Раздался громкий треск — замки и петли вырвало из креплений. Точно живой Джаггернаут, Каррас влетел в двери как раз в тот момент, как остальные трое членов команды — Уфрейди, Манникс и Ансул из Сынов Сангвиния — ворвались в комнату с юга, запада и востока. Глушители болтеров закашляли. Тёмные эльдар внутри услышали взрыв гранаты за долю секунды до того, как вся истребительная команда вломилась внутрь — то есть, вся, кроме Солариона, который замыкал атаку. Восемь жестоколицых ксеносов торопливо развернулись к дверям, вскидывая своё странное оружие, однако на мгновение позже, чем следовало. «Чекушки» вспороли воздух, пролетая сквозь врагов, — и те рассеялись, точно призраки. Это заняло первую секунду. В следующую группа Карраса прикончила оставшихся четверых, которые собрались казнить заложников: трёх невысоких нервных людей в жёстких мундирах с золотыми позументами адмиралтейства. Один тёмный эльдар почти успел: его чёрный меч уже начал опускаться, но позади Карраса раздался глухой хлопок выстрела — и чужак исчез следом за своими злобными собратьями.

Этот последний выстрел принадлежал Солариону. Ультрадесантник шагнул в комнату и огляделся.

— Чисто! — сообщил брат Манникс.

— Чисто! — откликнулись остальные.

— Перекрыть выходы, — распорядился Каррас. — Следить за подходами.

Троица флотских уже пропала, точно как эльдар, испарившись, словно их тут и не было. Собственно говоря, их тут и не было.

Чувствуя, как по венам бежит адреналин, и слыша грохот сердца в ушах, Каррас открыл вокс-канал связи с сержантом Кулле.

— Говорит Альфа. Цели захвачены. Потерь нет. Готовы к эвакуации.

— Что это было в коридоре, Альфа? Что за бардак? Если бы твоя затея с тараном дверей не сработала, у нас на руках сейчас остались бы только трупы всех агентов.

— Я знаю, сержант, — буркнул Каррас, метнув злобный взгляд на Солариона. Ультрадесантник стоял к нему спиной, обратив глаза на коридор, который прикрывал.

«Идиот! Что он выдумал? Я заставлю его объясниться, клянусь Троном».

— Какое у нас время?

— Лучше, — ответил Кулле. — Вы срезали три секунды с этим твоим забегом «смерть-или-слава». Однако это по-прежнему не то, что я хочу увидеть.

— Этого не должно было произойти.

— Да, не должно было. Но ты быстро соображал. Так что на поминках тебе это вспомнят.

— Думаю… Что?

На другом конце возникла пауза, которая Каррасу не сильно понравилось, затем Кулле произнёс:

— Ты труп, Каррас. Прямо сейчас ты валяешься на полу, согнувшись пополам и выблёвывая остатки разжиженных органов. Когда ты пробежал мимо двери и метнул гранату, вражеский выстрел попал тебе в верхнюю часть левого бедра. Тёмные эльдар используют очень мощные токсины. Кое-какие из них не по зубам даже «очистителю». До штурма помещения ты бы дожил, но будь это не учебное занятие, а что-то другое, я бы сейчас разговаривал с твоим вторым номером, а не с тобой. Даже твои прогеноиды пропали бы.

Каррас остолбенел. Разрушились бы его прогеноиды? Значит, не только этот вечно недовольный Ультрадесантник добился его смерти, но и лишил чести передать последнее своё генетическое наследие родному ордену. Любого космодесантника затошнит при мысли о подобной смерти.

Каррас, сердито грохоча ботинками, подскочил к Солариону и грубо развернул к себе лицом. Обхватил огромной рукой Ультрадесантника за горло, впечатал его спиной в стену и вздёрнул вверх.

Соларион мгновенно ответил стремительным левым хуком в висок. Но у Карраса осталась свободной вторая рука. Он вскинул локоть и отвёл удар.

— Если ты ещё когда-нибудь проделаешь что-то подобное, ты, кусок…

Соларион резко подтянул колени и как рычагом оттолкнул Карраса от себя. Тому пришлось отпустить руку. Соларион приземлился в боевую стойку, готовый защищаться.

— Проделаешь что, ведьмокровка? — яростно прошипел Ультрадесантник.

— Ты прекрасно знаешь, что, — ответил Каррас, вспыхнув от оскорбления.

