Третье капитолийское божество – Минерва. Относительно этой богини трудно с определенностью сказать, какие черты были первоначально италийские, какие заимствованы от этрусков (у которых она называлась Менрфа) и какие от греков. Вероятно, еще у италиков она почиталась как богиня укрепленных мест. Но преимущественно она была богиней разума – рассуждающей, исчисляющей, изобретающей силы духа; метание ею молний могло быть этруским воззрением. Ее праздниками были Quinquatrus, большие в марте и малые в июне; впоследствии она постепенно все более принимала вид и характер греческой Афины.

Как мы уже выше сказали, даже и эти главные образы римского мира богов были лишь слабо олицетворены и не резко различались от других классов богов и духов. Это особенно видно из того, что сами они тоже распадались. Можно говорить о многих Юпитерах; каждая община имела своего Марса, каждый дом – свою Весту, и у этих главных богов всякая функция, всякая индигитация была тоже сама по себе; их не связывали вместе ясно определенные очертания личности.

Двуликий Янус

Религия для римлян составляла необходимое условие процветания государства. Она не имела своей собственной среды, но сопровождала на всяком шагу как общественную, так и частную жизнь. Всякое предприятие требовало гадания по полету птиц – ауспиций, всякое грозящее несчастье – искупительной жертвы, picaula. Таким образом, религия была вместе и государственным учреждением, по описанию Варрона, и основой государства; такое противоречие не шокировало философски необразованных римлян. Во всяком случае, между государством и религией существовала внутренняя связь и сакральные дела относились к государственному управлению. Если Цицерон говорит об особых религиозных законах, то при этом он имеет в виду только обряд общественного культа. Уже при рассказе об основании города, именно Roma quadrate, древнего города на Палатине, последний обозначается как священное место. Конечно, при этом мы должны оставить в стороне большей частью основанные на ошибочном понимании чудесные комбинации касательно mundus, lapis manalis, pomerium и т.д.

Мы не можем здесь указать ни на какой достоверный результат, но должны заметить, что нет ни одного положительного свидетельства о том, чтобы к числу обрядов при основании города принадлежало устройство mundus (яма с алтарем будто бы для подземных богов). Границы Pomerium’a, области собственно города, означала борозда, которая проводилась запряженными в плуг белыми быком и коровой. Pomerium первоначально ограничивался Палатином, но позже часто расширялся; так было при Сервии Туллии, при Сулле и несколько раз во времена императоров. Это была священная область, – это значит, что она была основана священным гаданием – augusto augurio или auspicato inauguratoque. Именно в ней и производились auspicia publica. Средоточие этого pomerium’a в историческое время составлял Капитолий, где также было и auguraculum in агсе, куда сходились авгуры для отправления своих важнейших обязанностей.

Настоящее слово для выражения понятия о таком месте, которое освящалось ауспициями и было удобно для наблюдения таких знамений, было слово templum, храм. Собственно весь город внутри pomerium’a был templum, а внутри его были еще малые templa. Никакое другое понятие не указывает так ясно на соединение в Риме сакрального с политическим, как templum. Прежде всего мы должны различить templum небесный и земной. Небесный templum составлял ту часть неба, которая заключалась в границах, определенных авгуром посредством жезла (lituus), и в которой ему являлись знамения богов. При этом авгур проводил две главные линии, Cardo и Decumanus, делившие небо на области, и установлял свои наблюдения, для обозначения которых употреблялось слово contemplari. Как положение авгура по отношению к областям неба, так и употребляемые им формулы изменялись смотря по месту и обстоятельствам. Слово templum обозначало также и земные места: "in terns dictum templum locus augurii aut auspicii causa quibusdam conceptis verbis finitus" ("Templum называется на земле такое место, которое, посредством торжественного объявления предназначено для авгуров или ауспиций") (Варрон). Следовательно, templum не был непременно зданием, и не всякое жилище богов составляло templum; так, храм Весты aedes Vestae, хотя и одна из важнейших государственных святынь богов, не был templum. Templum было освященное через авгуров место, где воля богов узнавалась в интересах государства. В главном, капитолийском templum, средоточии деятельности авгуров, новые должностные лица должны были получать ауспиции, на которых основывался их авторитет. Важнейшие государственные отправления могли совершаться только в templum, только в нем сенат постановлял свои решения и собирались комиции. Таким образом, templum – вначале просто открытое место, удобное для наблюдений знамений небесных, – приобрел преимущественно политическое значение и оказался в тесной связи с Pomerium и Капитолием. При распространении могущества Рима надобно было иметь ауспиции и вне Рима; поэтому предводители войска брали с собою из города ауспиции, необходимые им на войне (auspicia militaria, bellica); при переходах через реки опять требовались особенные ауспиции (auspicia peremnia). По отношению к ауспициям различаются пять областей: ager romanus, gabinus, peregrinus, hosticus, incertus. Что именно нужно было для каждого случая и каждой области, все это находилось в правилах авгуров.

Инавгурация не была единственным родом посвящения, который был известен римлянам; встречаются еще слова: sacer, sanctus, religiosus, которые прилагались к местам, предметам и лицам, чтобы обозначить их священный характер различного рода. При этом необходимо заметить, что все эти понятия и различия имели и религиозное, и в то же время государственно-правовое значение.

Женщины (девять муз), играющие на флейте, цитре, арфе и др. инструментах. Певица (Клио). Изображение на вазе

Sacrum было то, что из владения государства или отдельной личности перешло во власть богов. По отношению к государственным имуществам это отчуждение совершалось посредством двойного акта: передачи через магистрата (dedicatio) и принятия богом через понтифика (cosencratio), но этот сакральный характер мог быть снова потерян чрез такой же торжественный акт – profanatio. Была еще consecratio, которой не предшествовала dedicatio: это была consecratio capitis et bonorum, когда виновный предавался во власть богов. Это sacer esto ("проклято") имело свое начало уже в древних законах: муж, продавший свою жену, обрекался подземных богам; сын, наносящий побои отцу, – домашним богам; патроны и клиенты, изменявшие друг другу – Юпитеру; кто передвигал пограничный камень – Термину. В историческое время consecratio в таком смысле встречалась при нарушении священных, нерушимых законов – leges sacratae; также народные трибуны объявляли, что тот, кто противодействовал их власти, тем самым делался sacer. Но если sacrum составляло собственность божества, то под понятие sanctum подводилось лишь то, что, по законоположениям ab injuria hominum def ensum atque munitum est (защищено и охранено от нарушений со стороны людей). Если наказанием за нарушение sanctio было consecratio, как в вышеприведенных установлениях, в таком случае то, что им защищалось, называлось sacrosanctum. То же, что не было легально санкционировано или консекрировано, однако же стояло в таком близком отношении к религии, что к нему обращались с глубоким почтением и страхом, – то называлось religiosum. К таким предметам принадлежали могилы, места, где fulgur conditum est (скрыта молния), puteal (огороженные места), через которые никогда нельзя было переступать, – также sacella (часовня) частного культа, не консекрированные провинциальные святилища и другие издревле почитаемые и освященные преданием местности.