— Я стремительно теряю силы, — вдруг сказал он, хватаясь за кровоточащее лицо. — Так что, вы согласны?
Мы с адмиралом вновь переглянулись, но ответить ничего не успели. Марк Старведий ощупал костяные наросты, которые уже стали трехсантиметровыми, и произнес:
— Понятно. Приду за ответом через сутки. А сейчас мне пора бриться…
Очередной взрыв силы заставил меня покачнуться, но когда, мгновение спустя, обрел равновесие, на кухне более не было человека в доспехах с золотой филигранью. Зато оставался немного разочарованный в себе технобог и закусивший губу премьер–министр Федерации.
— Я не в силах переубедить президента и его команду, — сказал он подумав. — Но наша с тобой Родина не должна упустить такой шанс на возрождение величия, поэтому ты должен предоставить мне всю полноту власти.
— Каким образом?
— С помощью своих сверхъестественных способностей, — сказал он в дверях. — Ожидай моего курьера через несколько часов.
Он исчез среди снега, а я, немного подумав, тяжело вздохнул и произнес:
— Поиск и телепортация из конца в конец галактики… Проклятье, как получилось, что Старведий стал сильнее меня?
Фрейзер
Сначала Фрейзеру казалось, что даже застигнутый врасплох, сильно уступающий в численности шестой флот под командованием Гарланемада Цельсия, одержит вверх.
Прежде чем половина флота успела уйти с орбиты планеты и соединиться с половиной стоящей в отдалении, Имперские флоты нанесли весьма ощутимый урон. Некоторые, в основном небольшие корабли были разворочены прямым попаданием ракет, другие растерзаны на части снайперскими выстрелами квантовых излучателей и артиллерийскими снарядами. И даже массивные, бронированные и хорошо экранированные корабли–гиганты не выдерживали сконцентрированный обстрел и выходили из боя один за другим.
Один из таких отступающих в тыл линкоров как раз пролетал рядом с флагманским кораблем, и Фрейзер увидел, что он был похож на какой‑то факел. Фрейзер не знал, что в космосе может что‑то гореть — из всех выбитых иллюминаторов и небольших дыр, оставленных вражескими снарядами, наружу вырывалось яростное серебристо–красное пламя и летели рыжие искры, а из щелей между поблескивающими плитами обшивки сочился свет, и нечто похожее на густой, быстро рассеивающийся дым.
Впрочем, когда схлынул первый испуг, весь шестой флот собрался в кулак, и эффект неожиданности сошел на нет, ситуация нормализовалась, и корабли Содружества продемонстрировали свое полное превосходство над корытами ОСА.
Истребители и перехватчики содружества не знали себе равных, и втянувшийся в ближний бой Первый флот Аливрии жестоко поплатился за самонадеянность — бомбардировщики, оставаясь почти безнаказанными, осыпали обшивки кораблей, беззащитных перед мелкими маневренными целями, градами снарядов; мошка закусала гигантов до смерти.
Линейные корабли Содружества превосходили аналогичные корабли врага огневой мощью и защитой, и Восьмой флот ощутил это на себе в полной мере. Корабли поддержки, обладали невиданной ОСА технологией генерации щитов, позволяющей кораблям, сражающимся на переднем крае, восполнять потерянную в накопителях энергию за счет следовавших в отдалении. И посланный в обход, Двенадцатый флот запнулся, не в силах прорвать жиденькую, на первый взгляд, оборону тыла флота Цельсия.
Корабли радиоэлектронной борьбы опутали Третий и Пятый флоты сетями тысяч помех, перегружая электрические цепи, заставляя отказывать приборы, до сих пор считающиеся вполне надежными…
Повелитель и Контр–адмирал Вальзенский, не смотря на полное окружение, ободрились, даже Фрейзеру показалось, что вопрос о победе, пусть даже катастрофической ценой, всего лишь был делом времени. Но на тактических экранах в тылу флотов ОСА вспыхнули новые фигуры театра военных действий. Гигантские пирамиды, корабли, которые всегда списывались со счетов в связи с их уязвимостью и медлительностью…
— Дьявол, — сказал Вальзенский, пялясь на экран расширенными от ужаса глазами, — это Фокстроты…
Три «Фокстрота» синхронно дали первый залп, из их вершин вырвался луч неопознанной приборами энергии, и флот Цельсия осветился изумрудным светом.
