Так легенда веков оказалась историческим фактом. Но это было установлено уже после возобновления работ. А во время перерыва произошло событие поистине невероятное. Оператор Малик Каюмов, снимавший фильм об экспедиции в мавзолей Гур-Эмир, зашел пообедать в ближайшую чайхану. Сев за столик, он оказался соседом пивших чай трех старцев. Узнав, что Малик Каюмов участвует в раскопках гробниц Гур-Эмира, старцы принялись убеждать кинооператора, что работы следует немедленно прекратить: «Нельзя открывать гроб Тимура, начнется война!» — «Откуда вам известно?» — спросил Каюмов. Старики показали Каюмову толстую книгу в кожаном переплете. Книга была написана по-арабски. Малик Каюмов и подошедшие в чайхану Кари-Ниязов (руководитель экспедиции), историк Семенов и известный таджикский писатель Айни прочли указанную стариками страницу: «Нельзя тревожить прах полководца Тимура, ибо начнется война». Айни в ярости схватил палку и с оскорблениями на фарси стал выгонять стариков из чайханы. Старики встали из-за стола, ответили Айни крепкими словами и вышли из чайханы. Когда Кари-Ниязов вышел из оцепенения, охватившего его после выходки Айни, и вместе с Каюмовым и Семеновым бросился вдогонку за стариками, было уже поздно: они растворились в толпе узких улочек Самарканда.

Когда стало ясно, что найдены останки Тимура и экспедиция успешно завершена, Айни стал дико кричать от восторга. Радовались и все остальные члены экспедиции. Включив радио, они с нетерпением ожидали, когда же об их открытии объявит на весь мир Московское радио… То, что они услышали, потрясло: германские войска атаковали границы СССР по всей западной границе: от Балтийского моря до Черного. Началась война! Малик Каюмов, ныне 92-летний, вспоминает: «Мы растерялись, а Айни сидел тихо в углу, как мышь, и не говорил ни слова». Карим-Ниязов принял решение работу экспедиции прекратить, всем ее участникам вернуться в Москву. А первый секретарь ЦК КП(б) Узбекистана Усман Юсупов в гневе объявил Кари-Ниязову выговор. Сообщать об истории со стариками в Кремль никто не отважился.

Вернувшись в Москву, Каюмов написал заявление с просьбой отправить его на фронт. Он оказался в районе Ржева, где советские войска вели тяжелые оборонительные бои. Командовал группировкой советских войск Г.К. Жуков. Каюмов сумел встретиться с Г.К. Жуковым и рассказал ему историю со вскрытием гробницы Тимура. Жуков очень серьезно воспринял рассказ Каюмова. Кинооператор настоятельно просил сообщить об этом Сталину. Но осенью 1941 г. обстановка на фронтах была настолько угрожающей, что разговор со Сталиным у Жукова не состоялся — не это было главным.

С августа 1941 г. по октябрь 1942 г. останки Тимура находились в Москве, в мастерской Михаила Герасимова, которому после изучения черепа удалось восстановить в форме бюста облик завоевателя. С лета 1942 г. резко ухудшилась ситуация на южном направлении: немецко-фашистские войска заняли Крым, Ростов, вышли к Сталинграду. В октябре 1942 г. Каюмов второй раз встретился с Жуковым. Тот сообщил историю с проклятием Сталину. Сталин позвонил Усману Юсупову в Ташкент и приказал немедленно произвести захоронение останков Тимура. 28 октября Герасимов завершил свою работу и передал останки Тимура и Тимуридов в Академию наук СССР. 15 ноября Госкомиссия приняла решение о перезахоронении.

Есть данные, не подтвержденные, правда, официально, что в период с середины ноября до середины декабря 1942 г. боевой самолет Красной Армии с останками Тимура на борту облетел всю линию фронта. 19 декабря 1942 г. в Москве Сталин подписал директиву о наступлении в районе Сталинграда. 20 декабря в Самарканде состоялось захоронение останков Тимура и Тимуридов. Вскоре советские войска перешли в наступление, одержав победу в Сталинградской битве. В войне наступил коренной перелом, и линия фронта стала отодвигаться на запад.

