Автолик молниеносным взмахом рассек череп последнему фобору и, усмехнувшись, обернулся к Амарте. Он не пострадал, только обливался потом, а длинные черные волосы слиплись и висели поникшей травой.

Стоя впереди трех своих легионеров, колдунья не собиралась бежать, напротив, презрительно усмехалась.

— Аделиане! Неужели вы поднимите руку на беззащитную женщину?

— Не сомневайся! — резко выкрикнул Харис. — Открывай темницу или…

Вооруженный щитом и кулаком, он шагнул вперед, но жезл в руке Амарты вдруг вспыхнул.

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма! — уловил Марк в голосе колдуньи знакомое заклинание. Однако оно предназначалось не ему.

Полупрозрачный магический сгусток, вылетевший из воспылавшего жезла, ударил в щит Хариса с силой несущегося всадника. «Динамис пневма» черной колдуньи оказалось многократно сильнее, чем у Яннеса. Отброшенный на несколько метров, Харис влетел спиной в книжный шкаф, дробя витражные стекла.

— Так вот кто обучил этой дряни серых магов! — с отвращением сказал Автолик.

— Угадал, стрелок! — усмехнулась Амарта. — Ну что, сыграем в настоящую софрогонию? Астре-е-оме-е-елас!

Из ее жезла вылетела черная молния.

— Щит Небес! — негромко крикнул Автолик и молния скользнула по его мечу, уходя в сторону.

— А ты мне нравишься, вольный стрелок, — Амарта улыбнулась, так, словно преподносила ему венок после триумфа на Светлой арене.

На короткий миг ее глаза оказались полностью поглощенными тьмой.

— Астре-е-оме-е-елас! Астре-е-оме-е-елас!

Спасаясь, Автолик с трудом отразил две черные молнии, бросился в сторону. Из уст Амарты вылетел едва уловимый шепот — жезл указал на стену. И тут со стены сорвались развешенные декоративные цепи и с огромной силой захлестнули вольного стрелка. Подлетев вверх ногами, Автолик упал, обвитый тоненькими цепями по рукам и ногам.

Предчувствуя свою очередь, Марк сжался в комок и выставил перед собой Логос — последнюю надежду, накрепко сжимая его обеими руками.

— Я владею и смертельными заклинаниями, миротворец, — сообщила Амарта. Ее лицо сияло. Она знала свою сверхъестественную силу и упивалась поражением аделиан, ставших в один миг такими беспомощными. — Если бросишь меч, обещаю, что будет не так больно.

«Зачем ей это, зачем? — снова погружаясь в пучину страха, думал Марк. — Она же и так может обезоружить меня!»

Зеленые мистические глаза Амарты глянули в его глаза, пронзая его хлипкую волевую защиту, охватили сознание: «Брось меч, брось меч, брось меч! — зашептал в его разуме нежный, вкрадчивый, но в то же время властный голос. — Брось меч, и все это кончится!» Что-то невидимое ломало волю, захватывало часть за частью душевное естество. Искушение сдаться становилось невыносимым, голова поплыла в тумане, мысли беспорядочно растеклись как в наркотическом сне.

Очень хочется оставаться безвольным. Просто плыть и плыть под управлением чужой руки, уйти из постылой реальности, где нужно бороться, принимать решения, нести ответственность…

— Маркос, закрой разум! Свет истины! — ворвался в ухо голос Автолика.

— Свет истины, — решительно повторил Марк, внутренними силами блокируя вторжение взгляда Амарты. — Я не сдамся. Не дождетесь! Именем Спасителя, исторгнись, чужая воля!

Он мысленно направил поток света в надвигающуюся тьму воли Амарты.

Трезвость вернулась с новой силой, обострив многие чувства. Краем глаза Марк увидел скорченного на коленях Хариса: шлем слетел, он сжимал разбитую голову. Автолик рвал и терзал на себе тоненькие, но прочные цепи.

— Вспомни софрогонию! — крикнул он отчаянно.

— Да-да, вспомни, — передразнивая, поддакнула Амарта и направила жезл в лицо Марка. В ее голосе ясно проскользнуло раздражение из-за неудачной попытки захватить его разум.

Марк почувствовал, что его губы что-то непроизвольно шепчут. Он прекрасно понял, что хотел сказать Автолик, но легче от этого не стало.

Найти не просто нужное слово, а Слово! И не просто найти, а поверить в него, поверить, что оно может остановить заклинание Амарты. Эта софрогония смерти не имела ничего общего с состязаниями на Светлой арене.

