— Вы не имеете права вот так врываться.

— Я знаю. — Я показал ему фото Вивиан и Ларкина. — Где я их найду, Баззи? Твои клиенты, верно?

Он разглядывал фото, но на лице у него ничего не отразилось. Или он не знал их, или был хорошим актером.

— Я их никогда не видел. Почему вы спрашиваете именно, у меня?

Наверное, мне просто не везет. Никто их никогда не видел. Может быть, их вообще нет в городе? Я действовал исходя из предположения, что они вернулись и восстановили старые контакты, когда у них кончились наркотики.

Я прошелся по комнате, приподнял матрац и немного осмотрелся вокруг. Баззи занервничал.

— Слушайте, коп. С меня хватит. Я хочу обратно в постель. У вас нет никакого ордера. Вы не можете так просто вламываться ко мне. Я знаю законы. Это вам так просто не пройдет. Это незаконное вторжение.

— Незаконное вторжение, — повторил я. — Я не знал, что ты юрист.

Я задумался, что делать дальше. Можно задать ему трепку, но толку от этого не будет, потому что он или не знает того, что мне нужно, или он твердый парень и ничего не скажет. Торговцы наркотиками бывают такими. Но его упоминание об ордере подало мне мысль о другой возможности.

— Я знаю, что Ларкин где-то здесь, Баззи. Ты снабжаешь его. Но ты можешь спасти свою шкуру. Где мне его найти? Скажешь и я тебя не трону.

— Ошиблись адресом. Не имею понятия, о ком вы говорите.

— Я слышал, что ты соображаешь, но пока я говорю с обычным дураком. Представь, что случится, когда я вызову шестерых копов, которые слоняются по участку и подыхают от скуки, чтобы они пришли сюда? — Я рассмеялся и похлопал его по спине. — Они придут ради разнообразия. И я не поручусь, что они не найдут здесь какой-нибудь дряни.

— Ничего они не найдут, коп. — Я подмигнул ему и улыбнулся.

— У тебя есть имя, Баззи. Все мы знаем, кто ты. Когда дело касается какого-то человека, как ты, например, всегда может случиться, что наткнешься на подлого копа, для которого не представляет никакой трудности подкинуть при обыске немного товара. Понимаешь?

— Понимаю, — горько сказал он. — Вы, копы, любите топить невинных людей.

Я засмеялся.

— Моя интуиция подсказывает мне, что товар у тебя есть.

— Разве я спорю? — размяк он… — У меня с ними ничего общего. Я только слышал, что они в отеле «Камео».

— Где это?

— Неподалеку от аэропорта «Ла Гуардиа».

— Одевайся, ты поедешь со мной.

— За каким чертом? — ответил он задиристо.

— Я не хочу, чтобы ты предупредил кого-нибудь.

— Да, что я, псих? По-вашему я бы сделал такое?

— Одевайся!

Я подождал его и мы спустились вниз. Мы шли по безлюдным улицам в восточном направлении.

— Куда мы идем, — спросил Баззи. — Вы меня арестовали?

— И не думал. Когда ты в последний раз работал, Баззи?

— Я работаю. Думаете, я с луны свалился? У меня есть водительские права. Я водил грузовик. Меня уволили. Такое часто случается.

— Уволили такого трудягу! Не сумели тебя оценить?

Я взял его с собой в ресторан «Нормандия», выпил кофе и раздумывал, стоит ли мне позвонить миссис Дженнингс. В конце концов речь шла о ее дочери и она платит мне деньги.

Я зашел в кабину и сообщил ей, что ее дочь, вероятно, находится в мотеле «Камео» и что я еду туда.

— Спасибо, большое спасибо, мистер Мак Грэг.

Ее мягкий тон удивил меня. Быть может причиной ее прежней грубости и резкости был страх и нервное напряжение. Потом я позвонил в полицию, зажал нос двумя пальцами и сказал:

— Слушайте внимательно, я не люблю повторять: «Нормандия» на шестой авеню. Дошло?

— Да, сэр. Кто говорит?

— «Нормандия», ресторан. Там сидит парень блондин, длинные волосы, темно-зеленая спортивная рубашка. Его зовут Баззи Клинтон. При нем фунт неразбавленного героина. Неразбавленного парень, неразбавленного. Так, что заберите его и поскорей.

Когда я вешал трубку, он все спрашивал: «Кто говорит?». Я вернулся к Баззи.

