— Хаос великий! Кто это говорит? Разве вы, аделиане, не проливали человеческой крови? И из-за чего? Из-за учения! Да, мы будем убивать за земли, за власть, за наше право быть хозяевами земель в долине. Но знай, следопыт: самые безжалостные убийцы это те, что убивают за идею — вы, аделиане!

Туземцы издавали улюлюкающие звуки на местном диалекте. Понять его было невозможно, тем более что слов в языке туземцев, похоже, было не много, и в основном их заменяли звуковые сигналы. Смысл этих сигналов был ясен: смерть чужеземцам! Как бы в подтверждение угрозы в руках дикарей появились каменные топоры и ножи, которыми они потрясали в ярости.

«Зачем, зачем ты ляпнул это? — мысленно отчитывал следопыта Марк. — Сейчас убьют тебя и меня за компанию. Убьют и съедят, а из косточек ожерелья сделают!»

— Я… — начал было невозмутимый следопыт.

— Молчи, безумец! — вождь встал и гневно запрыгал на месте, сопя широкими ноздрями, как разъяренный буйвол и вдруг зашелся в жестоком кашле.

Кто-то из туземцев подал ему деревянную чашу с кислым молоком, и вождь принялся жадно пить, разливая по подбородку белые струи. Остальные туземцы принялись кричать прислуге, чтобы им тоже принесли напиться.

«Это шанс исправить гибельное положение, — решил Марк. — Но сначала нужно узнать, здесь ли учитель Калиган».

Он придвинулся к следопыту и зашептал:

— Послушай, друг, мне не слишком интересно, что здесь происходит, я ищу учителя Калигана…

— А вот мне очень даже интересно, — небрежно осек его следопыт, — чего это ты врываешься в момент важных переговоров с недружественным нам племенем?

Марк вопросительно уставился на следопыта. По его всезнающему тону и немного саркастическому взгляду было видно, что Марка он ждал.

— Где же тебя столько носило, миротворец? Твой приятель сказал, что вы расстались у Песчаного утеса, а от него до лагеря всего два полета стрелы из самого гнилого морфелонского лука…

— Ты нашел Хариса?! — обрадовался Марк.

— Еще бы, не найти! Весь лагерь взбаламутил своими воплями и требованиями справедливого суда над обидчиками.

— Какими обидчиками?

— Теми, которые отделали вас у Песчаного утеса. Если бы твой приятель сразу дал варвару в ухо, они бы не обиделись, скорее, признали бы за своего. А он подшутил над их интеллектом. Худшего оскорбления для них быть не может: эти умники считают себя самым мудрым народом во вселенной и готовы убить всякого, кто подвергнет их мудрость сомнению…

— Где он? Где Харис?

— В хижине, напротив… да ты куда, он спит.

Марк кинулся вон, сбив с ног туземца-слугу, разносящего бурдюк с кислятиной. Отдернув дверную шкуру противоположной хижины, Марк увидел в свете луны знакомые очертания. Харис действительно спал мертвецки, сопя, как старый бегемот. Одежду его покрывала грязь, волосы, когда-то уложенные в благородную прическу, слиплись бесформенной массой.

— Уф-ф, жив герой, — вздохнул Марк. И только теперь ощутил, что глубоко под сердцем весь день теплился огонек надежды: с другом ничего плохого не случится.

Он вернулся к хижине вождей, наткнувшись на следопыта. Глянув на его крепкую, немного нескладную фигуру, хитровато-проницательное выражение сощуренных глаз и надменно-добродушную улыбку, Марк смутился от странной догадки.

— Друг, а не ты ли учитель Калиган?

— Нет, — небрежно обронил следопыт. — Я просто Калиган. Учителем меня зовут только в Южном оплоте.

— Правда? — Марк вспыхнул от радости. — Епископ Ортос прислал меня…

— Знаю, твой друг все рассказал.

— Ты сможешь помочь Ортосу?

— Помочь ему может только Всевышний.

— В любом случае ты должен прийти к нему…

— Не сейчас. Перемещению в пространстве меня никто не учил.

— Дорога каждая минута, — возразил Марк. Радость встречи быстро таяла.

— А мне дорого поручение королевы Сильвиры, которое я выполняю в этих краях, — невозмутимо парировал следопыт.

— Какое поручение может быть важнее жизни епископа Ортоса?