На взгляд Фрейзера, ничего разрушительного не произошло — пирамиды просто пшикнули зеленым светом и замерли, израсходовав запасы энергии. Вот только корабли ОСА перешли в атаку, практически не встречая сопротивления. До этой минуты прочно удерживающий позиции грозный строй кораблей Содружества перестал существовать — вражеские фрегаты и корветы вклинивались между кораблями, обстреливали борта, практически не встречая ответных атак.
В рубке начался гул и форменный хаос — потребовавший доклада контр–адмирал, наконец получил его от старшего помощника:
— Экипажи большинства кораблей не отвечают или издают невнятные звуки — сами корабли никак себя не проявляют, должно быть, всё дело в тех лучах…
— Боже мой, — прошептал Вальзенский, — это конец… Владыка, нам нужно убираться из системы… Отдать приказ СНИЖу на расчет прыжка!
— Нет! Мы не сбежим! Мы не бросим флот и армию!
— Владыка, — взмолился контр–адмирал, — мне больше некем командовать. Фокстроты превратили команды кораблей в овощи, в слюнявых идиотов, и мы не можем эвакуировать армию с поверхности планеты. Надо спасться, пока еще можно!
— Нет!!! — взревел Цельсий. — Ни за что!!!
— Повелитель, но мы погибнем! — вмешался Фрейзер. — Сейчас Фокстроты откроют огонь и по нам!
Это мгновенно отрезвило Цельсия.
— Погибнем? …Раз так, делайте, что считаете нужным.
— Сэр!! — Это уже кричал первый помощник. Его лицо было обезображено ужасом, перекошенный рот, казалось, пытался выдавить из себя что‑то еще, но он сам мог лишь указывать на что‑то пальцем…
Фрейзер метнул взгляд в указанное место и обомлел. Центральный экран под потолком, всё время транслировавший космос точно перед носом корабля, нисколько не изменяя перспективу, показывал стремительно приближающийся корвет ОСА.
— Что он делает? — воскликнул Цельсий.
— Кажется, идет на таран.
— Стреляйте по нему, стреляйте!
Фрейзер не понял, слышал ли кто‑нибудь его крик, открыл ли оператор огонь, или хотя бы включилась ли автоматическая система защиты, но корвет ОСА, все же завершил свой самоубийственный полет.
Фрейзер так и видел, как команда долбанных героев кричит что‑нибудь в духе «За свободу! За Аливрию! За демократию!» и выжимает из дюз двигателей дополнительные проценты тяги…
В следующий момент он уже находился в воздухе. Испугаться просто не успел — стремительный полет остановила стальная переборка, о которую он хлопнулся головой.
Следующее, что он помнил, был вид разваливающегося в атмосфере флагманского корабля. Осколки его обшивки огненным градом сыпались на землю, а четыре основные части летели словно метеориты…
«Нет! — подумал Фрейзер. — Только ни это! Я не хочу умирать…»
Мгновение спустя он понял, что находился не на погибающем флагманском корабле, а лежал в грузовом отсеке крохотного спасательного челнока и смотрел в монитор, показывающий то, что случилось с флагманом.
Он попытался подняться, но виски заломило так, что его стало тошнить.
«Господи, почему мы не убрались через гипервременные врата? На планете мы ведь все умрем!»
Если судить по звуку, издаваемому двигателями, челнок стал приземляться. Солдаты и офицеры вокруг оживились, в очередной раз проверяли оружие и амуницию.
Когда открылись борта и в специфически освещенный отсек хлынул естественный свет, Фрейзер попытался приподнять голову и на этот раз разглядел Цельсия в окружении телохранителей. Он разговаривал с кем‑то вбежавшим в салон по трапу.
Если не считать канонады вдали, было чертовски тихо — солдаты в доспехах и офицеры, не имеющие усилителей звука, прислушивались к разговору изо всех сил. Фрейзер последовал их примеру, и с ужасом догадался, с кем разговаривал Повелитель.
Женщина в броне, красной не от краски, но от крови, была ни кто иной, как Найтой — чудовищем из ужасного Запретного мира.
