Ещё стоило поразмыслить и о странных детях: трёхмесячная беременность, жуткие глаза, холодный нечеловеческий вид, с которым они избегали нормального детского общения. Это всё не очень вязалось с беглыми псайкерами и мутантскими культами.

«Как они все связаны?»

Ордима очень скоро получил свои ответы — и позже, как бы ни жёг его стыд и ужас, не мог забыть того, что сделал в том холодном каменном зале в недрах проклятой и обречённой планеты.

— Слишком медленно. Слишком, чёрт побери, медленно! Или срезаете ещё восемь секунд, или будем бегать, пока не сдохнете!

Сержант Караула Адреас Кулле из ордена Серебряных Черепов расположился за рядом мерцающих мониторов ещё с двумя космодесантниками из Караула Смерти и троицей техноадептов поддержки в чёрных с серебром одеяниях Технической службы Караула. Высоко наверху две трети неба занимала сияющая голубым громада луны Дамарота. Облачный покров, лениво перемешиваясь, неторопливо полз по её поверхности.

Каррас, насквозь промокший от пота, вздохнул и задрал голову. Он дышал глубоко, пользуясь моментом, чтобы мысленно настроиться на новое прохождение.

«Никакой тени. Один лунный свет вокруг».

Он глянул влево, потом вправо. Там, далеко-далеко, внутренняя сторона необъятного кольца закруглялась к сияющей луне. Но даже для усиленного зрения космодесантника, далеко превосходящего зрение обычного человека, детали на поверхности этих далёких изгибов терялись в безбрежности пространства и голубоватой дымке.

Тренировки здесь были настолько другими, настолько тщательными, что Каррас не чувствовал себя так с тех дней, когда был скаутом. Было, конечно, и что-то обычное: бесконечные часы разборов в сенсориуме и нейрореактивной симуляции под надзором Лохейна и остальных библиариев Караула, упражнения по огневой подготовке и занятия рукопашным боем, разработанные с учётом физических особенностей нечеловеческого противника. Этими вещами он занимался легко и привычно. Но это…

— У вас шесть минут, чтобы подготовиться и сесть в «Штормовой ворон», потом начинаем заново, — прогремел голос Кулле. — Старайтесь лучше! Кодиций Каррас, ко мне на пару слов.

Каррас оторвал взгляд от неба и направился к группе людей за мониторами. Мимо, в сторону убойного блока «Офидион», проковыляла небольшая армия сервиторов, чтобы восстановить строение в прежнем виде, как было до штурма. С утренней трапезы они это проделывали уже в двадцатый раз.

— Каррас, — кивнул Кулле. Космические десантники по бокам, которых он готовил к повышению на сержантское звание, также кивнули, точно зеркальные отражения с некоторым отставанием по времени.

— Сержант.

— Что скажешь?

— Всё почти как в предыдущий раз, сержант. Хуже всего зачистка с дымом в последней комнате. Без режима расширенного видения или хоть какого-то канала оперативных данных в реальном времени у нас страдает согласованность. Мы ещё привыкаем к этому способу вхождения через крышу, и действия без силовых доспехов вынуждают группу тратить слишком много внимания. Мы слишком торопимся, поэтому с синхронностью у нас бардак.

Кулле глянул на братьев, молча стоящих по бокам, и потребовал:

— Ваши мнения?

Тот, что слева, — вечно надменный брат Ган из ордена Авроры — поспешил высказаться первым.

— Они уже должны были усвоить метод входа, сержант. Подобные результаты неприемлемы. Восемь секунд — это целая вечность при оперативном извлечении агентов.

Каррас с трудом заставил себя не зыркнуть сердито на колючего рыжебородого десантника. Сам-то он как быстро приспособился к методам Караула? Скоростной спуск по тросу, проникновение через крышу, вход через окна… Вообще говоря, Космодесант ведёт войны, не нуждаясь во всех этих изощрённых штучках. Грубая и прямая сила — вот что принято. Адептус Астартес шагают с высоко поднятой головой, сея смерть среди врагов человечества. Они не проникают по-тихому через окна с бесшумным оружием в руках. Это работа для ассасинов.

«Для ассасинов и — оперативников Караула Смерти, как оказалось».

