Он подтолкнул Минни к двери.
– Как вы смеете? – упиралась та. – У вас нет права отнимать ее у меня!
– Есть. Вы это прекрасно знаете.
– Ха! Швыряли иногда любимой девочке несколько монет, и все! Я позаботилась, чтобы она не получала ваши жалкие крохи и не принимала их за любовь.
Продолжая выворачивать ей руку, Хатуэй прошипел:
– Воровство, любезная, тоже преступление и еще одна причина отвести вас к судье.
– Не осмелитесь. Тогда вам придется объявить всему миру о своей интрижке с Авророй и признать, что вы отец Изабеллы.
Девушка непонимающе моргнула.
– Отец?
Взгляд маркиза остановился на ней, и, хотя Минни продолжала вырываться, он не сводил с дочери глаз. Суровые черты разгладились.
– Да, это правда, я твой отец.
Изабелла медленно покачала головой, ее распущенные волосы щекотали Керну лицо.
– Вы… и мама…
– Я любил ее всем сердцем… И если бы я имел, хотя бы половину отваги Джастина… – Глаза Хатуэя подозрительно блеснули, заставив его отвернуться.
Минни воспользовалась моментом, неожиданно вырвалась и бросилась к двери. Но маркиз догнал ее, повалил на пол и для надежности шарфом связал ей руки. Шлюха изрыгала потоки грязных ругательств.
Изабелла содрогнулась, а граф крепче прижал ее к себе, оберегая от неприятных картин и звуков, мечтая унести ее подальше отсюда, чтобы она поскорее забыла пережитое нынешней ночью предательство.
Хатуэй заставил Минни подняться на ноги.
– Я прикажу кучеру вернуться за этим. – Он кивнул на лежащего без чувств Диккенсона.
– Я сам препровожу их на Боу-стрит. Вам лучше держаться подальше от неприятностей.
– Нет, – покачал головой маркиз, посмотрел на Изабеллу и улыбнулся. – Пора делать то, что я считаю правильным. Тем более что вам, похоже, не до того.
Изабелла выгнулась в объятиях графа, прижимаясь к нему всем телом. Наркотик явно раскрепостил ее: мягкие губы скользнули по его шее, и Керн ощутил соблазнительное прикосновение языка. И свою отнюдь не своевременную реакцию.
– Молодой человек, надеюсь, вы немедленно узаконите свои отношения с моей дочерью, – твердо заявил маркиз.
– Как вам угодно, милорд. – Керн не мог сдержать радостной улыбки.
Спустя два часа карета Линвуда выехала на Большую северную дорогу. Уютно устроившись в бархатном чреве экипажа, граф крепко прижал к себе Изабеллу, которая свернулась под мягкой накидкой, с головы до пят укрывавшей ее. Под накидкой была только ночная рубашка, ибо Керн не решился побеспокоить девушку, уснувшую во время торопливых сборов.
Слуги в доме Линвуда со всех ног бросились исполнять его приказания: камердинер паковал чемоданы, кухарка наполняла яствами большую плетеную корзину, конюхи выводили упряжку лошадей. Каждый бросал удивленные взгляды, но никто не решился спросить, почему хозяин отправляется ночью в дальнее путешествие. Да еще в обществе юной дамы, которую не сопровождала пожилая компаньонка. Милорд не удосужился ничего объяснить, хотя слуги понимали: через несколько дней они узнают ответ.
Узнает ответ и все светское общество, поползут мелочные слухи. Керн улыбнулся в темноту. Пусть катятся к дьяволу! Он получил то, чего желал.
Изабелла пошевелилась, расправила руки и ноги, глубоко вздохнула. Потом глаза раскрылись, и она посмотрела на Керна. Рука погладила его сюртук, будто Изабелла хотела убедиться, что любимый, в самом деле, рядом.
– Джастин?
– Как ты себя чувствуешь? – Он поцеловал ее в лоб.
– Немного лучше… Голова не так кружится. – Изабелла оглянулась по сторонам, наконец, поняв, что они в карете. – Ты везешь меня в дом Линвуда?
– Нет, дорогая, я тебя похитил.
– Похитил? – нахмурилась она. – Но… я готова бежать с тобой куда угодно. И хотела тебе об этом сказать, когда тетя Минни… – Изабелла прикусила губу. – Не могу поверить… Все эти годы она была мне как мать…
– Не терзай себя, любовь моя. Выходит, ты ее совершенно не знала. Никто из нас не знал.
