Нападавший повис на мне, левой рукой обхватив за голову, а правой, в которой был нож, ударил в горло, и если бы не кольчужный капюшон… Попытка скинуть нападающего закончилась тем, что он еще крепче вцепился в меня и увлек вместе с собой на землю.

Я был сильнее и после короткой борьбы оказался сверху. Но этот подлец изловчился и ударил меня ножом. Спасла кольчуга.

И тут я услышал, что к нам бегут люди. Наверняка подмога моему противнику, который вцепился в меня, как клещ.

Я сумел вырваться и даже начал подниматься на ноги… но удар в спину швырнул меня обратно на землю. Следующий удар – в плечо. Я попытался откатиться… Не помогло. Меня ткнули в бедро, затем огрели по руке с мечом…

Откуда-то сбоку раздалось негодующее ржание Принца. Кажется, кто-то пытался его поймать.

Я не мог даже разглядеть нападающих – такая была темень. Темень – и звездочки в глазах. Эти ребята предпринимали все усилия, чтобы не дать мне ни мгновения передышки. И их можно было понять. Они были бы полными идиотами, если бы позволили мне подняться на ноги.

На мне висела куча всякого железа, они же все, очевидно, были налегке. Кольчуга и щит предохраняли меня от тяжелых ранений, но они же делали меня медлительным и неповоротливым. Некоторое время я отмахивался мечом, потом один из них зацепил меч топором, другой ударил по кисти чем-то тяжелым – и меч полетел в сторону. Рука, благодаря латной перчатке, почти не пострадала, но толку-то…

Наверное, меня так и убили бы на той безызвестной улочке: пробили кольчугу топорами, переломали ребра, а потом спокойненько прирезали бы. Да, думаю, так все и было бы – окажись у этих ребят чуть-чуть побольше времени.

…Цокот копыт. Не одной лошади – нескольких. Клич – что-то вроде громкого «Йа-ха!..» Звон стали. Цокот совсем рядом – лошади больше не скачут, топчутся на месте. Голос Родриго: «Этьен, возьми правого!..» Чертыхание вперемешку с упоминанием Божьей Матери и апостолов.

Град ударов, только что обрушивавшийся на меня со всех сторон, прекратился. Скрежеща зубами от боли, с неимоверным трудом я поднялся на ноги. Болело все. Броня – она, конечно, броня, но если вдарить по ней как следует дубиной, то рыцарю, находящемуся под этой самой броней, будет отнюдь не весело. Кроме того, в нескольких местах кольчугу таки пробили. Раны несерьезные – на ногах я стоял. Но с трудом.

Короче, пока мои спасители резали и шинковали врагов, я стоял посреди улицы и пытался прийти в себя. Когда драка закончилась, ко мне подъехал всадник на белой лошади. Родриго.

– Андрэ, вы в порядке?!

Я махнул рукой. Огляделся.

– Нормально. Спасибо… Черт, где мой конь?!.

Принца поблизости не наблюдалось. Проклятье!..

– Мы его не видели, – сообщил Родриго. – Как вас так угораздило, Андрэ?

– На меня прыгнули с крыши. За две улицы отсюда лежит Франц. Он мертв.

Родриго несколько секунд смотрел на меня, а потом негромко промолвил:

– Упокой, Господи, его душу… – перекрестился. – Вы помните место?

– Конечно.

– Мы вернемся за телом. После боя. А сейчас – к замку.

Родриго стал собирать своих людей. Я сунулся в один переулок, в другой – Принца нигде не было. Разыскивать своего коня в то время, пока все остальные воюют, не лучшая идея. Так что я двинул за Родриго и его людьми своим ходом.

Через два квартала на нас снова напали. Двое отморозков выскочили на середину улицы. Один пальнул из самострела – промазал. Второй попробовал стащить Родриго с седла – за что и получил… Стрелка прикончили секундой позже.

– Огня! – потребовал Родриго. Кто-то сунул ему в руку факел.

– Срань Господня!

Нападавшие не были вояками Родриго. Простые горожане.

Почему они напали на нас? Приняли за захватчиков? Может быть, парни Родриго прикончили их близких? Если это так, то понятно, почему у этих двоих отказали тормоза и они вдвоем напали на вооруженный отряд. В темноте не отличишь, кто свой, кто чужой.

Мы двинулись дальше и вскоре пересеклись с большим отрядом нашей пехоты.