— Подожди здесь, я вызвал машину и буду ждать на улице.

Я заказал еще кофе.

— Успокойся, Баззи, и не злись.

На углу я нашел такси и сел в него.

— Гараж Делтона. Но через пару минут, пока постоим здесь.

Через окно я видел, как подъехала машина и резко затормозила. Из нее выскочило трое верзил и кинулись в ресторан. Сейчас Баззи будет очень занят, отвечая на уйму вопросов. Скорее всего копы отвезут его обратно в его комнату и тщательно обыщут. Фунт неразбавленного героина — это прекрасная добыча.

В половине четвертого я зашел в ресторан возле гаража Делтона и съел тарелку рагу за один доллар. Пока мне делали сандвич, с устрицами, я искал в телефонном справочнике мотель «Камео». Меня одолевала усталость. Сказалось долгое недосыпание. Вся шея у меня одеревенела, а в глаза словно насыпали песку.

Во мне не было ничего от этих великолепных голливудских сыщиков, которые без конца бегают, дерутся и соблазняют женщин. После двух чашек кофе меня, наверняка, будет мучить изжога. Тоже ничего хорошего.

По пути к мосту Куинсборо я пообещал себе, что завтра отосплюсь. На Гранд Централ парквей, я включил последние известия: какая-то женщина упала с шестого этажа в Манхэттене. То ли выскочила из окна сама, то ли ее кто-то выкинул. Разъяренный мужчина, бегая по окрестностям Тайм Сквер и тяжело ранил троих рабочих ночной смены. После было установлено, что это был душевнобольной. Совершено нападение на десятилетнюю девочку.

От всего этого я почувствовал себя еще более подавленно. Во тьме таится слишком много опасных психов. Я переключился на другую программу и стал слушать Дина Мартина.

Я не знал, как за это взяться. Линг — Ларкин, они могут быть записаны под другими именами. Я съехал по шоссе несколько раз, повернул и обнаружил мотель «Камео». Длинное невыразительное кирпичное здание. Во влажном теплом воздухе сияла красивая неоновая надпись «Мест нет». Я вспомнил, что мне удалось выяснить в мотеле «У ручья». У меня начало появляться представление о том, как действовать дальше.

Я замедлил ход, остановил машину на обочине и перелистал свои заметки о Лингле — Ларкине. У него «бьюик». Я повторил про себя его регистрационный номер. Потом заехал на стоянку.

В конторе не было света. Ночной портье, наверное, задремал. Я прошел длинные ряды автомобилей. С залива повеяло запахом грязной воды. Внезапно ливень загнал меня под провисшую крышу здания. Я вспомнил, что оставил окно в машине открытым.

Среди автомобилей, поставленных перед мотелем, машины Ларкина не было. Я вышел из-под навеса и направился в обход. За углом дома я увидел белый «бьюик». Левая задняя дверца у него была открыта.

Я верю в предчувствия. Я был убежден, что это машина Ларкина еще до того, как увидел ее номер.

На переднем сидении лежал лицом вниз какой-то человек. Обернув руку носовым платком, я открыл дверцу. Я зажег спичку. Свет играющего огонька упал на развороченную красную рану на его затылке. Я взял его за плечо, перевернул и посмотрел в мертвое лицо Виктора Ларкина. Его горло было перерезано от уха до уха. Спичка обожгла мне пальцы и я выкинул ее. Сначала выстрел, потом ножом по горлу.

Типичные признаки сведения счетов между бандами, как напишут газеты.

В машине не было ни ножа, ни пистолета. Кровь залила сиденье, пол, белую рубашку и его костюм. Рана влажно блистала. Я сплюнул в грязь.

Мне не хотелось ни к чему прикасаться. Мне хотелось, сесть в мою машину и уехать отсюда, но я должен был найти девушку. В его кармане я нашел счет за домик номер 18.

Я разорвал его на кусочки и разбросал по дороге.

Дверь в комнату была приоткрыта. Внутри горел свет. Я достал пистолет и распахнул дверь ногой. Там никого не было. В двухспальной кровати кто-то недавно лежал. Одна из подушек пахла тяжелыми духами. На комоде осталось несколько черных волос и следов пудры.

Я ни к чему не прикоснулся. Я не хотел иметь ничего общего с убийством. Вид окровавленного тела пробудил во мне осторожность. Когда я включил зажигание, я казался себе старым, отслужившим свое механизмом, которому не дает рассыпаться только одна какая-то проволочка.