— Двое уже пришли в себя, трое без сознания, а один погиб. Молодой совсем, заякорил защиту на…

— Ясно. — Перебил мечник и скомандовал. — В колонну по пять, на город. Нор, выдели десяток для охраны расчета.

Все-таки Фаруция невозможно исправить. Нет бы, говорить четко и по делу, так нет же, все в дебри словоблудия пуститься хочет.

— Слушаюсь, господин лейтенант.

Отряд организованно потопал к цели. Все же не зря Ронин тренировал бойцов перед самым отходом, даже армейцы не роптали, особенно после того, как узнали, из какой передряги выбрались наемники и служаки арбалетчики. Он еще хотел провести тренировку в черте города, но местный мэр по совместительству комендант почему-то запретил это мероприятие. Впрочем, большинство его людей составляло именно те наемники, которые выбрались с Поля под его командованием. Стоит отметить, что основная масса выживших благополучно получила свои золотые за пленных и умотала восвояси, не желая больше подвергать свою жизнь такому риску. Ронин не винил их, не считал меркантильными. Несмотря на слова песни: «Зеленая поросль ведь только всходила, Ведь зерна свои еще не дала», у многих были уже сыновья и дочери. Их долг сейчас защитить семью и каждый выбирает свой способ: бить врага или уводить родных в Роддон, Астор или же на восток Республики.

Мечник все ближе подходил к окраине. Уже вся рота скрылась от Асора, и теперь ее больше освещал огонь, с жадностью пожирающий одну постройку за другой.

По пути колонна миновала старую хибару, построенную в отдалении от города. Только покрытые известью стены, крыша из заботливо уложенного камыша и яблоня с налившимися краснотой плодами. Рядом стоял стол, который обступила целая свора бродячих псов. Собаки в ужасе визжали, но с места не двигались. Ронин заметил сгорбленную фигуру на скамейке, к ней и жались перепуганные дворняги.

— Ты! — Сказал лейтенант и из общего строя отделился боец. — Узнай, какого лешего здесь делает этот человек и спровадь его в тыл.

— Слушаюсь.

Через пять минут солдат догнал Ронина и отрапортовал:

— Старик не хочет уходить и грозится псов спустить.

— Псов спустить… Да они первыми деру дадут. Он один там?

— Я дом проверил, больше никого.

— Ладно, боец, в строй.

Не хочет дед покидать насиженное место и не надо. Как это ни цинично звучит, но он уже свое пожил. Вполне возможно старику повезет, и никакое заклинание не обрушится ему на голову.

— Стоять! — По колонне эхом разнесся приказ, повторяемый сержантами, а кое-где и капралами. — Нор, десяток в дозор. Пускай идут широким фронтом по всей улице. Фар, накрой их.

Сначала были целые здания, в основном с рядом расположенными садами винограда, слив, яблонь, вдали виднелись посадки с желтыми плодами. В этой части города размещалась собственность администрации, ей было суждено уцелеть в сегодняшнем действе — снаряды ложились чуть глубже, но той пары сотен ярдов хватило для сохранения виноделен в целости и сохранности.

Кожу на лице начало ощутимо припекать. Бушующие пожары и не думали утихать. По крайней мере, дым уносило потоками раскаленного воздуха к небесам, а в вышине течения ветров подхватывали его и тянули параллельно земле. Не задыхаешься и глаза не слезятся, уже неплохо.

Темный камень на дороге отражал ревущее пламя. Ронину казалось все таким нереальным, ведь никто не старался затушить пожар, маги проходили мимо, людей с ведрами нигде не было. В Шоруте за два года произошло три больших пожара, и на каждом поднималась такая суматоха, что не возникало и мысли о другом поведении людей. Разве можно подумать, что кого-то бушующая стихия оставит равнодушным. Но здесь некому спасать свой кров, скот или вещи, которые невозможно было утащить при эвакуации.

