— Созрели желуди, — сказал Маюм, — женщины пойдут за желудями!

Подгоняемые голодом и плачем некормленных детей, захватив с собой несколько шкур, женщины отправились в дубовую рощу. Сторожевой отряд пошел вместе с ними.

За эти три дня Джару надоело сидеть на голой вершине скалы, и он с удовольствием шагал во влажной от росы траве.

Подойдя к роще, увидели, что кабанье стадо уже ушло, и люди спокойно принялись за сбор желудей.

«Почему свиньи быстро ушли? Или они испугались людей?»- рассуждал про себя Джар. Однако, чтобы не тревожить соплеменников, он ничего им не сказал. Беспокойство не покидало его, и он влез на высокий дуб, откуда ему было хорошо видно все, что происходило вокруг.

Несколько девушек взобрались на деревья. Они раскачивали и трясли ветви, и желуди дождем сыпались на землю. Неразлучные Кри и Гата тоже забрались на дерево.

Джар подумал о том, что за последнее время Кри избегает его, и ему стало обидно. Вдруг его внимание приковало мелькнувшее в кустарнике бурое тело. «Медведь?»- пронеслось в голове Джара, но уже через мгновение юноша знал точно, кто скрывается в кустах.

— Уэхх! Уэхх! Уэхх! Мохор!!! — закричал он, оповещая людей о грозящей им опасности.

В безумном страхе кинулись все к дубу, под которым стоял вооруженный копьями сторожевой отряд.

Все, что произошло потом, Джар видел как во сне. Последними с высокого дерева, рискуя расшибиться насмерть, спрыгнули Гата и Кри. И в этот же миг из-за кустов выскочил Мохор. Его леденящий душу вой пронесся по лужайке. Ближе всех к хищнику оказались девушки. Хромоногое чудовище, разинув пасть, устремилось вслед за ними. Девушки бежали быстро, пока на их пути был низкорослый кустарник. Но вот перед ними раскинулся широкий куст. Кри перепрыгнула его, а Гата зацепилась ногой за колючую ветвь и с воплем ужаса упала. Мохор схватил ее поперек туловища и поволок в кустарник. Девушка извивалась, стараясь высвободиться из страшной пасти, ее отчаянные крики надрывали людям сердца. Не помня себя от страха, жалости и гнева, Джар кинулся за Мохором. Видя, что зверь готов скрыться в кустарнике, юноша, издав боевой клич, изо всех сил метнул копье. Описав дугу, древко копья ударило хищника в спину. От испуга Мохор выпустил девушку и обернулся в сторону Джара. Окровавленная Гата с трудом поднялась и, пошатываясь, пошла навстречу юноше. Джар не успел подбежать к ней, как тигролев с ревом бросился на свою жертву и ударом лапы сбил ее с ног. Прихрамывая, Мохор скрылся в кустах с мертвой добычей. Джар как подкошенный повалился на землю. Его сильное тело сотрясали рыдания. И никто из сородичей не посчитал слезы юноши проявлением слабости.

Теперь Джар боялся только одного: как бы тигролев не ушел из окрестностей становища. Перед взором Джара часто вставала картина гибели Гаты. Юноша твердо решил отомстить за смерть девушки также, как Маюм расправился с беркутами за маленького Нуна. Как ему удастся одолеть Мохора, он не знал. Но был уверен, что это обязательно случится.

Все чаще и чаще сторожевой отряд рыскал в кустарниках, где могло быть логово страшного хищника. Товарищи Джара недовольно ворчали. Им казалось неразумным появляться во. владениях Мохора. Но юноша не обращал внимания на их недовольство, стремясь лучше разведать места, где обитало чудовище. Иногда вечером, сидя у костра, Джар заводил разговор о Мохоре. Ему не терпелось узнать от Маюма, как лучше всего расправиться с хищником. Старый вождь, сидя на корточках, задумчиво почесывал грудь и отмалчивался. Возможно, пока не вернулась ватага охотников, ему не хотелось поднимать об этом разговор, тем более, что за последние дни тигролев не беспокоил жителей пещер.

Гату в становище вскоре позабыли. Тихая девушка никогда не привлекала особого внимания соплеменников, а теперь и подавно: заботы о пропитании орды на время вытеснили все остальное.

