Противник, имевший значительное превосходство в людях и технике, начал обходный маневр вокруг Вальдеморо, и деревня была почти окружена. В рукопашном бою штыками и ручными гранатами нам удалось прорвать вражеское кольцо. Вечером 1 ноября враг захватил Вальдеморо. В тот день я лишился своего начальника штаба Сендера, «отступившего» во второй половине дня к Мадриду. Сендера назначили на эту должность, рассчитывая на его знания офицера запаса. Вскоре, однако, мы убедились, что Сендер не подходит для нее. Уже в период формирования бригады он проявил полное невежество в организационных вопросах. Кроме того, у него абсолютно отсутствовали такт, гуманное, товарищеское отношение к бойцам. Это особенно проявилось в бою. Нервы его не выдерживали выстрелов и разрывов бомб. Решив, что мы не сможем выйти из окружения, он «отступил» к Мадриду. Преспокойно отправившись домой и хорошо выспавшись, Сендер наутро явился в комендатуру 5-го полка уже со знаками майора. Там он заявил, что я перед смертью повысил его в чине. Его тут же разжаловали. На этом военная карьера Сендера закончилась. Конечно, наказание было слишком мягким. Когда и воздух Мадрида показался ему опасным для здоровья, Сендер совершил еще один «отход»: на сей раз к Барселоне. А спустя две недели третий — в Париж, где отсиживался до конца войны и даже издал книгу «Контрнаступление», в которой описал операцию в Вальдеморо, совершенно исказив факты и выставив себя в самом выгодном свете.

Сендер, например, писал о «нервозности» советского военного советника Батова. Однако этот «нервозный» советник, в то время как Сендер «хладнокровно отступал» к Мадриду, стреляя с расстояния 300 метров из пушки по вражеским танкам, обеспечил эвакуацию последних, еще не отправленных нами раненых. Батов был тяжело ранен в Испании. Впоследствии он прославился на родине в боях с фашистами, получил высокое воинское звание генерала армии и дважды Героя Советского Союза.

Противник продолжал наступление. 3 ноября республиканское командование, стремясь остановить вражеское продвижение к Мадриду, предприняло еще одну контратаку на правом фланге франкистской дивизии генерала Варела. В этот день три наших батальона вместе с 30 танками прорвались между деревнями Сесеньей и Вальдеморо, находившимися в руках противника, и, отражая яростные атаки вражеских сил, захватили Торехон де Веласко. В ночь на 4 ноября наша штурмовая группа, потеряв четыре танка и около двухсот человек ранеными и убитыми, оставила Торехон и вернулась на исходные позиции.

После боя в Пинто 1-я бригада получила приказ занять оборонительную позицию: шоссе Мадрид-Кадис (у Серро де лос Анхелес) — Пералес дель Рио — река Мансанарес.

4 ноября враг занял Хетафе. 5 и 6 ноября франкисты вышли на линию Карабанчель — Вильяверде. Это вынудило меня растянуть свой правый фланг из-за опасности быть отрезанным от Мадрида. Чтобы поддержать свой правый фланг на участке Вальдеморо — Мадрид, противник вел непрерывные боевые действия вначале на реке Харама, а затем на реке Мансанарес. Однако добиться успеха ему не удалось. 6 ноября франкисты захватили Карабанчель. 1-я бригада продолжала удерживать Серро де лос Анхелес, сражаясь против вражеских частей, атаковавших ее на линии от Хетафе до Вильяверде.

6 ноября я доложил генералу Посасу о положении бригады и опасности окружения. От него я узнал, что правительство выехало из Мадрида, а генерал Асенсио приказал войскам покинуть столицу, дал указание отвести воинские части из района Сьерры и установить по возможности непрерывную линию обороны на некотором расстоянии от Мадрида. Моей бригаде с приданными ей частями предлагалось отступить в Таранкон и ждать дальнейших распоряжений.

