Калиган взглянул на Марка серьезным взглядом своих вечно прищуренных глаз, подчеркивая, что он не шутит и не преувеличивает.

— Это тебе не магические молнии — щит или меч тебя не прикроют. Ты и только ты сам можешь защитить свой разум от вторжения. Ясность ума. Ясность как безоблачное небо. Истина. Истина Неба, пронзающая твой разум чистотой мысли и незыблемой верой — вот, что защитит тебя от Голоса безумия. Очень, очень тонкая работа над собой, требующая упорства в очищении своего ума. Что ты там еще называл?

— Вихрь старости, — напомнил Марк.

— О, одно из самых изощренных изобретений черных магов! Помимо всей магической дряни, главный компонент — неосмысленный ужас человека, боящегося старости больше смерти. Едва заклятие касается твоего тела — часть кожи сворачивается глубокими старческими морщинами. Тебя охватывает ужас преждевременной старости. Чем глубже ты впускаешь его в душу, тем больше и больше расползаются по твоему телу морщины, слабеют мышцы, дряхлеют суставы, седеют волосы. Крепкий здоровый юноша превращается в дряхлого старика, чьи дни уже сочтены. Да, хлебнули мы горя от этих заклятий, пока кое-кто умный не открыл нам секрет защиты, позаимствованный у отшельников Ордена посвященных.

— Что за секрет? — поторопил Марк, не любивший привычку Калигана затягивать с объяснением способа защиты.

— Опять-таки, не щит и не меч. А готовность принять старость как неизбежную реальность земной жизни.

— Поддаться заклятию? — поразился Марк.

— Нет, победить страх перед старостью. Нет страха — нет и силы, вызывающей старость. Все просто, так ведь, ученик?

С Флоей Калиган занимался отдельно, здесь Марк мог быть только слушателем. Он и слушал с интересом пояснения Калигана о том, как находить след, как читать по следам происшедшее, как пробираться незамеченным в города и замки; ходить бесшумной поступью, сливаться с темнотой, находить и обезвреживать механические и магические ловушки и еще много чего интересного, чему Марк и сам был бы не прочь поучиться. Но всеми науками в такой короткий срок не овладеть, хорошо бы хоть мечом овладеть на среднем уровне — это Марк понимал.

А с мечом у него получалось все лучше и лучше. Он осмелел настолько, что однажды утром предложил показать хранительнице пару приемов. Она рассмеялась:

— Ты уже сам хочешь учить других? Неужели Калиган превзошел самого себя и сделал из тебя учителя?

— Нет, но обойти твои обманные трюки я способен.

Это уже был вызов. Хранительница жестко улыбнулась и выхватила меч, Марк увидел, что ее глаза вспыхнули воинственным огнем. Ему почудилось, что она видит в нем не просто способного ученика, а серьезного соперника. Ее застывшая стойка с поднятым мечом на уровне глаз выражала боевое хладнокровие; она готовилась не к игре с учеником, а к поединку.

Марк первым сделал широкий взмах, но зная, что она попытается уклониться, не завершил намеченный полукруг. Размашистый удар обратился в колющий выпад. Прием этот получился столь стремительным, что Марк испугался за хранительницу. Однако она отразила его меч вверх, чуть присев, а затем совершила ответный выпад, нацеливаясь острием в грудь. Марк отпрыгнул, успев при этом сделать блок.

— Проворен, барс! — похвалила его хранительница, но Марка это не порадовало. В ее голосе не было опасения или же она его тщательно скрывала.

Сосредоточившись, Марк приготовился к новой атаке, но хранительница его опередила. Ее легкий меч налетел на него чередой свистящих ударов, не сильных, но быстрых как молния. И все же Марк не зря учился у Калигана отражать удары. Он отступал, тем самым не имея возможности вложить в свой меч всю силу, но зато выставлял им блоки настолько живо, что ни один из ударов хранительницы не поставил его под угрозу. Наконец хранительница нанесла чувствительный удар по кончику Логоса, отведя его в сторону, а вслед за тем, крутанулась слева от Марка и в мгновение ока оказалась за его спиной. Марк досадно вздрогнул, когда ее меч плашмя хлопнул его по спине. У хранительницы по-прежнему хватало мастерства, чтобы иметь над ним значительное превосходство.

