рот раскрыла от изумления: перед ней снова стоял типичный щеголь. Тот сильный, безжалостный и опасный человек, который выезжал из Блэк-Спрингса верхом на лошади несколько дней назад, бесследно исчез. Интересно, как ему удается так быстро и настолько разительно менять свое обличье? Впрочем, к чему об этом думать! Стоявший сейчас в толпе Кен был тем самым Кеном, который заинтриговал и очаровал ее. А переоделся он перед отъездом из Блэк-Спрингса, наверное, только потому, что в щегольском костюме не очень-то удобно ездить верхом.

— Кен! — окликнула его Эмили.

Увидев ее, Кен улыбнулся и направился прямо к ней.

— Я и не знал, что вы тоже поехали в Грин-Ривер на суд. Думал, что вы решили остаться дома.

Его непринужденные манеры совсем успокоили Эмили. Кен вел себя как человек, которому нечего скрывать. Да что это она себе такое выдумала! Ну какой из Кена бандит? Похоже, у нее просто чересчур разыгралось воображение.

— Вы уже уехали из Блэк-Спрингса, когда мы с мамой решили последовать вашему примеру. Сели в почтовую карету и вот сегодня утром приехали сюда. А сейчас разрешите представить вас моей сестре. Алиса, это Кен Уайли, репортер «Денвер дейли ньюс».

— Очень приятно с вами познакомиться, — проговорил Кен. — Эмили и ваша матушка рассказывали мне о вас, когда я с ними познакомился в Блэк-Спрингсе.

— Значит, вы репортер, — заметила Алиса. — Вы сидели сегодня утром в зале суда рядом со мной, и я заметила, что вы делали какие-то пометки в блокноте.

— Да. Мне поручили написать статью о банде Дакоты Кида, и как можно быстрее. То, что поймали бандитов, — просто отлично. Я как раз собирался сейчас идти в тюрьму. Шериф Джонс разрешил мне взять у них интервью.

— А зачем вам это нужно? — удивилась Эмили.

— Я хочу понять, что движет этими людьми. Почему они хотят убивать и грабить? Ведь эти бандиты — самые настоящие хищники. Почему они стали такими? Вот что я хочу понять и потом поделиться своими соображениями с читателями.

— Это так страшно.

— Но это истинная правда. Разрешите мне пригласить вас, дамы, поужинать сегодня со мной. Тогда мы могли бы поговорить на другие, более приятные темы.

— С удовольствием, — поспешно проговорила Эмили. Договорившись встретиться в ресторане гостиницы в семь часов вечера, они расстались.

— Какой приятный молодой человек, — заметила Лоретта.

— Очень приятный. Хотя, должна вам признаться, в тот вечер, когда Кен уезжал из города, он заставил меня поволноваться, — призналась Эмили.

Алиса с любопытством взглянула на сестру:

— А почему? Что случилось?

— Ничего особенного, — ответила Эмили и принялась рассказывать все по порядку: — Был уже поздний вечер, когда я вышла из дома, чтобы прикрепить к витрине магазина объявление о том, что несколько дней мы работать не будем, как вдруг увидела Кена. Он мчался на лошади по направлению к окраине города. Я его еле узнала. Он выглядел совершенно иначе.

— Как это «иначе»? — удивилась Алиса.

— Если бы я не знала, что он репортер, я бы приняла его за самого настоящего бандита. От него так и веяло опасностью. Я даже подумала: а что, если никакой он не репортер, а член банды Дакоты Кида, а в наш город приехал собрать сведения, необходимые для того, чтобы вытащить своих товарищей из тюрьмы?

— По-моему, у тебя слишком разыгралось воображение, — заметила Алиса.

— Наверное. Сейчас, когда я его увидела, я не сомневаюсь в том, что он действительно репортер, а оделся в тот вечер так только затем, чтобы доехать до Грин-Ривер. Ведь не мог же он, в самом деле, скакать на лошади в костюме и галстуке!