Однажды, перед тем как отправиться в поход, Джар долго рассматривал копья, сложенные в пещере, и наконец отобрал три копья с самыми длинными древками, имеющие каменные наконечники. Раздав копья своим товарищам, Джар подозвал к себе Тунга и, взяв его на руки, подошел к Маюму. Старейший. сидел на краю площадки, устремив неподвижный взор в ту сторону, где река делала крутой поворот, скрываясь за зеленым шатром кустарника. Именно оттуда могли появиться охотники, нагруженные добычей.

Взглянув на Джара, Маюм невольно залюбовался им. За лето Джар возмужал и окреп. Его стройное, мускулистое тело дышало силой, открытый ясный взгляд выражал отвагу.

«Со временем Быстроногий Олень станет гордостью племени», — подумал Старейший. Он давно уже догадался о переменах, происшедших в маленьком отряде, о том, что старшим теперь был Джар. Догадался вождь племени и о другом — о смелой мысли, которая овладела всем существом юноши и придала решительное, упрямое выражение его лицу. И когда Джар, поглаживая Тунга, заговорил, Маюм понимающе кивнул головой. Внимательно выслушав юношу, старик сказал:

— Трех охотников мало, чтобы сразить длиннозубое чудовище. Нужно хитростью заставить зверя подойти к дереву, где засядут люди. Тогда копья сделают свое дело.

Боясь увидеть в глазах Маюма обидные насмешливые огоньки, Джар торопливо бросился догонять ушедших вперед товарищей. Лицо старого человека не выражало насмешки — наоборот, оно светилось гордостью, но этого юноша не видел. Он уже шагал рядом с Лусом и Рамом.

Остывшая за ночь земля холодила ноги. Сизый туман клочьями расползался по долине. Взглянув на хмурые лица товарищей, Джар понял, что они догадались о его затее.

Тунг тихонько скулил, ему надоело сидеть на руках человека. Спущенный на землю, он присмирел, его пугали незнакомые запахи и шорохи. Вскоре он стал жаться к ногам, мешая идти. Джар прикрикнул на Тунга, заставив его бежать рядом.

Шли опушкой вдоль степи и довольно скоро наткнулись на следы Мохора. Зверь еще с вечера покинул свое логово в дубовом перелеске недалеко от оврага.

Выбрав подходящее дерево, Джар и Рам стали быстро сооружать из сучьев гнездо. Лус, взобравшись на самую верхушку, наблюдал за окрестностью: они опасались внезапного нападения хищника. Ветви дуба, на котором они сооружали гнездо, нависли над тропой. По этой дороге тигролев возвращался в свое логово. Когда сооружение из ветвей было готово, охотники влезли на дерево, втащив с собой Тунга.

Солнце клонилось к закату, когда они почувствовали еле уловимый запах Мохора. Чудовище приближалось со стороны саванны. Джар недовольно нахмурился. Ему хотелось, чтобы Мохор появился здесь ночью; тогда расправиться с ним было бы значительно проще!..

Джар принялся действовать: взяв ремень от гачу, он обвязал им щенка и спустил его с дерева. Испуганный, дрожащий Тунг царапал лапками кору, прося поднять его наверх. Юноша старался не глядеть на маленького четвероногого брата — все внимание он сосредоточил на кустарнике, откуда каждую минуту мог появиться тигролев.

Но прошло немало времени, прежде чем запах Мохора настолько усилился, что стал неприятно щекотать людям ноздри. Спустились сумерки. Неяркий серп луны чуть посеребрил кусты и деревья, когда Джар скорее ощутил, чем увидел Мохора. Кустарник зашевелился, и на лужайку тенью скользнул зверь. Блеснули зеленоватым огнем глаза хищника. Тунг, увидев Мохора, замер, прильнув к стволу дерева…

И вдруг новое действующее лицо нарушило все планы охотников: с громким ревом на поляну выпрыгнул пещерный лев. Его гордо запрокинутая голова, блестящая шерсть говорили о молодости и отваге. При виде врага Мохор съежился, оскалив свои страшные клыки. Лев сердито щурился, изучая неведомого пришельца. Еще мгновение — и лев бросился на Мохора. Рычание и вой слились в один ужаснувший людей звук. Звери покатились по траве. На краю обрыва они не удержались и упали вниз, на дно оврага. Недолго продолжалась борьба — раздался короткий стон, и все затихло. Люди с волнением прислушивались к шуму схватки.