— Спасибо.

— Тебя в самом деле поджидал в темноте парень с пушкой? — спросил он.

— Именно так.

Он фыркнул с отвращением.

— Знаешь, что я тебе скажу, Пит? У тебя паршивая работа. Я пошел домой. Мне нужно отдохнуть.

И он ушел.

Мне не спалось. Рука болела. Я принял снотворное и опять улегся и постель. Я вертелся и пытался не думать о перестрелке, а думать о чем-то другом. Я думал о том, куда я попал Брехему и насколько серьезно ранил его. Вся сцена снова проходила у меня перед глазами. Ситуация выглядела очень скверно. Либо о моем устранении распорядился Джордж Занга, либо Брехем действовал по собственному почину. При первом варианте мне было о чем задуматься. Взяться за Занга, пожелать встретиться с ним, значило бы дать бой хорошо организованной небольшой армии.

Человек вроде Занга — всего лишь имя в вашей памяти, если вы не имеете с ним ничего общего. Вы читаете в газетах, связываете его имя с убийствами, грабежами, азартными играми и коррупцией, а потом забываете о нем. Настоящая встреча все меняет. Вы начинаете сознавать, что все реальность.

Я должен выяснить степень его участия в попытке расправиться со мной. Если это его рук дело, было бы лучше встряхнуть его немедленно, пока есть все возможности. Если я нажму, Занга может уступить. Главное не позволить тем временем убить себя.

Я ворочался в постели два часа и все думал. Наконец, я решился… Завтра я пойду к Занга и все выясню. У меня есть только одна эта возможность. В городе слишком много темных переулков и улиц, где могут поджидать профессиональные убийцы. Я должен все выяснить прежде, чем они примутся за дело.

Около полуночи я вспомнил, что мне нужно позвонить Эллен Грэхем. Было поздно, но я все-таки позвонил.

Девушка, с которой я уже говорил раньше, ответила:

— Что случилось? Почему вы звоните в такой поздний час? Вы меня напугали.

— Мисс Грэхем дома?

— Конечно, но она спит. Позвоните завтра вечером. Мне передать что-нибудь?

— Нет, я позвоню завтра, — сказал я.

Зазвонил будильник. Я встал и закашлялся, потом потянулся, почесал грудь и обнаружил кусок ваты. Солнце уже сияло в небе. Солнце сияет восхитительно, если в вас стреляли и вы остались живы.

Я выпил стакан апельсинового сока, съел яичницу с беконом и вызвал телефонный сервис. У них было для меня два сообщения. Первое было от фирмы Тилмер Риэльти, которой принадлежит дом, в котором я живу. Меня просили немедленно связаться с ними. Очень настойчиво. Второе сообщение было от Элизабет Дженнингс. Она передумала и мне не следовало появляться на благотворительном собрании в яхт-клубе Дрейка.

— Конечно, — сказал я, но решил идти обязательно.

Я набрал номер фирмы и сказал девушке:

— Говорит Мак Грэг. Мне от вас звонили.

— Минуточку, пожалуйста, — сказала она.

— Мистер Мак Грэг, на вас жаловались соседи. Прежде чем мы перейдем к дальнейшему я просил бы вас принять к сведению, что они совершенно правы. Вчера ночью в вас стреляли, и это не в первый раз. Квартиросъемщики обеспокоены и имеют на это все основания.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я предлагаю, чтобы вы зашли в контору. Мы поговорим о вашем контракте.

— У меня сейчас нет времени.

— Вам бы лучше найти его, мистер Мак Грэг. Если вы помните текст договора, вы знаете, что мы имеем право выселять любого жильца, если окажется, что он причинил ущерб зданию, нарушает безопасность или покой других жильцов.

— В договоре есть такой пункт, согласно которому я несу ответственность за любой ремонт в своей квартире, верно?

— Разумеется, но мы готовы произвести ремонт сами.

— Разумеется. Не беспокойтесь, я приглашу маляра, чтобы он заделал дырки от пуль. А жильцы пусть катятся ко всем чертям! Я их знать не хочу.

— На сей раз у вас это не пройдет. — Голос Тилмена приобрел жесткий оттенок. — Мы не думаем посылать квартиросъемщиков ко всем чертям, — предупредил он.

Я сказал:

— Пусть они туда катятся и там остаются.

— Мистер Мак Грэг, я хочу, чтобы вы съехали от нас.