Я выразил удивление, сожаление и несогласие с таким решением; народ верит в нас, а мы собираемся бросить его на милость франкистов и фашистских интервентов. На это Посас ответил, что на войне, принимая решение, необходимо учитывать наличие оружия и бойцов, а у нас, чтобы защитить Мадрид, нет в достаточном количестве ни того, ни другого. А затем добавил: «Если будем мешкать, то весьма вероятно, завтра к этому времени многих из нас расстреляют, и мы окажемся в числе первых…» Еще раз заявив о своем несогласии с принятым решением, я отправился на улицу Серрако, 6, где находилось Политбюро Коммунистической партии, и проинформировал товарищей о положении своих войск и разговоре с Посасом. Хосе Диас успокоил меня, что приказ об отходе войск с Сьерры Гвадаррамы никто не собирается выполнять. Мое же предложение об отводе 1-й бригады с занимаемых позиций, но не в Таранкон, а в направлении Мадрида Политбюро одобряет.

Возвращаясь на свой командный пункт, я проезжал через Вильяверде. Противник уже начал обстреливать деревню, поэтому вывести через нее всех бойцов бригады, почти отрезанной от Мадрида, было чрезвычайно трудно. Учитывая это, я отдал приказ нескольким подразделениям отойти к окраине Вильяверде, а остальным, понесшим наибольшие потери, перейти реку вблизи Пералеса и сосредоточиться в районе Васиамадрид — Арганда. К рассвету 7 ноября все подразделения находились в указанных им местах, не имея потерь ни в людях, ни в технике. Таким образом, путь к Мадриду через Вильяверде — Энтревиас — Пуэнте де Вальекас оказался для противника закрыт.

Утром 7 ноября я явился к подполковнику Висенте Рохо, начальнику штаба обороны Мадрида, созданного накануне вечером, и объяснил положение. Рохо одобрил мои действия и в свою очередь проинформировал меня о сложившейся обстановке и дополнительных мерах, принимаемых для защиты столицы. В приказе, полученном мною несколько позже, назначались начальники секторов обороны Мадрида: полковник Буэно в секторе Вальекас, майор Листер — Вильяверде, подполковник Прада — Пуэнте де ла Принсеса; майор Ровира — Карабанчель, полковник Эскобар — шоссе Эстремадура — (вскоре он был ранен и его заменил полковник Арсэ), полковники Мэна и Клайрас — Пуэнте де Толедо; полковник Альварес Коке, подполковник Галан и майоры Энсисо и Ромеро — Каса де Кампо; Хосе Мария Галан — Умеро — Посуэло, полковник Барсело — Боадилья дель Монте. Начальником артиллерии был назначен майор Самарро. Руководство работами по созданию укреплений поручалось полковнику Ардису и Федерико Молеро, санитарная часть — доктору Планельес.

В период с 9 по 15 ноября на мадридский фронт прибыло подкрепление в составе: 2-й бригады — под командованием Мартинеса де Арагона, 4-й — Арельяно, 5-й — Сабио, 11-й и 12-й Интернациональных бригад, а также колонн Ортега, Дуррути, Переа и Кавада.

Из штаба Рохо я отправился в 5-й полк, которым по-прежнему командовал. Карлос вместе с товарищами Ортега и Бенигно работали с большим напряжением. Они проинформировали меня об обстановке в различных секторах Мадрида, Сьерры и на отдельных участках фронта. Сообща мы обсудили положение и решили принять ряд мер. Как и в горячие дни июля, в 5-м полку кипела работа: к нам приходили люди узнать о положении дел, а также предложить свои услуги.

7 ноября во второй половине дня мои части, отошедшие к Васиамадрид, прибыли в Энтревиас и под вечер вступили в бой с целью отвоевать Вильяверде. Защитникам свободы, решившим умереть, но не отступить ни шагу назад, противостояли наемные войска Франко, опьяненные одержанными на пути от Севильи до Мадрида победами. 1-я бригада решительно остановила врага и контратаковала его. Последовал ряд яростных сражений. Главным нашим оружием были ручная граната и штык. Дрались за каждую улицу, каждый дом, каждую комнату. Иногда отвоеванные несколько метров через короткое время вновь переходили к врагу. Эти бои не имели какого-либо решающего стратегического значения, но они укрепляли боеспособность наших войск, ослабляли противника, задерживали его продвижение к столице.