Изабелла лихорадочно искала другое объяснение.

– Его отец был приятелем моей матери.

– А теперь сын развлекается с дочерью. Забавно. – Кэлли посмотрела на девушку словно другими глазами. – Впрочем, неудивительно – ты выросла такой же привлекательной, как Аврора.

Изабелла хотела возразить, но слова застряли в горле. Несмотря на явное сходство с красавицей матерью, она по-прежнему чувствовала себя незаконнорожденным ребенком, которого мучили упреками.

– У нашей Изабеллы свое обаяние, – заявила ворвавшаяся в будуар пухленькая женщина. Тетя Минерва, или Минни, как любила называть ее девушка, прокатилась по комнате сгустком энергии, взбивая подушки на кресле и приводя в порядок стоявшие на туалетном столике флаконы. – А вот что тут делал лорд Керн?

– Лорд Керн? – У Кэлли от удивления отвисла челюсть. Она указала на пустой дверной проем. – Так это был наследник Линвуда? Собственной персоной?

– Да. – Минни сердито посмотрела на нее и подняла с ковра боа. – Я видела, как он выходил через заднюю дверь. Твоя вина, Калландра Хафс, что ты ее не заперла и любой подонок может доставить нам неприятности.

Кэлли прикусила нижнюю губу.

– Я не служанка, чтобы следить за окнами и дверьми.

– Ты будешь делать что положено, мисс Обидчивая, иначе вылетишь проделывать свои штучки на улице.

– Ну уж нет, мисс Всемогущая Минни, – пошла на нее Кэлли. – На смертном одре Аврора обещала, что у меня всегда будет здесь приют.

– Если станешь подчиняться правилам этого дома. То есть выполнять свои обязанности, а не лежать в постели до полудня и затем прихорашиваться до вечера.

– Старая ведьма, ты говоришь так, потому что никогда не была привлекательной, как я…

– Довольно! – Изабелла протиснулась между стоявшими нос к носу женщинами. – Прекратите ссориться.

Несколько секунд Минни смотрела на нее, потом опустила голову, и стало видно, что из-под чепца среди рыжих волос блестит седая прядь.

– Извини, мой ирландский характер не дает мне покоя. Твоя добрая мама всегда меня за него упрекала.

– А я не вижу причин извиняться. – Кэлли тряхнула светлыми локонами. – Это Изабелла нарушила правило и стала развлекать мужчину в доме, хотя именно из-за нее остальные дамы поклялись оставить проституцию. Но так ли невинна сама наша маленькая девочка?

– Я прогнала его сиятельство, – ответила Изабелла, стараясь предотвратить новую вспышку ссоры.

– Он вернется, я знаю этот взгляд у мужчин. Ты его очаровала, попомни мои слова. – И Кэлли выскользнула из комнаты.

– Нахалка! – погрозила ей кулаком Минни. – Можно подумать, она герцогиня Линвуд, а не потаскуха! – Дородная женщина уложила боа в ящик высокого комода. – Не обращай внимания, дорогуша, нечего себя расстраивать. Я с ней еще поговорю…

– Не надо, оставь все как есть.

– Ну-ну. – Минни прервала хлопоты и внимательно посмотрела на девушку. – Ты для меня как дочь, и я не хочу, чтобы тебя поносили.

Изабелла выдавила растерянную улыбку. Хотя Минни и остальные «дамы» не были ей родственницами, она привыкла считать их своими тетушками. Минни часто навещала ее в деревне, куда Аврора отослала дочь – под присмотр гувернантки, подальше от публичного дома. А когда в прошлом году мать умерла, Изабелле пришлось вернуться в Лондон, поскольку сумасбродная Аврора успела промотать все состояние и умерла нищей.

Краем передника Минни протерла гипсовую богиню.

– Теперь скажи, зачем к тебе приходил лорд Керн.

Изабелла не намеревалась посвящать в свои планы тетушек, по крайней мере не сейчас. Но граф выдал ее секрет.

Тяжесть выбора давила на нее, дрожащие ноги подкосились. Она рухнула в кресло и сжалась в тщетной попытке унять боль. Тем не менее последствия неприятной встречи с лордом Керном сказались, и ее глаза обожгло горькими слезами разочарования.

– Пресвятая Богородица! – всплеснула руками Минни. – Конечно, деньги нам нужны, но ты же не продала себя этому вельможе?

– Разумеется, нет!

