При этом Ягер обратил взор на сержантов Караула, которые стояли молча, склонив головы, по обе стороны от великой кафедры, с которой командор произносил речь. Огромный гололитический лик, однако, казалось, посмотрел не на сержантов, а на величественные штандарты, свисающие с бронзовых флагштоков, закреплённых на верху гладких каменных стен. Вернувшись к строю кандидатов, Ягер продолжил:

— Теперь настало время сделать шаг вперёд. Пора. Мы начнём с библиариев. Капитан Караула Ксавиан, вызовите первого кандидата!

Ягер отступил от золотого лектория — и гигантская голограмма испарилась, точно огромный призрак ушёл обратно в свои неведомые миры.

Капитан Караула в чёрных доспехах с золотой насечкой и рельефными изображениями черепов и лавровых листьев, выступил вперёд. Его голос был резким и высоким: словно голос шпаги на фоне голоса громового молота у Ягера.

— Вызывается Ледан Сандаро Аррексий, эпистолярий Железных Повелителей, избранный своими родичами, отданный на службу нашему ордену согласно слову и соглашению! Выйди вперёд. Встань перед нами и дай своё обещание.

Аррексий, тихий и строгий десантник, с которым Каррасу почти не довелось перекинуться словом, покинул своё место в первой шеренге. Торжественно шествуя по центральному проходу со склонённой головой и ладонями, прижатыми к груди в знамении аквилы, он походил на покаянного монаха. У нижней ступени помоста Аррексий остановился. Перед ним лежала плита из чёрного дуба, накрытая плотным алым бархатом. Аррексий преклонил на ней колени.

Каррас смотрел неотрывно. Он дышал глубоко, вдыхая густой аромат ладана, висящий в воздухе.

«Я готов, — твердил он себе. — Я готов».

Пол в зале слегка вздрагивал, пока Захаран Ягер в своём громоздком тактическом дредноутском доспехе сходил по широким мраморным ступеням. По правую руку его сопровождал капеллан Караула Кесос. На последней ступени они стали и опустили взор на коленопреклонённого Аррексия, терпеливо ждущего внизу.

«Скоро так будут смотреть и на меня», — подумал Каррас.

Капеллан Кесос дал знак фигурам, ждавшим в левом крыле зала. Вперёд, шаркая, выступили два сервитора: один нёс искусно сработанный чугуниевый треножник, второй — чашу из чёрного керамита, полную рдеющих алым углей. Оба предмета сервиторы установили рядом с Кесосом — чашу с углями поверх треноги — и проковыляли обратно на прежнее место.

Кесос подал ещё один знак. Тонкий роти мужского пола в белой фарфоровой маске, как всегда, шагнул ближе и передал капеллану железный жезл, увенчанный символом Караула — черепом со скрещенными костями. Капеллан принял жезл, отпустил служителя и сунул клеймо меж светящихся углей.

Заговорил Ягер:

— Брат Аррексий, посмотри на меня. Смотри мне в глаза, когда будешь давать своё обещание.

Аррексий всмотрелся в золотые глаза титанической фигуры перед собой.

— Клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, отпрыск Железных Повелителей, верно служить Караулу Смерти столько, сколько потребуется?

— Кровью своих братьев — клянусь! — ответил Аррексий твёрдо и уверенно.

— Клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, отпрыск Железных Повелителей, стоять стойко плечом к плечу со своими братьями-десантниками, из какого бы ордена они ни были и какие бы шрамы в прошлом не нанесли, против ксеноугрозы, не щадя жизни своей?

— Костями примархов — клянусь!

— И клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, теперь и навеки — отпрыск Караула Смерти, самой своей душой блюсти доктрины, правила и тайны нашего ордена? Клянись в этом сейчас всем своим сердцем и блюди эту клятву превыше всего прочего — или лишись памяти о времени, проведённом здесь, и возвращайся в свой орден обесчещенным.

— Самим Императором, принёсшим себя в жертву навеки, — клянусь!

Слова звучали, эхом отражаясь от стен. Такой торжественной клятвы никто из кандидатов не слышал с тех пор, как клялся в верности своему повелителю — магистру ордена — и боевому братству, в котором был создан.

Ягер, гудя сервомоторами и шипя гидравликой, воздел руки в массивных доспехах и обратил взор к собравшимся.

— Вторая присяга дана. Смерть тому, кто отступится!

— Вторая присяга дана, — нараспев отозвались собравшиеся воины.

