— Именно так. Ночей не сплю, мучимый этим страхом.

Он кивнул, потом нахмурился.

— О, понятно. Да. Страх заснуть заставляет тебя не спать, и ты не боишься внезапно заснуть. Да. Забавно, правда. Я понял.

— И хвала всем богам.

— Так что ты все же не хочешь мне объяснить?

— Когда закончится, расскажу.

— А если ты умрешь?

— Тогда не расскажу.

— Да, полагаю, не расскажешь.

— Спасибо, что одолжил жезл, — проговорил я. — Завтра до заката я с этим закончу, так или иначе.

— Хорошо. Тебе что-нибудь еще нужно?

— Разве что как следует выспаться.

— А, ну что ж, удачи.

— Спасибо.

— И удачи с — ну, в общем, со всем остальным.

— Спасибо.

Он развернулся к выходу; я сказал:

— Деймар?

Он развернулся.

— Хмм?

— Спасибо тебе.

Он кивнул и вышел, немного ссутулившись, тяжелой походкой. Увижу ли я его еще раз?

"Босс, перестань."

"Ну что такое. Я в опасной ситуации, меня могут убить. Я что, не могу поискать в этом хоть один плюс?"

Я сел, прислонился к стене, закрыл глаза. Было бы хорошо напоследок пообедать у Валабара. А еще лучше — поговорить с сыном. И с Коти. Что я… нет, хватит, болван ты этакий. Так или иначе, все это уже сброшено со счетов. Просто подумай, как хорошо станет, когда тебе останется решить только этот вопрос, Влад. Так что кончай дурить и работай.

Ха. Лойош так меня вышколил, что я и без него справился.

Мысленно еще раз проиграл весь план, шаг за шагом, выискивая все варианты, которые могут пойти не так, и придумывая, как мне поступить, чтобы исправить — если не все, то хотя бы большую часть.

И в общем-то все сложилось не так уж плохо. Да, оставались места, где было скорее "вероятно", чем "именно так", но почти на каждое из них у меня имелось прикрытие.

"Думаю, Лойош, у нас получится."

"Я тоже так думаю, босс, но мне не нравится, что я буду не в помещении."

"На самом деле это даже лучше."

"Да, ты уже говорил. Но я не понял, почему."

"Потому что ты остаешься именно там, где ты мне нужен."

"Знаю. Но где именно и зачем?"

"Снаружи. С вот этой игрушкой в лапе, готовый пустить ее в ход."

Я указал на маленькую прозрачную колбу, которую вручил мне Морролан — стандартную военную дымовую гранату, волшебную лишь частично и потому очень надежную.

"То есть ты боишься нападения вне помещения?"

"Точно. И если так случится, то я буду карабкаться на утес по высеченным в скале ступеням, и не смогу сам защититься."

"Понял," — передал он.

Дерагар, хлопнув в ладоши, отворил дверь.

— Господин Талтош, к вам посетитель.

— Что, самая ослепительно прекрасная иссола, какую ты только раньше видел?

Он кивнул.

— Значит, вы ее ожидали. Что ж, мое мнение о вас выросло на несколько пунктов.

— Хорошо. Теперь я смогу спокойно заснуть, и жезл мне не понадобится.

— Жезл?

— Неважно. Пригласи ее сюда.

— О, конечно.

Я поднялся.

— Привет, Сара, — проговорил я, — спасибо, что заглянула.

Она крепко обняла меня, а потом чмокнула в макушку.

Многие говорят, что музыка таит в себе магию; некоторые утверждают, что в магии есть музыка. Не знаю. По мне, это одна из тех умных фраз, на которые окружающие мудро кивают, вот только когда пытаешься найти в них практический смысл, толку нуль. Может, я и неправ; не моя территория.

Именно к музыке, однако, магия применялась почти в первую очередь, это правда — по крайней мере, так сказала Сетра, а значит, это ближайшее практическое воплощение истины; и почти так же долго магические искусства усиливаются с помощью музыки. К нынешним временам некоторые стали в этом деле экспертами.

