— Где моя спальня? — спросила Евангелина, взглянув на Мейвена.

Застенчивая принцесса и будущая королева сменилась дерзкой дьяволицей, так хорошо мне знакомой.

Мейвен нервно сглотнул, видя такую неожиданную метаморфозу.

— Да… сюда… мэм… э-э-э… миледи.

Он протянул Евангелине руку, но та, словно не заметив ее, прошествовала мимо.

— Спокойной ночи, Кол! Спокойной ночи, Марина! — вздохнул Мейвен, глядя на меня.

Я смогла лишь кивнуть ему на прощание. Мой суженый. От этой мысли мне стало неуютно. Он, правда, вежливый и милый, кажется, но все же серебряный. К тому же он является сыном Элары, что еще хуже. Его улыбки и добрые слова не могут скрыть от меня этого. А Кол… он даже хуже. Его воспитали, чтобы править, чтобы увековечить этот расколотый пополам мир.

Кол проводил Евангелину взглядом. Молодой человек уставился на колышущиеся формы удаляющейся девушки. Меня это почему-то рассердило.

— Ты выбрал настоящую зиму, — сказала я, когда Евангелина не могла меня услышать.

Улыбка Кола увяла, а уголки его губ опустились. Принц медленно поднимался по спирали, ведя меня к моей спальне. Мои короткие ноги не поспевали за его широкими шагами, но Кол, кажется, этого не замечал, погрузившись в собственные мысли.

Наконец он обернулся и посмотрел на меня. Его глаза пылали, словно угольки.

— Никого я не выбирал. Все об этом знают.

— По крайней мере ты знал, что со временем так и будет, а вот я еще сегодня утром ни сном, ни духом… У меня даже милого не было.

Кол вздрогнул, заслышав мое признание, но мне было все равно. Я не могла разделить его жалость к самому себе.

— В будущем ты станешь королем. Мне кажется, это вполне достаточная компенсация, — продолжила я.

Из груди Кола вырвался смешок, впрочем, совсем не веселый. Лицо помрачнело. Сделав шаг навстречу мне, молодой человек окинул меня взглядом с ног до головы. Выражение его лица было скорее грустным, чем осуждающим. В красно-золотистых прудах его глаз плавала печаль. Теперь принц стал похож на маленького потерявшегося мальчика, ищущего того, кто сможет его спасти.

— Ты очень похожа на Мейвена, — произнес он после продолжительной паузы, от которой сердце в моей груди запрыгало, как бешеное.

— Чем? Тем, что мы оба обручились с незнакомыми людьми? Это уж точно…

— Вы оба очень умные.

Я не смогла сдержаться и хмыкнула. Кол явно не в курсе, что я не смогу написать контрольную работу по математике, которую решит даже четырнадцатилетний.

— Ты разбираешься в людях. Ты понимаешь мотивы их поступков. Они все у тебя как на ладони.

И вновь мне пришлось рассмеяться. Единственное, что меня интересовало, — сколько денег может быть в кармане конкретного человека.

— Особенно проницательна я была прошлой ночью, когда с первого взгляда определила, что ты коронный принц.

Сейчас мне не верилось, что это случилось прошлой ночью. Чего только не произошло за один день!

— Ну, этого ты никак угадать не могла.

Его подавленное состояние оказалось заразным. Вот и я уже чувствовала себя немного не в своей тарелке.

— Значит, мы поменялись местами.

Вдруг дворец показался мне совсем не таким прекрасным и величественным, как прежде. Металл и твердый камень теперь представлялись мне уж слишком грубыми и неестественными. Я оказалась здесь словно в западне. А еще было электрическое жужжание видеокамер, спрятанных повсюду. Пожалуй, это был даже не звук, а неприятное ощущение на моей коже, в костях, в крови… Я ощущала вокруг себя вакханалию электричества… Я тянулась к нему… Прекрати! Каждый волосок на моем теле начал шевелиться под действием энергии, источник которой был вне моей власти. Что-то, казалось, потрескивает вокруг. Это было то же ощущение, что и на арене. Прекрати! Мне еще этого не хватало!