Командор Караула опустил свои тёмные глаза обратно на Аррексия.

— Готовься принять знак своего обещания, брат.

Аррексий раздвинул полы рясы и спустил её с плеч, обнажив верхнюю часть тела, увитого толстыми канатами мускулов, столь типичных для космодесантника. Каррас отметил, что кожа библиария была довольно бледной — на Дамароте не доставало настоящего солнечного света, чтобы загореть, — и покрытой таким количеством шрамов и застарелых ожогов, что пересчитать их было бы не простой задачей. Спина кандидата была похожа на карту улиц какого-нибудь оживлённого города-улья — такая история битв была выписана на его теле. У основания черепа Каррас заметил блеск тёмного металла разъёмов, через которые библиарии подключают свой психический капюшон. Ниже примерно на дюйм на хребте виднелся паук варп-подавителя. Вид его, засевшего в теле брата-библиария, вызвал краткий приступ отвращения — и Каррасу пришлось отвлечься, чтобы изгнать его из мыслей.

«Теперь уже недолго ждать, когда снимут эту проклятую варпом штуку», — сказал он себе.

Капеллан Кесос вынул из чаши с углями клеймо — уже раскалённое добела — положил свободную руку Аррексию на левое плечо и произнёс:

— Честь и долг нельзя забывать никогда!

— Честь и долг! — пророкотал Аррексий, приготовившись к неминуемой боли.

Кесос с силой вдавил светящееся клеймо к левой стороне груди библиария. Послышалось шипение лопающихся и сгорающих клеток кожи, затем — верхних слоёв ткани. Аррексий напрягся, стиснув зубы, но не испустил ни звука боли.

Кесос отнял клеймо и вернул обратно в жаровню.

Ягер заговорил вновь.

— Встань, брат Ледан, космический десантник из Караула Смерти!

Аррексий поднялся и, после секундной заминки, набросил рясу на плечи. По краям зала и на верхнем уровне самого помоста сержанты и капитаны Караула трижды ударили латными кулаками в нагрудники. В гулкой тишине огромного помещения салют прозвучал, точно удары грома. Командор Караула Ягер вновь указал на резные двери справа. По обе стороны от входа стояли два сгорбленных техноадепта. На красных облачениях жрецов были нанесены и символы Караула Смерти, и — Адептус Механикус.

Принёсший присягу Аррексий отдал честь, ударив кулаком по груди, не взирая на пожар, бушующий в свежей ране, и прошёл в двери, сопровождаемый следом двумя техноадептами, которые низко поклонились, когда он шагал мимо.

— Капитан Караула Ксавиан, — прогремел Ягер, — вызовите следующего кандидата!

— Вызывается Морбий Гал, — провозгласил Ксавиан, — кодиций Орлов Обречённости, избранный своими родичами, отданный на службу нашему ордену согласно слову и соглашению! Выйди вперёд. Встань перед нами и дай своё обещание.

Гал, стоявший рядом с Каррасом, шагнул в центральный проход и двинулся вперёд.

«И вот остался он один», — подумал Каррас. Кроме него, библиариев, принимающих присягу, больше не осталось.

Он чувствовал тяжесть грядущего момента и жертвы, которую требовала эта клятва. Слова клятвы заставят его впервые в жизни разделить свою преданность. Однако этого хочет его орден. Именно об этом его просили. Именно поэтому его отправили сюда. Теперь Каррас почувствовал себя свободнее. Он поддался гипноиндукции — и теперь она возымела действие. Ему не придётся делить свою преданность — он просто будет сражаться под другим флагом. Он по-прежнему будет нести в бой символ своего ордена. Служить Караулу — значит исполнять волю Первого Призрака. Разум Карраса прошёл обработку, чтобы принять это за правду, — именно так он и сделал.

«Мегир, присмотри за мной. Хадит, укажи мне путь. Пусть деяния мои станут честью вам обоим.

Я не подведу».

Лорд Саннра сидел у себя, уставившись в богатый рисунок столешницы, безмолвный, недвижимый, оцепеневший до мозга костей. До него ещё долетали удаляющиеся шаги верховного комиссара Тадже. Комиссар покинул кабинет в ярости, хлопнув в сердцах тяжёлой дверью. Саннра никогда не отказывался посостязаться в крике, и начальнику городской стражи вовсе не удалось его смутить, однако сказанное Тадже ошарашило его настолько, что губернатор просто не нашёлся, что ответить.