– Помнишь, тетя Перси заболела, – всхлипнула Изабелла, – Минни, наверно, дала ей яд, чтобы вернуть меня домой… Господи, мои остальные тетки…
– Крепко спали, – докончил за нее Керн. – Я велел доктору Сэдлеру навестить их пораньше и убедиться, что действие наркотика осталось без последствий. Также просил его заглянуть к Тримблу.
– Значит, сэр Джон… все-таки не мой отец?
– Нет.
– Лорд Хатуэй… неужели, правда?..
У меня нет отца. И если ты станешь его искать, я этого никогда не прощу. Керн похолодел.
– Да, любимая, Хатуэй – твой отец. Я узнал об этом перед тем, как мы пришли за тобой. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Извини, если эта новость причиняет тебе боль. Но пройдет время, и ты поймешь, что он действительно тебя любит и всегда любил. Из-за тебя ему пришлось испытать неизмеримую муку.
Изабелла отвернулась к окну, за которым была ночь; только время от времени в каком-нибудь домике мелькал свет свечи.
– Почему-то я не чувствую к нему ненависти. Он подарил мне сестру, о которой я всегда мечтала. – Голос Изабеллы дрогнул. – А я так ее обидела.
Граф привлек ее к себе.
– Хелен потребуется время, чтобы осознать, что мы не подходили друг другу. Она все поймет, когда найдет свою любовь.
Вздохнув, Изабелла прижалась к любимому, рука зарылась под сюртук и поглаживала ему бок. Они были одни в полутемной карете, впереди долгие часы путешествия. Керн вспомнил, что под накидкой у нее только ночная рубашка. Стоило откинуть накидку и…
Но Изабелла перенесла страшное потрясение, ее следовало щадить, а не пользоваться беззащитным положением.
– Джастин, я слишком поторопилась отвергнуть твое предложение. Я хочу стать твоей любовницей. Всем сердцем.
Керн почувствовал, как в нем поднялась волна любви и желания. Изабелла еще не знала, куда они едут.
– Я хочу тебе кое-что сказать. – Граф осекся, ибо пальцы Изабеллы скользнули вниз и начали одну за другой расстегивать пуговицы на его брюках.
– Если ты, в самом деле, хочешь меня, то нужно договориться о некоторых правилах.
– Правилах? – отозвался Керн, неспособный ни о чем думать.
– Да. Ты посвятишь жизнь мне и нашим детям. Забудешь о других женщинах. Ни одна из них никогда не будет касаться тебя вот так.
Когда изящные пальцы обхватили его плоть, Керн застонал, из последних сил пытаясь сохранить хладнокровие.
– Изабелла… любимая, подожди. Это насчет тебя в роли моей любовницы.
– М-м… Если ты сделаешь так, как я говорю, я буду твоей на всю жизнь. И постараюсь всегда доставлять тебе удовольствие. – С неожиданным проворством Изабелла выскользнула из его объятий и встала на колени перед ним. Все мысли разом вылетели у Керна из головы, ибо ее пальцы медленно продолжали свою игру. – Ты мой, – шептала она. – Только мой.
Керн ощущал на чреслах ее горячее дыхание; пальцы нащупали капельку жидкости, размазали, и он сжал кулаки, чтобы удержаться от искушения.
– Знаешь, я подслушивала, когда мои тетушки шептались, – медленно продолжала Изабелла. – Их слова меня ужасали и привлекали. Но я никогда не думала, что смогу проделывать такие вещи с мужчиной, пока не встретила тебя.
Она потерлась щекой о его напрягшуюся плоть, затем наклонилась и подарила интимный поцелуй.
Керн почувствовал, что конец близится, и вцепился рукой в сиденье. А Изабелла ласкала его и руками, и ртом. Не в силах больше выносить сладкую муку, он рывком усадил ее к себе на колени, завернул до пояса накидку и рубашку, нащупал гладкие ягодицы. Изабелла оседлала его, вцепившись в плечи.
Он нежно прикоснулся к заветному треугольнику, ощутил влагу желания, потом усадил так, что весь его жар оказался в ней, и стал легонько массировать холмик. Изабелла застонала от наслаждения, мускулы ритмично сжимались вокруг его плоти. Керн разделил ее радость, выплеснув в нее семя и душу.
Он чувствовал величайшее удовлетворение. Немного погодя он снова начал ощущать покачивание кареты и свежий аромат ее волос.