Оскал Солариона превратился в злобную усмешку:

— Я говорил им, что тебе это не по силам. Призраки Смерти? Какую великую роль вы сыграли в истории? Третьесортный орден, вылезший из ниоткуда. Твой родной мир даже не в границах Империума. И они поставили тебя командовать мной?

Не сводя глаз с Карраса, он нагнулся и подобрал оброненный болтер.

— Меня призвали на Дамарот, потому что я лучший, — продолжал Соларион, абсолютно убеждённый в своих словах. — Ультрадесантник до меня был вожаком истребительной команды, и тот, что был до него. Я не стану подчинённым такого как ты.

— Не я так решил, — огрызнулся Каррас.

— Но тебя это вполне устроило.

Каррас ощутил, как внутри шевельнулось то, что, как он думал, было заперто под замок. Ярость, должно быть, прорвала что-то, мгновенно избавив его от ограничений варп-поля подавителя на позвоночнике.

Его психический дар вспыхнул, будто чиркнули спичкой — не тот пожар, что был раньше, даже близко не та колдовская мощь, какую он знал прежде, но дар всё же вернулся — достаточный, чтобы ощутить его, достаточный, чтобы нанести удар прежде, чем Каррас успел сдержаться.

Языки злопламени полыхнули у него из глаз. Воздух вокруг вздрогнул.

Невидимые могучие руки подняли Солариона в воздух и швырнули к дальней стене. Ультрадесантника ударило так, что вышибло воздух из лёгких. Он тяжело рухнул на пол, однако быстро оправился и встал, метнув полный злости взгляд на Карраса. Странная улыбка растянула его губы.

— А теперь ты ударил меня, — произнёс он с ледяным спокойствием.

Карраса тут же окатило волной стыда. Так делать не стоило. Он знал, как славен Ультрадесант. Он никогда не мог себе даже представить, что нападёт на одного из них.

«Что на тебя нашло? Где твоя выдержка? Гнев этот — в ответ на оскорбление или на то, что лишили меня силы? Не думал, что равновесие моё так от этого зависит. Правильно её спрятали под замок. Теперь я вижу: моя зависимость от дара — это слабость, которую я обязан преодолеть».

На губе у Солариона выступила кровь. Он стёр её тыльной стороной ладони. Остальные три космодесантника стояли в напряжённом молчании, не зная: вмешаться или нет. Они все слышали: чести Карраса было нанесено такое оскорбление, которое не стерпел бы даже самый отходчивый. Но Ультрадесант пользовался огромным уважением. По крайней мере, его большая часть служила высшим примером того, каким должен быть космический десантник.

Каррас услышал, что Кулле распекает их по воксу.

— Успокоились оба! Не вынуждайте меня использовать прерыватель. Кодиций Каррас, ко мне сюда немедленно! — Он прервался, затем прибавил: — Ты не должен был суметь это сделать.

Каррас на секунду задумался, не извиниться ли перед Соларионом, но этот глупец оскорбил его орден. Психический удар был ошибкой, но грубость Ультрадесантника была не меньшей ошибкой. Поэтому Призрак Смерти не сказал ничего и молча покинул комнату. Слева, в конце западного коридора, шла лестница, которая вела к парадному выходу на первом этаже. Спускаясь по ступеням, Каррас услышал сержанта Кулле обратился к нему снова, на этот раз по закрытому каналу.

— Они говорят, что подавляющее поле было выставлено на максимум. Что ты сделал?

— Он зашёл слишком далеко, — ответил Каррас уже ровным голосом.

— Это бывает. А вот перегрузить имплантат… такого не бывало.

Каррас покопался в душе и решил, что его ни грамма не волнует ни сам имплантат, ни ожидания, которые Совет Караула возлагал на него. Его сила одолела ограничитель лишь ненадолго, но успела ухудшить и так нехорошую ситуацию. Сейчас она утихла опять. Каррас пытался вызвать её снова, хотя бы создать в ладони шар злопламени, однако имплантат, как и прежде, не давал этого сделать. Ограничитель преодолела ярость, а не сила воли или нужда. Одна лишь ярость, простая и ясная.

— Ультрадесантник перешёл границу, сержант, однако моя реакция перешла её ещё дальше. Я приму любое наказание, какое положено.

— Посмотрим, — ответил Кулле. — Со своей стороны скажу, что он сам напросился, но мне нужно проконсультироваться с Советом.