— Наташ, не готовь на нас с Аркашкой, мы где-нибудь в «кафешках» столоваться начнем! — мне стало совестно эксплуатировать совсем постороннего человека.

— Сдурела, хочешь, чтоб Вовка меня тоже по «кафешкам» бегать заставил, нет, лопайте, что даю, и не воротите носы! — намекнула она на мое увлечение восточной кухней.

— Наталья, да ты чудесно готовишь! Смотри, сколько мы с Вовкой уже съели, — в кастрюле почти не осталась борща, — просто неудобно вас объедать!

— Это нас-то неудобно? Неудобно знаешь что? На потолке спать и одеялом накрываться...

— Потому, что падает! — закончил Аркадий начатую Наташкой фразу. Он уже вылез из ванной и стоял на кухне, вытирая полотенцем мокрые волосы.

— Готовишься бабулек очаровывать? — Мамонт и вправду выглядел сногсшибательно, вчерашняя пьянка на нем не сказалась.

— Не слушай эту дикую кошку, садись лучше обедать, — встала на защиту Аркадия Наташка. — Были бы когти у Капки, ей-богу, ходить тебе с расцарапанной спиной!

— Так я и подставил ей спину! — ответил Мамонт. — И вообще, езжай одна на это «суаре», а я дома останусь! — закапризничал мой дружок.

— Куда-то собрались? — встряла Наташка.

— Да, Вовка с риском для жизни организовал для нас встречу, а этот выкобенивается! — я со злости замахнулась на Аркашку.

Но Мамонт даже не отреагировал, на мой жест, ему уже ни до чего не было дела, он с наслаждением уплетал борщ.

— Наташ, а ты в школе какой язык учила? — решила я припахать Натали к переводу Геркиной шифровки.

— А какой тебе надо, я в институте зубрила и English, и Deutsch!

— Ты? В институте? — не смогла я скрыть своего удивления и своим дурацким вопросом наверняка обидела Наташку.

— А ты думала, я кулинарный техникум окончила? — обиделась Наташка.

— Я просто не ожидала, что ты языками занималась, — попыталась я оправдаться, — глянь-ка сюда, что здесь написано? — сунула Наташке амбарную книгу Штольца. — Какой-то дурак под немца косит! — сделала вывод Наташка.

— Почему?..

— Вот видишь, — она начала пальцем водить по строчкам Геркиного опуса, — так...

«Джинсы — сто двадцать у.е. — такая дороговизна! Бензин — двести сорок рублей, все дорожает! Лилия — сто десять, дешевле не смог найти. Получил тысячу долларов от Л. — язви ее душу! Получил от И, пятьсот долларов, отработал на полторы!» Ага.., ну здесь ерунду опять всякую покупал, вот: «Получил от Л, сто долларов, собаке в приюте и то больше дают!» и вот еще: «Получил три тысячи от В. — милая кошечка», не указал только, чего три тысячи, рублей или долларов. И вот, смотри-ка, три раза жирным обвел: «Получить от И. — пятьдесят тысяч долларов!» Прикинь? Парень совсем разошелся, то крохами свое жалованье получал, а то аппетит разыгрался до пятидесяти тысяч баксов. Нет, не немец это...

— Немец, только в России вырос! — заметила я.

— А-а, тогда понятно... Это только «наши» костерят все подряд, даже собственную зарплату. А кем парень работает? — Наташке, как и всем женщинам, было свойственно любопытство.

— Любовником у дам бальзаковского возраста, — не стала я скрывать правды о Герке.

— Ничего себе! Этот хлыщ еще и претендует на более высокий гонорар. Да попадись он мне, я бы его быстро кастрировала! — засучила рукава деятельная Наташка.

— Так что, Мамонтов, деваться тебе некуда, придется ехать! — заверила я Аркадия.

— Если это нужно для вашего спасения, ты уж не тушуйся, Аркадий, пофлиртуй получше с бабками! — делала последние наставления Наташка.

Мамонт только дико вращал своими незабудковыми глазами. До чего хорош! — в который раз восхитилась я Аркашкой.

Тут кто-то позвонил в дверь. Наташка потопала открывать, а я занялась посудой, — надо показать Мамонту, что и я не лыком шита, тоже кое-что умею.

— Капитолина-а, тебя-я! — закричала Наташка из коридора.

Я так и села. Нашли. Опередили нас. Все пропало!

Дрожь пробила все мое тело от головы до самых пяток.

Мамонт встал, нервно повел богатырскими плечами и пошел на звук Наташкиного голоса.

