Моя репутация чемпиона мира по каратэ открывала передо мной многие двери, но из-за нее же многие другие двери захлопывались у меня перед носом. «Время фильмов о каратэ прошло», — звучало снова и снова. Я встретился со многими продюсерами, но все они относились ко мне предвзято, считая меня звездой спорта, который умел только драться. Поскольку мой послужной список, как актера, был очень мал, мне не удавалось убедить их, что я могу продемонстрировать в кино не только свое владение каратэ. Я обладал большим опытом в том, как предлагать частные уроки каратэ потенциальным ученикам, но абсолютно не имел никакого навыка предлагать себя, как актера, Я не «впечатлял» продюсеров. В конце каждой встречи все они спрашивали одно и тоже:

— Почему вы считаете, что этот фильм принесет прибыль?

В ответ я, заикаясь, старался убедить продюсеров, но у меня до сих пор не было адекватного ответа на этот их самый главный вопрос. Я мысленно представлял некоторые препятствия, но не все, с которыми сталкивался. Получая один отказ за другим, я не разочаровывался, но все-таки слегка пал духом и уже приближался к тому, чтобы совсем отчаяться.

Подобно любой другой сфере деятельности, в киноиндустрии существует много хороших способов начать карьеру — поступить в театральный институт, закончить школу актерского мастерства, стать стажером у знаменитых режиссеров, устроиться на любую работу в кино и ожидать своего звездного часа. Однако нельзя соглашаться на любые роли, это может оказаться непродуктивным и даже опасным для будущей карьеры, как это произошло со мной, — моя карьера киноактера едва не оборвалась, не успев начаться.

Когда китайский режиссер Ло Вэй предложил мне сыграть роль в мало- бюджетном фильме о каратэ под названием «Желтолицый тигр», который он снимал в Сан-Франциско, я подумал: «А почему бы и нет?» Л о Вэй сказал, что этот фильм покажут только в Азии, но мне было все равно — мне I [ужны были деньги. Мой друг Дэн Айвен сообщил, что он тоже получил роль в этом фильме, и мы с ним вместе поехали в Сан-Франциско.

Когда мы прибыли на съемочную площадку, Ло Вэй сказал, что у меня роль мафиозо из Сан-Франциско, который носит шляпу и курит сигару. Я сказал режисеру, что не курю, однако ему было все равно. Мне выдали дешевый костюм и дешевую сигару чуть ли не в тридцать сантиметров длиной. В своей основной сцене я вступал в драку с главным героем и терпел поражение от него. Что поделаешь! Я снялся в фильме, приобрел небольшой актерский опыт и получил свои деньги.

Однажды вечером, находясь в Сан-Франциско, мы с Дианой решили повести детей в кино. Просматривая анонсы в газете, я заметил рекламу фильма «Ученики — учителя». Я вспомнил, что пару лет назад мне звонили с одной независимой киностудии, которая снимала фильм с таким названием. Они просили меня привезти нескольких своих учеников в парк в Инглвуде, штат Калифорния, где я затем провел бы занятие с двумя главными героями.

Продюсеры сказали, что в фильме речь идет о паре учителей, которым не нравятся методы обучения в государственных школах, и они решают создать другую среду обучения. Все это показалось мне достаточно невинным, и я приехал в Инглвуд со своими сыновьями, братом Аароном и приблизительно двадцатью учениками. Мы провели полдня, снимая сцену, в которой я учил на траве двух главных героев и своих учеников приемам каратэ. На этом наше участие в съемках закончилось, и больше я ничего об этом не слышал. Однако теперь эту картину показывали в Сан-Франциско.

Я предложил Диане пойти всей семьей на фильм, потому что Майку и Эрику наверняка интересно увидеть себя на экране, да и мне любопытно посмотреть, что подушилось. Кинотеатр оказался в неблагополучном районе. Когда мы подъехали, Диана сказала:

— Я туда не пойду.

— Ну что ты так переживаешь, Диана?! — успокаивал я ее. — Давай просто зайдем, посмотрим наш эпизод, а потом уйдем.

Диана нехотя согласилась.