Изабелла вспомнила ужасный момент, когда он назвал ее шлюхой, и подумала о том, каково это – раздеться перед ним и позволить по-всякому притрагиваться к себе, о чем она узнала из перешептываний тетушек.

– Он тебя обидел? – Разъяренная Минни села рядом на стул. – Скажи только слово, и я догоню проклятого вампира.

– Дело не в том.

– Тогда зачем он прокрался сюда?

– Он…

Девушка хотела солгать, но карие глаза Минни требовали правды, как в детстве, когда она взяла мамину сверкающую бриллиантовую серьгу. От тетушки исходил знакомый мускусный запах, и Изабелле хотелось рассказать ей о своих подозрениях и страхах, которые преследовали ее с тех пор, как она прочитала воспоминания Авроры.

– Я написала его отцу, – призналась девушка.

– Линвуду? Что могло понадобиться крошке вроде тебя от старого развратника?

– Я не хочу об этом говорить, – ответила Изабелла, преодолевая опрометчивое желание выложить правду.

Она почти бегом кинулась в спальню, бывшую спальню матери, где начала выдвигать ящики комода, пока не нашла среди белья кружевной носовой платок. Изабелла вытерла мокрые щеки. Только лорда Керна здесь не хватало! Черт бы побрал высокомерного, сующего всюду свой нос проходимца!

Легче превратить в леди прокаженную, чем вас!

Запрокинув голову, девушка уставилась на золоченый карниз потолка. Обида шипом засела в груди. Проклятый лорд не представлял, как больно ее оскорбил, не знал, сколько лет она мечтала быть принятой в обществе, которое презирало дочь куртизанки.

Увидеть в зеркале отражение лорда Керна было все равно что лицезреть самого дьявола: глаза жуткого зеленого цвета, черные волосы темнее греха, от злобы на его лице могло свернуться молоко. Огромный и наглый, граф нависал над ней, отчего Изабелла теряла самообладание.

Она рассчитывала на торг с человеком слабой воли, пожилым аристократом без принципов, которого легко заставить пойти на уступки. Знать всегда хочет сохранить незапятнанной свою драгоценную репутацию. Эти трусы приходили к матери под покровом темноты и уходили задолго до рассвета.

Теперь Изабелла кляла свою наивность. Следовало без предупреждения явиться в дом Линвуда и потребовать встречи с герцогом. Ведь многое зависело от того, примут ее в свете или нет. Это был первый шаг в установлении истины, но, если герцог унесет ее с собой в могилу, тогда помоги ей Господь.

– Все дело в записках, ведь так? – раздался сзади голос Минни. – Ты их нашла и использовала для какой-то безрассудной цели?

Изабелла круто обернулась к тетушке, которая стояла на пороге, уперев руки в пышные бедра.

– Откуда ты узнала о мамином дневнике? – пробормотала она. – Я обнаружила его только месяц назад.

– Она часто делала записи в маленькую книжицу, хотя никогда не распространялась об этом, – пожала плечами Минни.

– Извини, нужно было тебе рассказать. – Изабелла прикусила губу. Впервые в жизни ей не хотелось делиться своими мыслями с тетушками. Дневник казался чересчур скандальным, откровенным. И слишком демонстрировал мамины сумасбродства.

– И какую же невероятную чушь описывала Аврора в своей книжонке?

– Рассказывала о… мужчинах, которые долгие годы делили с ней жизнь. – В своей обычной легкомысленной манере Аврора не указывала точных дат, зато поэтически описывала страстную любовь с целой вереницей знатных господ.

Изабелла прочла дневник от корки до корки, запершись в своей спальне, и была поражена, когда узнала о весьма сомнительной жизни матери. Одно дело – представлять, как Аврора развлекает видных джентльменов, но углубляться в детали ее эротических подвигов…

– Ты шантажировала его светлость? – Широкое лицо Минни помрачнело. – Угрожала опубликовать записи, если он тебе не заплатит?

Минни догадалась лишь о части правды, не самой главной.

– Мама не оставила состояния, – ощетинилась девушка. – А как нам было бы здорово уехать из Лондона! Мне, тебе, Кэлли, Перси и Ди. Тете Перси особенно нужен свежий деревенский воздух. И все остальные… хорошо бы освободиться от этого. – Изабелла обвела рукой комнату с золочеными голубками и кружевными оборками – мерзкое напоминание о несбывшихся надеждах матери.