Дозор растягивался на всю ширину улицы лишь в уцелевших от попадания зажигательных снарядов промежутках. В других местах горели дома и температура не подпускала к ним ближе пяти ярдов. Мечник смотрел в пустые провалы окон и представлял себе, во что бы превратилось их продвижение к крепости, если бы там засели фострцы. В стычках за каждое укрепленное строение можно потерять даже больше людей, чем при штурме города обнесенного стеной. У армейцев вряд ли был опыт ведения осад — в Хамани все города ближе к центру пустыни, а Республика ни разу не забиралась настолько далеко, даже разведка туда редко доходит. Однако служаки, уничтожая подступы к главной цели, все сделали верно.

Вскоре идти стало практически невозможно, огонь был настолько близко, что еще чуть-чуть и открытые брови и ресницы попросту сгорят. Ронин провел ладоней по кольцам кольчуги и едва не обжегся. Стеганный поддоспешник пока выдерживал накал, но долго так продолжаться не может. Лейтенант взглянул на бойцов и успел заметить, как парочка обливает водой из фляг свою чешую, из-за чего та шипит и испаряет влагу, которая мгновенно растворяется в воздухе.

— Прекратить! Беречь воду!

Навстречу приблизился дозор. Все с красными лицами, постоянно держаться за рукояти оружия.

— Что случилось? — Спросил мечник, только во время вопроса додумался, что таким образом бойцы сохраняют ручки мечей от чрезмерного нагревания.

— Господин лейтенант, там весь проход загородила какая-то рухнувшая постройка.

— Ирригационная башня. — Поправил его товарищ.

Ронин завертел головой и, не увидев Фаруция, обратился к ближайшему магу, опознав того по связке амулетов напоказ свисающих с шеи.

— Нужен маг. — Когда человек подбежал, мечник продолжил, вспомнив имя. — Рум, вы сможете убрать преграду с пути?

— Лейтенант, мы и так снижаем жар вблизи солдат, а тратить силы дополнительно…

Ронину ничего не оставалось делать, кроме как еще дальше отдалиться от основной наступательной группы — вправо, куда орудия не метали снаряды и куда пожары еще не добрались.

— Дозор!

— Капрал Вист, господин лейтенант, — Представился главный дозора. Ронин помнил его характеристику — хороший боец. Ничего в его биографии не обнаружилось героического, простой солдат, добросовестно выполнявший свой долг уже больше десяти лет.

— Вист, найди дорогу, выводящую на незанятые огнем участки. — Он неопределенно махнул на запад, однако капрал все понял.

Строй, если вереницу жмущихся к центру дороги воинов можно так назвать, остановил свое шествие и ждал приказов, уже приближался Норит для их получения. Лейтенант не стал ждать возврата дозора с докладом, а направил колонну в ту сторону, куда он и свернул.

Пламя все усиливалось, но это было хорошим признаком — значит, оно недавно начало сжигать горючие материалы и рота выходит к краю его распространения. Это вскоре подтвердилось: треск и рев пожара резко утихал, дома только начинали разгораться, а невдалеке виднелась темнота.

Солдаты высыпали на площадь и как только заметили неработающий фонтан с наполненным доверху бассейном, сразу же гурьбой заспешили к нему.

— Нор, если они замочат поддоспешник, я заставлю их надеть чешую на голое тело, — спокойно сообщил лейтенант.

— Все от фонтана! — Приказал первый сержант, и бойцы сразу отступили на несколько шагов. Недавний рекрут быстро выработал командирский голос и теперь пользовался им как будто с малых лет водил полки на врага. И ведь слушались же, ни одного вопроса, ни одного возражения. — Наполнить фляги и отойти — дать возможность другим.

— Рум, что в округе?

— Никого.

Ронин присмотрелся к стенам крепости, они были пусты. От донжона виднелся только зубчатый парапет, на котором впрочем, тоже никого не наблюдалось. И все же это не было залогом безопасного приближения для его отряда. Существует много различных способов наблюдения, и на то, что их не обнаружат и пропустят внутрь, мечник не надеялся. Но передышка им перед боем все-таки гарантирована, хотя как вообще попасть в крепость? Он вспомнил волшебный купол, которым церковники накрывали крепость и Цитадель в Соти, даже птицы там проскочить не могли — сгорали яркими всполохами вместе с мухами и разными тропическими насекомыми. Защита, так сказать, комар носа не подточит. Сейчас фострцы защитились подобным образом и не позволили еще ни одному вражескому заклинанию проникнуть за периметр крепости.