«Истребительная команда — это точный инструмент, который применяют в тех операциях против ксеносов, с которыми другие вооружённые силы справиться просто не в состоянии» — точная цитата слов командора Караула на церемонии принятия. Собственно, есть ли способ лучше парализовать вражеские войска, чем уничтожить руководство? Быстро, рационально, эффективно. Один выстрел из болтера может изменить ход целой войны.

Так что, наверное, есть что сказать в защиту и такого подхода.

— Брат Процион?

Второй наблюдатель, носящий серебряный крест Железных Рыцарей, улыбнулся.

— Брат Каррас отработал этот метод входа уже на третьем проходе. Он говорит так, будто это общая ошибка, однако это не так. Да, Альфа — до определённых пределов — обязан брать недостатки команды на себя. Но группу тормозит Повелитель Огня. Брат Уфрейди должен поменяться местами с Посягателем — Манниксом. Выброска из кормового люка, возможно, пойдёт у него лучше.

— Что думаешь, Каррас?

— Уфрейди и Манникс поменяются местами, как предложено, — ответил Каррас. — Благодарю брата Проциона за совет.

Каррас увидел, как нахмурился и покачал головой Ган. Кулле с Проционом этого не заметили. Аврорец редко предлагал что-то кроме критики — и, к тому же, не особенно полезной. Он буквально сравнивал всё, что видел, со своими результатами в прошлом, видя в этих занятиях лишь шанс выпятить собственные достоинства перед Кулле.

Процион, наоборот, с самого начала был конструктивен. Однако Каррас всё равно почувствовал досаду. Причём источником этого ощущения служил сам сержант Караула Андреас Кулле.

Он действительно гоняет группу по кругу ради пользы новых членов Караула? Или его настоящая цель — оценить не-сержантов, которых привёл с собой?

Каррас полагал, что вместе с остальными учениками заслужил большего.

— Вы требуете срезать ещё восемь секунд, сержант, — начал он без церемоний. — Могу ли я спросить, как бы вы сами этого добились?

Кулле встретился глазами с Каррасом и заметил, что взгляд у того острый и твёрдый, как наконечник копья.

«Так, — подумал Серебряный Череп, — кажется, он меня раскусил. Ган с Проционом ждали нашего решения достаточно, но всё-таки нужно было удостовериться. Ладно, Призрак Смерти. Как бы там ни было, всё, что мне нужно, я уже узнал».

— Брат Процион. Брат Ган. Пока свободны, — распорядился Кулле, не поворачиваясь. — Возвращайтесь в казармы и изложите свои выводы письменно. К вечернему построению отчёты должны быть готовы. Я просмотрю их после заключительной литании.

Обоим десантникам явно не понравилось, что их отсылают, однако оба торжественно отсалютовали Кулле, ударив правым кулаком по нагруднику, и провозгласили хором: «За честь Караула!». Затем развернулись и отбыли в сторону группы квадратных сооружений, что стояла в нескольких сотнях метров к югу. В одном из зданий располагался узел маглинии, откуда можно было взять самобеглую коляску до часовен-казарм. И вряд ли поездка у них будет сопровождаться дружеской болтовнёй. Каррас уставился на Кулле, ожидая пока тот обратит на него внимание.

Светло-серые глаза сержанта провожали пару удаляющихся кандидатов. Когда они отошли подальше, Кулле произнёс: «Ган не пройдёт. Восемнадцать лет он прослужил с отличием в отряде «Цербер», но подобное мышление не подходит для сержанта Караула. Ган получит другую истребительную команду или отправится обратно в свой орден. А вот Процион…»

Сержант вернулся обратно к Каррасу.

— В истребительной команде Караула Смерти слабость одного — это слабость всех. Альфа просто обязан знать, где и кто у него слабое звено. В этом заключается его роль: делать поправки на это слабое звено или, по возможности, избавиться от него совсем.

— Я не считаю, что Уфрейди тормозит наше вхождение, — сообщил Каррас.

— Ты подозреваешь другое, — ухмыльнулся Кулле. — Прекрасно. У меня есть преимущество — мониторы, а ты действуешь без шлема и своего дара, это нужно принять в расчёт, но я рад, что ты заметил. С вхождением, действительно, проблема, как указал Процион, но штурм последней комнаты — этап зачистки с дымом — и есть как минимум половина твоих трудностей. Ты знаешь, что один из группы умышленно вас тормозит?