Осознание того, что между ним и могущественной колдуньей нет никого, кто мог бы помочь, пугало со страшной силой. Вспоминая занятия по антимагии, Марк занял боевую стойку, держа Логос острием вниз на уровне глаз. «Сконцентрируйся! — приказал он своим мыслям. — Поверь истине!»

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

— Святой щит! — завопил Марк, вскидывая Логос.

Он высвободил из глубины души все, что мог. Оживший в руках меч изогнулся, отбив полупрозрачный сгусток вверх. Сильный рывок дернул меч в сторону, Марк еле удержал рукоять. Заклятие разнесло одну из шикарных люстр, осыпав пол кучей поломанных свечей.

— Решил поиграть? — Амарта сжала губы в узкой ненавидящей улыбке. — Посмотрим, как ты защитишь себя от владыки огня! Те-е-ефрозо-о-о!

«Огненный шар гнева!» — пронеслось в голове. Марк почувствовал, как волна ярости ударяет в голову, но вовремя погасил ее, ослабив силу заклятия.

— Тихие воды, — прошептал он, точь-в-точь как на уроках с хранительницей. Спасение — в спокойствии.

…И снова заклятие чуть не вырвало меч из его рук. Логос отразил пылающий огнем шар в огромный книжный шкаф, который вспыхнул стремительным пламенем. Посыпались горящие колдовские книги, из них повалил зеленоватый дым. Начался новый пожар, но зал и так наполнялся дымом, забивая легкие и ухудшая видимость. В одном из лестничных проемов забарахтался еще один маг, угодивший в ловушку предусмотрительного Автолика. Другие маги вместе с несколькими прислужниками тушили на всех четырех лестницах подожженную Харисом мебель. Однако огонь от магических зелий был стойким.

— Те-е-ефрозо-о-о!

— Тихие воды, — снова произнес Марк, дивясь, как он до сих пор на ногах.

Огненный шар отбился от меча, влетел в подвесные полки, наполненные разнообразными склянками, и все это жалобно зазвенело, загремело на пол.

— Не жалко громить собственное имущество?

Марк кричал без злобы и издевки, просто чтобы не потерять психического равновесия. Несмотря на троекратный успех, он шатался от перенапряжения, чувствуя каждую мышцу, одурманенный удушливым дымом.

Амарта, не теряя уверенности в своих силах, вскинула жезл, как тут в ее зеленых чарующих глазах мелькнуло что-то живое, естественное, что-то ставящее ее в одну черту с простой смертной женщиной. Выражая презрение к ее гипнотической магии, Марк в упор глянул в ее глаза.

…То естественное, что светилось в них, оказалось жгучей ненавистью. Не той родовой ненавистью извечно враждующих рас, которую излучали на него глаза даймонов, а горькой, человеческой. Боль. Обида. Жажда возмездия. Взгляд ненависти несчастной женщины, устремленный на жестокого врага, исковеркавшего ее жизнь.

— Я проклинаю тебя, Седьмой миротворец! Ха-а-айма К-а-а-ата-а-ара!

Марк мгновенно почувствовал, что это означает. Он вдруг с ошеломляющей ясностью понял, что только он один услышал слова этого заклинания, как и в тот раз, когда Амарта наслала на него смертельное заклятие у мелисской таверны. Тогда его прикрыл жуткий незнакомец. Сейчас его спасти было некому.

Но тут спасительная мысль, парадоксально подсказанная самой Амартой, вспыхнула в голове Марка одновременно с наконечником колдовского жезла.

— Я прощаю тебя, Амарта!

Миг летящего заклятия показался вечностью. Время будто остановилось, застыло по приказу некой могущественной силы, пребывающей над схваткой. Вдохновляющая мысль наполнила разум дивной чистотой. Он простил врагу свою смерть. Всего одно мгновение он смотрел на Амарту не через ее внешность, характер, или злодеяния. Всего на один миг он поднялся на неподвластную разуму высоту. Но в этот миг, с этой высоты он видел не черную колдунью, а женщину. Просто женщину с ее вечной непостижимой тайной.

…Заклятие ударило по мечу, но на этот раз не вырывало его из рук. Соскользнув с лезвия, темное облачко ушло высоко вверх, описало дугу и со стремительной скоростью понеслось обратно к Амарте. Блеснули изумленные, широко раскрытые глаза. Сбив ее с ног, заклятие швырнуло колдунью через зал и впечатало спиной в стену. Амарту спасла настенная толстая шкура какого-то некогда могучего животного.