— Вы сейчас сделали опасное заявление, а съезжать я не буду.

— Вы мне угрожаете? — свысока зашумел голос Тилмена.

— Нет, но кое-кто перестанет любить вас. Каждый, кто хочет меня пристрелить, знает сейчас, где меня найти. Это большое удобство. Я не имею намерения переселяться, но предположим, вы добьетесь своего. Тогда я распущу слух, что Тилмен, король доходных домов, принудил меня к этому. Вы причините неудобства возможным убийцам. Они разозлятся и выместят злобу на вас. Вы станете для них человеком, который причиняет неудобства и как-нибудь вечером вас пристрелят на улице, как паршивого пса.

— Вы смешны и рассуждаете как мальчишка. Наши юристы справятся с вами.

— О'кей. Жду не дождусь.

Я положил трубку.

События минувшей ночи требовали ведения разговоров на самом высоком уровне. Я должен встретиться с Занга лично и немедленно. У меня были свои намерения относительно Брехема, но с этим можно и подождать. Карл Брехем всего лишь наемный убийца, не более. Исполнитель только получает приказы, а их отдает босс. Поэтому не остается ничего иного, как навестить босса.

Я набрал номер Занга и услышал голос Гаррисона.

— Это Мак Грэг, — сказал я. — Дайте мне Занга.

— Мистера Занга здесь нет.

— А где он?

— Если вы хотите что-нибудь передать, говорите, я вас слушаю.

— Нет, я хочу поговорить с ним лично.

— Не получится. Он очень занят.

— Тогда слушайте. Передайте ему, что вчера ночью одна паршивая крыса, которая зовется Карлом Брехемом, стреляла в меня и продырявила мне руку.

— Нам об этом ничего не известно.

— Вы в моих планах не фигурируете, Гаррисон, разве, что в качестве пули. Один из ваших головорезов пытался меня прикончить. Он стрелял чуть ли не в упор. Я хочу говорить с Занга, если вам это не ясно, то вы величайший идиот из всех, кого я знаю. Я не хочу иметь дело с прислугой. Дайте мне Занга.

— Вы слишком широко раскрываете рот, Мак Грэг. У вас талант совать нос куда не следует.

Эта беседа начала нервировать меня.

— Продолжайте в том же духе, — сказал я. — В Голливуде я знал режиссера, который даст вам роль в гангстерском фильме. Скажите Занга, что я хочу говорить немедленно. Вчера вечером у меня была полная квартира копов. Их сильно интересовало, кто стрелял в меня. Они ничего не узнали. Но если узнают, то это будет вина одного дурака. Занга это не очень обрадует. Кого бы обрадовало сознание, что ты платишь жалованье секретарю-дубине. Занга решит, что вы мало чему научились с тех пор, как перестали проламывать головы в восточном Нью-Йорке. А теперь слезай с горшка, пупсик, пора. У меня были копы вчера, у вас они могут быть сегодня.

Было очень тихо, потом раздалось:

— Подождите, минутку.

Я подождал. Он вернулся с ясными инструкциями. Занга хочет немедленно говорить со мной.

Я одевался медленно, прикидывая, что может произойти со мной. Пожалуй, я мог бы попасть в заведение Занга и выйти оттуда целым и невредимым. Даже гангстеры признают, что если известно, куда человек пошел, известно также, откуда он вернулся. Но, что если Занга упустит это соображение из виду? Такая возможность существовала.

Нет. Нет, Мак Грэг. Нет смысла думать за Занга. Нужно работать с тем, что знаешь сам. Не ломай себе голову загадками, что думает и сделает другой. Ощущение такое же, словно навстречу вам несется по встречной полосе автомобиль и плюет на разделительную линию. Что он сделает, куда его несет?

Хватит рассуждать.

Я пристегнул кобуру с пистолетом, потом позвонил девушке из телефонного сервиса, чтобы дать ей номер телефона и соответствующие инструкции. Добраться туда можно за четверть часа. Я попросил девушку, чтобы она через каждые двадцать минут вызывала меня по этому телефону.

— Если я не подойду к телефону, не обращайте внимание на то, что вам будут говорить. Если у телефона меня не будет лично, позвоните дежурному сержанту Хагену из отдела убийств и скажите, что я поехал к Занга. Объясните ему, что не можете заполучить меня по телефону, хотя я об этом просил и приказал вам в этом случае, чтобы вызвали вас. Скажите Хагену, что меня там убивают.