В общем, если даже забыть о глупых афоризмах, есть масса чар для музыки, и масса музыкальных инструментов, которые умеют зачаровывать. У многих иссол такие есть, и леди Саручка не исключение. Как-то она упомянула зачарованный баритон, которому не может найти применения — ей неинтересно ни играть на нем просто так, ни вливаться в оркестр, где нужен именно такой. Как правило, она играет на таких инструментах, чтобы одновременно и петь; и хотя я видел, как она выступает вместе с другими музыкантами, но не больше чем с четырьмя одновременно. Как-то она сказала, что важно не количество музыкантов, а размер сцены; она предпочитает "интимные уголки", что, как я понимаю, соответствует малому размеру.

Исходные чары, которые накладываются на музыкальный инструмент, включают, разумеется, способность играть на нем. Насколько я понимаю, чем лучше понимаешь музыку, тем лучше они работают — а еще лучше, если точно знаешь, как играть именно на этом инструменте. Что-то в этом роде.

Ну и поскольку речь изначально шла о равновесии, чем лучше ты играешь на инструменте, тем лучше для тебя работают заклинания, которые используют инструмент для усиления волшебства, тем лучше работает само волшебство. Ну и чем лучше ты как волшебник — в общем, понятно.

Сара заполучила — не вдаваясь в подробности, как именно — баритон, который делал и то, и другое; заклинание позволяло любому нормально играть на нем, а чары даровали музыканту полный контроль над псионическим действом. В общем, теперь, полагаю, понятно, зачем я хотел воспользоваться им.

Если у тебя нет нужных умений, ты нанимаешь того, у кого они есть; а если не можешь — находишь способ изобразить их наличие. Порой я думаю, что так и состоялась моя карьера.

— Всегда пожалуйста, — проговорила она, передав мне футляр с инструментом. — Вот то, что ты просил.

Я взял его, но открывать не стал.

— Присаживайся.

Так она и сделала, потом осмотрелась.

— Это здесь ты сейчас живешь?

Я сел напротив, расслабился, скрестил ноги. Она сидела ровно, однако выглядела столь же расслабленной.

— Я тут не живу, скорее остановился ненадолго. До завтрашнего дня.

— Да?

— А потом все уладится.

— Что уладится?

— Если все сработает, мне незачем будет больше убегать.

— Влад, правда?

— Да.

— Ты можешь уладить вопросы с Домом Джарега?

— Есть хороший шанс.

— И что ты собираешься делать?

— Ты имеешь в виду, после того как? Ну, я подумывал…

— Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду.

Я вздохнул.

— Все сложно. Тут задействованы внутренние течения джарегов, а также тайная магия, в которой я плохо разбираюсь, и имперское коммерческое законодательство, в котором я разбираюсь еще хуже.

— Ты сказал, если все сработает.

— Ага.

— А если нет?

Я не ответил.

— Ох, — вздохнула она.

— Как я уже говорил, есть хороший шанс.

— И тебе нужен зачарованный баритон?

Я кивнул.

— Для чего-то мистического и тайного.

— Ага.

— Я думала, ты не можешь творить магию, пока на тебе амулет.

— Я его сниму.

— А это безопасно?

— Нет. Но есть причина полагать, что я смогу уцелеть.

— Мне не нравится, когда ты напускаешь на себя загадочный вид. Это значит, что ты не хочешь рассказывать подробности, потому что тогда я узнаю, насколько план идиотский.

Я попытался сохранить неподвижную физиономию. Получилось не так чтобы очень. Сара внимательно на меня посмотрела, затем проговорила:

— Хорошо.

— Что слышно о том мальчике-текле?

— В том месяце получила весточку. Ему лучше. Справляется с рутинной работой, делает кое-какие уроки, и даже иногда вставляет пару слов за ужином.

— Хорошо.

— Может, если все уладится, заглянем к нему.

— О да, в Малом утесе меня обожают.

Она улыбнулась

— Посмотрим.

А я мысленно вернулся к дням, проведенным в той деревушке. Странно. Меня тогда чуть не убили, и чтобы выбраться из этой передряги, потребовались все мои усилия и куча удачи. Но сейчас, вспоминая все это, я плохо понимал, почему так сильно беспокоился. Ведь тогда все было настолько легко, настолько просто. Меня хотели убить, я сражался. Я выжил. Просто. Да, это не совсем так; это фокус, который разум всегда проделывает с воспоминаниями. Но ведь именно они — то, что остается от прошлого.