Прежде чем мы добрались до замка, были еще три стычки. По счастью, глупых горожан нам больше не попадалось. Но даже и без них драка в темноте – удовольствие маленькое. Рубишь, и сам толком не знаешь кого.

Нет, один способ определить, кто твой враг, а кто нет, все-таки существовал. Способ этот заключался в следующем. Встречаются, скажем, посреди плохо освещенной улицы два вооруженных отряда. Тот отряд, который, к примеру, слева, начинает кричать: «Рауль!», или: «де Эро!», или: «Солнце и меч!» (солнце и меч были изображены на щите Родриго), а тот отряд, который справа, им, положим, в ответ: «Роберт!», «Волк из Вигуэ!» (волк – герб Роберта). И тотчас люди из обоих отрядов бросаются вперед и начинают кромсать и резать друг друга почем зря…

Но вот наконец мы добрались до цитадели. Наш отряд уменьшился на десяток пехотинцев и одного всадника. Всадника мы оставили в одном из домов, поручив заботам горожан, а лошадь я взял себе.

На площади перед цитаделью в полном беспорядке валялось всякое барахло. У стен стояло несколько осадных машин. Напротив ворот громоздился таран. Правда, подвести его к самим воротам Роберт пока не мог: закидать фашинами ров нападающие еще не успели. Зато подожгли замок. Пламя глодало одну из стен, временами поднимаясь над ней, подобно огромному голодному зверю. Осажденные пытались залить огонь, но безрезультатно.

Впрочем, пожар имел одно преимущество: по крайней мере нам теперь было видно, что происходит.

Посреди площади на здоровенном жеребце восседал всадник, с ног до головы в железе. Голову его украшал совершенно фантастический шлем – то ли с железными перьями, то ли с перепончатыми крыльями с боков. Что изображено на щите, разглядеть отсюда было невозможно. Его конь тоже был в доспехах. На фоне облизывающего стену пламени рыцарь в крылатом шлеме выглядел впечатляюще. И он явно был здесь главным.

На выходах из соседних улочек кипел бой. Солдаты противника пытались заблокировать их и не дать нашим выйти на площадь. Мы, как водится, явились последними. Рауль и Ангулем со своими уже рубились вовсю.

Нас тоже атаковали с ходу. Конники и пехота.

– Андрэ! – закричал Родриго. – Видите всадника в шлеме с перьями? Это Роберт! Я свалю его! Прикройте меня!

И с удвоенной энергией принялся прорубать дорогу в рядах противника.

Я прикрывал его спину, мою спину прикрывал кто-то еще, и мы постепенно продвигались вперед.

Один из наемных отрядов, наседавших на Рауля и Ангулема, сдал назад и перекрыл нам дорогу. Наемники уперли копья в землю, закрылись щитами. Мы пробились, но потеряли троих рыцарей, в том числе беловолосого оруженосца Родриго.

Последний рывок. До рыцаря в крылатом шлеме оставалось совсем немного.

Последний завал мы одолели на пару с Этьеном, рыцарем Родриго. Сам Родриго остался где-то позади. Под ноги моему коню сунулся какой-то рутьер. Я зарубил его мимоходом, не глядя. Все мое внимание было сосредоточено на вражеском предводителе.

– Эй, Роберт! – зычно выкрикнул Этьен.

Всадник в птичьем шлеме и другой рыцарь, державшийся рядом с ним, синхронно развернули коней и устремились к нам.

Этьен схватился с Робертом, я – со вторым рыцарем.

Со своим противником я справился быстро, хотя и не совсем честно. Улучил момент и ткнул мечом в бок его лошади. Та поднялась на дыбы и сбросила седока на землю. Я свесился с седла и зарубил его. Очень вовремя, потому что Этьену приходилось туго. Роберт ранил его в правую руку. Этьен кое-как ухитрялся отбиваться щитом, но долго ему не выстоять. Но долго и не нужно. Я рванулся вперед. Заметив мое приближение, всадник в крылатом шлеме зарычал и ударом собственного щита вышиб Этьена из седла. В следующую секунду мы схватились. Лязг мечей, конское ржание, пот заливает глаза. Я с бешеной яростью крошу разукрашенный щит врага… Волк и лоза – герб Роберта из Вигуэ… Каждый удар болью отдается в плече… но вдруг я чувствую, что меч входит во что-то мягкое. А затем щит падает и вслед за ним грузно валится на землю его хозяин, Роберт из Вигуэ. Я победил.