Единственное печатное свидетельство погребения останков Тимура и Тимуридов удалось обнаружить только на страницах декабрьского (1942 г.) номера газеты «Правда Востока», выходившей в Ташкенте. Корреспондент «Правды Востока» присутствовал при погребении в Гур-Эмире. Вот этот текст:

«Днем 20 декабря 1942 года в темном подземелье мавзолея Гур-Эмир зажглись огни прожекторов. Правительственная комиссия, руководившая вскрытием склепов и исследованием останков Тимура и Тимуридов, приступила к завершению своей полуторагодичной работы. В присутствии членов экспедиции и представителей самаркандских научных и общественных организаций началось погребение останков Тимура и его сыновей Шахруха, Мироншаха, его внуков Улуг-бека, Мухаммед-Султана. Член правительственной комиссии М.М. Герасимов с большой тщательностью укладывает скелет Тимура на каменный пол склепа. Останкам придается то положение, в каком они находились в момент вскрытия.

Секретарь правительственной комиссии передает председателю стеклянную ампулу. В ней герметически закупорен акт комиссии о проведенной работе. В акте излагаются цели и результаты вскрытия склепов Тимура, Шахруха, Мироншаха, Улугбека и Мухемед-Султана. “Вскрытие погребений названных исторических лиц XV века, — говорится в акте, — было предпринято в связи с 500-летием со дня рождения великого узбекского поэта Алишера Навои и ставило своей целью дать возможно более полную характеристику эпохи Тимура и Тимуридов, в каковую жил и творил Алишер Навои”.

В акте подробно перечисляется все, что было обнаружено в склепах, и содержится изложение научных работ, проведенных экспедицией. Акт написан китайской тушью в нескольких экземплярах на бумагах местных сортов — самаркандской XVII в., бухарской XVIII в. и кокандской XIX в. — и скреплен подписями членов комиссии. Ампулу с актом вкладывают в мраморную урну, народный мастер Усть Акрам замуровывает ее ганчем (Ганч — среднеазиатское название вяжущего материала, получаемого обжигом камневидной породы, содержащей гипс и глину. Из ганча изготавливается штукатурка, выполняется резной и литой декор, скульптура. — Авт.). Герасимов кладет урну рядом со скелетом Тимура и закрывает под ней останки Тимура. В таком же порядке происходит погребение Улугбека и других Тимуридов»^{48}.

Намечавшаяся в Москве выставка Тимуридов так и не была открыта. Летом 1943 г., в дни Курской битвы, Председатель Совета Народных Комиссаров И. Сталин подписал правительственное постановление о выделении одного миллиона рублей на реставрацию мавзолея Гур-Эмир. Кинооператор Малик Каюмов завершил войну в поверженном Берлине. Писателю Айни (настоящее имя — Садриддин Саид-Мурод-Зода) не суждено было написать роман о Тамерлане. Фильм, снятый во время вскрытия гробницы Тимура, был впервые показан только в 2003 г. на телеканале РТР в дни 60-летия Сталинградской битвы, под названием «Проклятие Тамерлана». (Отдельные фактические материалы из этого фильма использованы при написании настоящей главы.) Независимый Узбекистан установил памятник эмиру Тимуру, с надписью на латинице Amir Timur на пьедестале установленного в 1913 г. памятника К.П. Кауфману, а затем И.В. Сталина.

Наконец, есть еще один своеобразный памятник Тимуру. Это надпись на скале в ущелье Илянь-ута, называемом также «Тамерлановы ворота». Она сделана в 979 г. по мусульманскому календарю на месте кровопролитнейшего сражения Тамерлана, одержавшего победу над Дервиш-ханом и Баба-ханом и предавшего стольких смерти, что от убитых в сражении и в плену в течение одного месяца в реке Джизак на поверхности текла кровь.

Потревожившие вечный сон Тимура, как это не странно, вызвали океан крови.

В истории Московской Руси это единственный случай, когда небольшая деревянная крепость, гарнизон которой не превышал тысячу человек, выдержала многомесячную осаду, нанося огромные потери войскам осаждавших, и в конце концов в открытом бою противник численностью в 70 тысяч воинов был разогнан. Уникальность этого противостояния заключается в не имеющем аналогов в отечественной, да и, пожалуй, в европейской истории умении осажденных использовать подготовленные во время осады подземные укрепления. При этом крепость, выстроенная из дуба, была уничтожена артиллерийским огнем и пожарами. Отступать осажденным было некуда, и, чтобы уцелеть, у них оставался только выход — выстоять и победить.