Я пристроилась за его широкой спиной и тоже посеменила к двери. Вдруг Аркашка резко за-, тормозил, выглянув из-за его плеча, я даже попятилась, не веря глазам своим, — в дверях стояла моя матушка в настоящем индийском сари. Прям кино какое-то, «Зита и Гита»!

— Маменька, легка на помине! — бросилась я на шею незнакомке.

Но маман отвела в стороны руки своей ласковой дочки и заявила:

— Да, Капитолина, это я! Пришла тебя спасать, тебе ведь угрожает опасность? — скорее утверждала, чем спрашивала маменька.

— Откуда ты узнала? — я только хлопала глазами.

— Я все знаю! — заявило это крохотное недоразумение.

Еще бы, среди нас, великанов, она со своим ростом в полтора метра была дюймовочкой.

— Совсем большая выросла! — удосужилась заметить мой рост — метр семьдесят пять — моя маменька.

— А где папка, его сожрали бенгальские тигры? — озвучила я свои нелепые мысли.

— Да, Капи, это случилось с ним шесть лет назад, но ты молодец, дар провидения в тебе есть... — понесла околесицу моя маменька, хоть бы людей постеснялась!..

Я решила перевести разговор в другое русло:

— Тебе не холодно в этой легкой одежде? — указала я маменьке на ее шифоновый наряд, не соответствующий апрельской погоде.

— Нет, я никогда не мерзну! — заявила категоричным тоном маман, мол, не удивляйтесь, я еще могу летать, извергать огонь, глотать шпаги и укрощать змей...

Не дождавшись приглашения пройти в комнаты, она нагло раздвинула нас и пошла осматривать Вовкины хоромы. Мы припустили за ней.

— Как ты меня нашла?

— Очень просто — интуиция, — опять этот тон. Мол, я же уже говорила, что обладаю сверхъестественными возможностями, а вы не верите, приходится для особо тупых повторять.

Не робкого десятка Наташка и совсем не хилый Мамонт только двигали челюстями в немом изумлении...

— Сегодня ты встретишь свою судьбу! — как ни в чем не бывало на ходу сообщила маменька. — Вот тебе амулет! — она вытащила с ловкостью цыганки из своего шелкового элегантного ридикюля камень с голубиное яйцо, переливающийся всеми цветами радуги, и, встав на цыпочки, повесила мне на шею.

На мгновение воцарилась тишина, только Мамонтов громко и сердито сопел.

— А теперь я должна отдохнуть, где моя комната? — тоном принцессы заявила маман.

Мне стало за нее стыдно, так вести себя в незнакомой компании у совершенно чужих людей! Но тем не менее я смирно сказала:

— Вот здесь! — и повела ее в свою комнату, сама как-нибудь в чуланчике перебьюсь.

Маменька отнеслась к новой обстановке с присущим ей философским безразличием, а я отправилась реветь в свой чуланчик...

Ну и удивила Букашкина! Ее мамашка какая-то с приветом, откуда она сбежала? Тото я смотрю у Капки «тараканы» в голове, теперь понятно, откуда... С такой маменькой и «майских жуков» не грех завести!

— Слышь, Аркашка, это че и вправду ее мамаша? — прервала своим вопросом мое удивление Наташка.

— Откуда я знаю, я думал, у нее родители инженеришки какие-нибудь, а здесь такое! — я образно покрутил рукой в воздухе.

— Так ты че, встречаешься с девчонкой и не знаешь, кто ее предки? — совершенно справедливо возмутилась Наташка.

— Да мне не пришло как-то в голову расспрашивать о ее родителях, меня интересовала сама Букашкина.

— А ты давно ее знаешь?

— С четырнадцати лет. Когда она перевелась в нашу школу...

— Вроде ревет, иди, Аркадий, успокой ее.

Да, иметь такую мамочку, врагу не пожелаешь, уж лучше б в стельку напилась... И каким ветром к нам ее принесло? — горько вздохнула Наташка и поплелась на кухню готовить ужин.

Как Вован отреагирует на появление еще одной жилички, вот в чем вопрос? Осталось только моему папахену заявиться, и все, полный боекомплект! Можно смело разбивать палаточный городок для беженцев в Вовкиной квартире. Тьфу-тьфу, хоть бы не накаркать, пусть он лучше уж побудет на Севере пока, поищет золотишко, медную руду, может, с нефтью повезет! — размечтался я. Мой папахен тоже, честно говоря, с причудами, одни его походные песни кого хошь достанут! Но в целом он мужик ничего, с понятием. А с Наташкой я согласен на все сто, только сейчас нам не хватало еще одной заботы. И так их полон рот, не успеваем разгребать, все на нервах: скрываемся — раз, Вовкины «собаки» — два, ведем расследование — три! И это еще! Нет, я не вынесу!