Учитель Калиган смерил его высокомерно-снисходительным взглядом, словно император крестьянина, дерзнувшего рассуждать об управлении империей.

— Грядущая война, вот что важнее. Встанут или не встанут на сторону Хадамарта горные варвары зависит от меня. Уйду я сейчас — завтра придут посланники Хадамарта. С чего, думаешь, варвары, живущие с нами в мире со времен Четвертого миротворца, стали вдруг так враждебны? А очень просто. Черные маги напомнили им, что мы, аделиане, изгнали их некогда из восточных предгорий Диких гор. Колдуны пообещали им северную часть Анфеи, если те выступят против нас. Как ты думаешь, что бы сказал епископ Ортос, если б я бросил эти переговоры и пришел к нему, не в силах чем-либо помочь?

— Сколько тебе нужно времени, чтобы убедить их отказаться от войны? — спросил Марк, смирившись, что в сию минуту следопыта не вытащить.

— В дальних селениях все было проще, а тут я уже третий день гощу. Шаман у них толковый, не иначе как черные маги обработали. Но не беда, у нас вся ночь впереди, — следопыт повернулся к хижине вождей, откуда уже выглядывали туземцы, недовольные, что собеседник их покинул.

— Нельзя ли быстрее? — упрямо спросил Марк, хотя чувствовал, что подгоняя следопыта, он ничего не добьется.

— Можно, — неожиданно ответил Калиган. — Присоединяйся. Вместе будет легче остудить воинственный пыл этих смертников.

— Почему смертников?

— Потому что их каменные топоры и костяные копья — просто игрушки против железа и стали армии королевы Сильвиры. Мы перебьем их без потерь, но этого Хадамарт и добивается, потому что кровь этих несчастных будет на нас. Ловишь мою мысль? Не варвары эти нам страшны, а их кровь, пролитая нашими руками. Это будет кровавое раздолье для хаймаров и прочей нечисти, не говоря уже о кровных проклятиях, какие падут на многих аделиан юга.

Марк понимающе закивал головой. Все ясно, Калиган так просто с ним не пойдет. Остается только помочь ему, чтобы переговоры закончились быстрее.

— Чем я могу помочь?

— Примири варваров с нами, — просто ответил следопыт, точно говорил о каком-то пятиминутном пустяке. — Ты же миротворец.

Этот вызов Марк не мог не принять. Они вернулись в хижину, где туземцы и сам вождь нетерпеливо ждали продолжения переговоров. Похоже, эти беседы их увлекали и забавляли не меньше традиционных игрищ.

Устроившись удобно и непринужденно на прежнем месте, Марк тихонько прошептал:

— Слушай, следопыт, у тебя есть карта?

— Диких гор?

— Нет, общая карта Каллирои.

— Самое время для путешествий, — хмыкнул Калиган, вытаскивая из походного мешка скрученный свиток.

Развернув карту, Марк принялся жадно ее изучать. «Думай, думай, сейчас самое для этого время!» В голове рождались довольно неплохие идеи, но как их высказать, чтобы его правильно поняли? Как ему сейчас не хватало знаний о народах и территориях этой страны!

— Говори, следопыт, мы ждем, что ты нам еще скажешь, — повелел вождь, но тут его взгляд упал на сидящего за картой Марка. — Или нет, пусть говорит твой соплеменник, его мы еще не слушали.

Превозмогая слабое волнение, Марк отложил карту и поднял голову.

— Итак, великий вождь, вы готовитесь к войне против аделиан ради земель Анфеи?

Вождь кивнул, довольный, что чужеземец так точно уловил суть.

— Нас некогда изгнали из земель Цветущей долины. Но мы вернемся и отвоюем все принадлежащее нам.

Марк немного помедлил, решая, стоит ли начинать спор о справедливости или несправедливости оттеснения варваров в Дикие горы — об этой истории он ничего не слышал. «Эх, нужно было спросить у Калигана!»

Молчание было Марку далеко не на руку. Толпу, притихшую в ожидании, начинала раздражать затянувшаяся пауза. Кто-то сгоряча швырнул в него надкушенным диким яблоком.

«Переведи разговор в жизненное русло. Докажи им абсурдность захватнической войны», — пришли в голову новые мысли.

— Насколько больше земли Диких гор земель Анфеи? — спросил он, разглядывая карту, где была изображена лишь небольшая часть горной гряды.