Всю дорогу до гостиницы Алиса молчала, погруженная в свои мрачные мысли. Суд почти закончился. Судьям осталось только вынести приговор. Это произойдет в самое ближайшее время. Наверняка Слейда Брэкстона признают виновным и повесят.

Сердце Алисы разрывалось от боли. Она пыталась хоть как-то успокоиться и не могла. На телеграмму, которую она отправила в Денвер, ответ так и не пришел, так что у нее не было никаких доказательств того, что Брэкстон — секретный агент, как он ее уверял. Значит, все, что он ей говорил, — наглая ложь, как Роб и предупреждал ее с самого начала.

Больше Алиса не могла отрицать: Слейд Брэкстон — убийца.

— Алиса, что с тобой? — с тревогой спросила Эмили, заметив беспокойство на ее лице.

— Я только что думала о Брэкстоне и о свидетельских показаниях, выдвинутых сегодня против него.

— Неудивительно, что у тебя такое лицо, — заметила Эмили, ненавидевшая этого бандита Брэкстона всем сердцем.

— Это точно, — подхватила Лоретта.

Но как удивились бы мать с сестрой, узнай они, что переживания Алисы не имеют ничего общего с ненавистью к бандиту и убийце Слейду Брэкстону.

Дверь в камеру открылась, и Слейд едва сдержал улыбку: вошел Кен в сопровождении шерифа. Слейд прекрасно понимал, что явились они вовсе не за тем, чтобы его освободить, и приготовился играть ту роль, которую выбрал для него его друг.

— Джентльмены, — объявил Джонс, останавливаясь перед преступниками, — это мистер Кен Уайли, репортер «Денвер дейли ньюс». Он желает взять у вас интервью, и я сказал ему, что вы с удовольствием ответите на все его вопросы.

Нэш с Джонсоном поднялись с нар и подошли к мнимому репортеру поближе.

— Значит, собираетесь писать о нас репортаж? Что ж, у нас есть что вам рассказать, правда, Нэш? — сказал Джонсон.

— А разве шериф не доложил вам о том, как Кид оставил его с носом? — подхватил Нэш. — Запер его в этой вот самой камере. Он тут отлично смотрелся, доложу я вам.

— Мы бы уже давно отсюда смотались, если бы не судья, эта проклятая Мейсон, черт бы ее побрал! — прибавил Джонсон.

— Похоже, не такой уж этот ваш Кид умный, если слабой женщине удалось сорвать его хитроумный план, — поддразнил бандитов Кен, насмешливо глядя на них. — Если он даже не смог вызволить вас из тюрьмы, на что он вообще годится?

— Дакота Кид — самый умный человек на свете, — заявил Нэш, почитавший своего вожака настолько, что готов был за него жизнь отдать.

— Что ж, насчет самого умного на свете я сомневаюсь, а вот что он умнее вас — это совершенно точно, поскольку он гуляет на свободе, а вы сидите в камере, — проговорил Кен. Он хотел как следует разозлить бандитов. Как знать, вдруг они расскажут о Киде что-то такое, что поможет его поймать.

— Вы не имеете никакого права нас оскорблять, — вмешался в разговор Слейд и, поднявшись с нар, подошел поближе к Кену. — Приговор нам еще не вынесен.

— Но в городе никто не сомневается в том, что вы виновны, Брэкстон. На суде многие свидетели подтвердили, что вы участвовали в ограблении банка и совершили убийство. Говорят…

Выразительно пожав плечами и глядя Кену прямо в глаза, Слейд запальчиво проговорил:

— Я невиновен до тех пор, пока вина моя не доказана.

— Все равно вас всех повесят, — решительно проговорил Кен.

— Вовсе нет! — заявил Джонсон. — Кид где-то рядом, и, как только ему представится возможность, он нас освободит.

— Но если вы невиновны, как утверждает Брэкстон, зачем Дакоте Киду вас освобождать? Если присяжные вас оправдают, вас и так отпустят.

— Вот и напишите в своей газете, господин репортер, что нас безвинно осудили и отдали под суд. Да смотрите, не переврите наши фамилии, — фыркнул Нэш.