— Падай. Ты встретился с вечностью, — приказала она с победной нотой. И не дожидаясь пока Марк покорится, ловко ударила его ногой под колено — под одно, затем под другое.

Повалившись на спину, Марк постиг: сколько бы приемов он ни выучил, какой бы сноровки ни набрался, ему не превзойти хранительницу. Он учился у других людей, а она училась у жизни. Он перенимал мастерство у других воителей, а она черпала мастерство из себя. Он следовал правилам боя на мечах, она же не придерживалась никаких правил. «Гораздо надежнее сражаться своим незнанием, чем чужим опытом. Найди свой путь меча», — повторяла она ему.

Поднимаясь, Марк увидел Калигана и Флою. Учитель неторопливо подходил к нему и поглядывал крайне неодобрительно.

— Разве я позволял тебе заниматься с боевым оружием?

— А ты считаешь, что палкой у него получится лучше? — вставила хранительница, убирая меч в ножны.

Калиган поглядел на нее взглядом рыцаря, которому бросили вызов.

— Мечи, в отличие от палок, имеют ту особенность, что наносят опасные раны. Порой, смертельные.

— В настоящем сражении у наших врагов не палки, а оружие, — возразила хранительница с такой дерзостью, будто действительно бросала вызов одному из лучших учителей. — …А твои ученики не в силах защитить себя от простого вихревидного изворота, — добавила она, намекая на свой последний маневр.

— Ты бы еще с нею сошлась в поединке, — едко бросил Калиган, кивнув в сторону Флои.

— Твой ученик сам решил показать свое мастерство, — нашлась хранительница.

Учитель молча отобрал у Марка меч, сунул ему в руки учебную трость и взял у Флои другую.

— Повтори ее атаку, — низким тоном приказал он, лениво заняв боевую позицию.

Представив себе в уме маневр хранительницы, Марк сосредоточился, стараясь, чтобы его действия были максимально быстрыми. Он с силой ударил по кончику выставленной трости Калигана, крутанулся слева от него и, оказавшись за его спиной, нанес удар. Учитель прикрылся, не оборачиваясь, почти незаметным движением. А затем — подбил его оружие вверх и ткнул в грудь, отчего Марк снова рухнул на спину.

— Убедился? Вихревидная тактика была придумана лишь для женщин. И отражается она — всего тремя движениями. Первым — закрываешь спину, не теряя времени на разворот. Вторым — бьешь что есть силы по мечу врага снизу. А третьим — наносишь прямой колющий выпад.

Калиган поглядел на хранительницу, словно отвечая на ее вызов: «как ни крути, лесная нимфа, а все равно проиграешь».

Поднимаясь и отряхивая одежду, Марк недовольно хмыкнул. Противостояние Никты и Калигана в таком тоне его изрядно задело.

— Такие умные, да? Я вам не орудие для состязаний. Если хотите выяснить, кто из вас способнее, то, может, обойдетесь без моего участия?

Марк перевел взгляд с учителя на хранительницу, всей душой желая, чтобы они согласились на поединок друг с другом. Но они одновременно рассмеялись, сделав вид, что восприняли его слова как шутку. Лишь спустя минуту Марк понял, что они ни за что не станут состязаться. «Ты не ровня опытному учителю, Никта, несмотря на всю свою гибкость и ловкость, — проговорил Марк в мыслях. — А ты, Калиган, слишком высокого мнения о себе, чтобы снизойти до поединка с лесной нимфой».

В свободные от учебы дни, когда Калиган уходил по своим делам, Марк сосредотачивался на другой цели. «Найди свое призвание. Продолжай идти путем миротворца», — завещал епископ Ортос перед смертью. Где искать? Марк не придумал ничего лучшего, как исследовать историю предыдущих миротворцев. Начинать следовало с пророчеств, изреченных о каждом из них. Поведать Марку о них мог только пророк Эйреном.

Препятствия возникли сразу. Попросив хранительницу помочь ему, Марк неожиданно для себя натолкнулся на неприятие.

— Зачем тебе это? — холодно спросила Никта.

— Я ищу свое призвание. Пророчества и судьбы шести миротворцев многое бы мне открыли.