Но мерзкое ощущение схлынуло так же быстро, как и появилось, оставив после себя лишь неприятное, едва слышное жужжание. Мир обрел прежние очертания.

— С тобой все в порядке?

Кол озадаченно смотрел на меня сверху вниз.

— Извини, — тряхнув головой, промолвила я. — Просто задумалась…

Принц кивнул головой. В его взгляде читалась жалость ко мне.

— О своей семье?

Его слова ударили меня наотмашь. За последние несколько часов я вообще о них не вспоминала. От этого у меня стало тяжело на сердце. Несколько часов, проведенные в королевской роскоши среди шелков, уже меня изменили.

— Я направил документы об освобождении твоих братьев и друга от воинской повинности и послал стражника к тебе домой. Он скажет твоим родителям, где ты находишься, — сообщил Кол, надеясь поднять мне этим настроение. — Всего, правда, он им не расскажет…

Я и сама представляла себе всю нелепость такого поворота событий. День добрый! Ваша дочь — серебряная и вскоре выйдет замуж за принца. Вы никогда ее больше не увидите, но зато вам будут регулярно присылать деньги в виде вспомоществования. Выгодная сделка, вы не находите?

— Они будут думать, что ты живешь и работаешь во дворце… по крайней мере пока. Когда твоя жизнь станет в большей степени открытой для посторонних, надо будет придумать что-нибудь другое.

— Я могу им написать?

Письма Шейда стали светлым лучиком надежды во мраке нашего существования. Пожалуй, и мои письма могут порадовать родителей.

Принц отрицательно покачал головой.

— Извини, нельзя.

— А мне кажется, можно…

Кол ввел меня в комнату, в которой сразу же вспыхнул свет. Видно, здесь были установлены датчики, реагирующие на движение. Как недавно в коридоре, все мои чувства вмиг обострились. Повсюду я ощущала присутствие электроприборов. В моей спальне были установлены по крайней мере четыре камеры наблюдения. Меня всю передернуло.

— Это ради твоей же безопасности. Если кто-нибудь посторонний прочтет эти письма…

— А камеры в комнате тоже ради моей безопасности? — спросила я, указывая рукой на стену.

Их «взгляд», казалось, проникал мне под кожу, не оставляя без своего назойливого внимания ни одного квадратного дюйма моего тела. После такого ужасного дня это чувство сводило меня с ума. Не знаю, сколько я смогу выдержать.

— Я заперта во дворце ужасов. Вокруг стены, стражники и люди, готовые разорвать меня на куски. Мне нет покоя даже в собственной спальне.

Вместо того чтобы возмутиться, Кол казался до крайности удивленным. Он огляделся по сторонам. Под потолком камер не висело, но он должен был почувствовать. Как человек может не чувствовать, что за ним наблюдают?

— Мара! Здесь нет камер.

Я отмахнулась. Электрическое жужжание действовало мне на нервы.

— Что за глупости! Я их чувствую.

Принц удивился еще больше.

— Как ты можешь их чувствовать? Объясни.

— Я…

Но слова умерли у меня на губах, когда я поняла, что Кол вообще ничего не ощущает. Он понятия не имеет, о чем я говорю. Как я смогу объяснить мои чувства, если они ему просто незнакомы? Что он скажет, если я сообщу, что способна чувствовать, как энергия разливается, пульсирует в воздухе и как она становится частью меня самой? Способен ли он меня понять?

Сможет ли хоть кто-нибудь меня понять?

— Это что… ненормально?

Что-то сверкнуло в его глазах, пока принц подбирал слова для того, чтобы заявить: ты иная. Даже среди серебряных, оказывается, я являюсь уникумом.

— Не знаю, — наконец произнес он.

Мой голос звучал жалко даже для меня.

— Не думаю, что во мне вообще осталось что-нибудь нормальное.

Кол приоткрыл рот, желая заговорить, но решил, по-видимому, промолчать. Никакие его слова все равно меня не утешат. Он ничем мне помочь не сможет.

В сказках бедная девочка всегда улыбается, когда становится принцессой, но мне теперь казалось, что я надолго, если не навсегда, утратила способность улыбаться.

Твой распорядок дня

7:30 — завтрак