Внутри кинотеатр оказался еще страшнее, чем снаружи. Он был мрачным и грязным, сиденья — протертыми и липкими, и на ум приходили мысли о том, какой разврат и зло царили в этих стенах. Когда мы заняли свои места, в зале оказалось всего около десяти человек. Мы откинулись на спинки кресел, ожидая начала фильма. Но не успели пройти титры, как мы буквально подскочили на сиденьях — фильм начинался сценой лежащей на постели обнаженной женщины!

Мы с Дианой руками закрыли мальчикам глаза.

— Пойдем отсюда! — настаивала Диана.

К этому времени обнаженной женщины уже не было на экране, и я сказал:

— Давай посидим еще несколько минут. Хуже уже не будет.

Как я заблуждался! Фильм изобиловал постельными сценами, большинство из которых граничили с порнографией, и мы все время прикрывали детям глаза. Наконец дошла очередь до нашей сцены, где меня показали крупным планом. «Только не это! Лучше бы я вообще не снимался в этом фильме!» — подумал я.

В 1976 году другая небольшая независимая киностудия пригласила меня сняться в главной роли в фильме «Брейкер! Брейкер!» о водителе грузовика, который с помощью рации собирает других водителей, чтобы помешать планам продажного судьи, заправлявшего маленьким городком с помощью несправедливой ловушки для превышающих скорость водителей. Название фильма происходило от фразы, которую водители грузовиков используют, чтобы вызвать по рации помощь.

На протяжении трех лет я обивал пороги по всему Голливуду, предлагая сценарий «Хорошие парни носят черное». Однажды я рассказал своему бухгалтеру о тех проблемах, с которыми столкнулся, желая поставить фильм по этому сценарию. Он ответил, что у него есть один клиент, Алан Бодо — продюсер, и, возможно, это предложение его заинтересует. Затем дал мне телефон Алана. Я уже собрался было звонить, но когда узнал, что Алан — еще совсем молодой парень (ему было немногим за двадцать), энтузиазм мой остыл. Что юноша мог знать о том, как находить инвесторов и снимать кино?

Несколько месяцев спустя, заехав в мастерскую к Ларри Моралесу, я признался ему, что уже просто схожу с ума. Я предлагал этот проект всем продюсерам, которые только соглашались встретиться со мной. Затем вспомнил об Алане Бодо и рассказал о нем Ларри.

— Давай я позвоню ему, — предложил Ларри.

Когда секретарша Алана сняла трубку, Ларри сообщила ей, что один его друг хочет, чтобы ее шеф прочел его сценарий.

— Присылайте сценарий, — ответила секретарша.

— Нет, так не пойдет, — возразил Ларри. — Я знаю, как это бывает. Я хочу, чтобы ваш шеф поужинал с моим другом, и тогда он сможет получить сценарий.

— Это невозможно, — отрезала секретарша, однако Ларри не сдавался.

— Спросите своего шефа, знает ли он, кто такой Чак Норрис, чемпион мира по каратэ.

Секретарша связалась с Аланом, и выяснилось, что он слышал обо мне. Он согласился поужинать со мной следующим вечером в мексиканском ресторане в Голливуде. Я пришел на ужин вместе с Дианой и Ларри, Алан — с женой. Он выглядел даже моложе своих лет, но был весьма практичным человеком. Между нами сразу же установились хорошие отношения. Оказалось, что Алан, как продюсер, уже выпустил два удачных, относительно малобюджетных фильма, одним из которых был «Дорожная застава в Грейт-Смоуки» с Генри Фондой. Кроме того, он рассказал множество интересных историй.

Когда нам принесли счет, я взял его, чтобы оплатить. Я посмотрел на сумму и нервно сглотнул, внезапно осознав, что у меня с собой недостаточно денег, а кредитной карточки я не захватил. Я кивнул Ларри, чтобы он вышел вслед за мной в уборную.

— Ларри, у меня не хватает денег расчитаться! — в панике воскликнул я. — Если мы хотим произвести впечатление на этого парня, мы не можем попросить его заплатить за ужин! Сколько у тебя с собой денег?

Ларри вытащил свой бумажник и вытряхнул его содержимое мне в руки. Общей суммы оказалось достаточно, чтобы оплатить счет и даже дать немного на чай.

Около полуночи Алан доставил нас с Дианой и Ларри к моему дому. Нам было так приятно общаться с ним и его женой, что я совершенно забыл о сценарии. Мы вышли из машины, и я стал прощаться: