Наедине, вдалеке от остальных, она показала ему письмо, объяснила, как оно к ней попало, и рассказала о страхах, охвативших ее после того, что Дэйви передал о короле. Она ничего не сказала ему о медальоне, который хранила за корсажем, зная, что он не потерпит, чтобы Элис что-то передавала вдовствующей королеве в случае провала восстания. К ее удивлению, Николас поверил рассказу и не стал ни допрашивать, ни бранить ее. Он приказал Хью присоединиться к ним.

– Я думала, что битва уже началась, – заявила она, пока они смотрели, как Хью идет к ним. – Я не ожидала встретить вас так далеко от Ньюарка.

– Считается, что я больше, чем другие, знаю эту часть страны, – ответил он с ироничной улыбкой. – Король послал нас охранять восточный берег Трента, и один из моих парней увидел, что какой-то отряд всадников атаковали бандиты, и нам пришлось искать брод, чтобы добраться до вас. Хью, – обратился он к гиганту, подошедшему к ним, – у леди есть причина думать, что мятежники считают своей главной задачей убить Генриха. Посланец Ловелла сообщил ей, что они собираются найти короля, независимо от того, где он скрывается. Похоже, они знают, что он в тылу. – Элис заметила, что Николас не назвал гонца по имени.

Хью задумчиво кивнул:

– Судя по тому, что мы разведали, они направляются на юг, так что Гарри прав: Ньюарк – самое вероятное место, где надо встречать их. Что мы будем делать с пленными? – Он тревожно взглянул на Элис. – Мы не сможем следить за ними.

Николас тоже посмотрел на нее.

– Отпустите их, – велел он, – без оружия. Что касается вас, мадам, вы отправляетесь прямиком в Вулвестон.

Элис открыла рот, чтобы возразить, но Хью опередил ее.

– Похоже, здесь могут попасться такие же дикари, Ник, а мы не можем выделить людей для ее сопровождения. А так мы сможем использовать тех троих, что она привела с собой.

– И что ты предлагаешь мне с ней делать, приятель? Отправить к королю? Я же не могу оставить ее где-то без присмотра, предоставленную самой себе.

Хью усмехнулся:

– А почему не отвезти ее к Гарри? Мне кажется, что она там будет в большей безопасности теперь, когда мы знаем об угрозе, и ей будет гораздо лучше с нами, чем только с юным Йеном и теми двумя ребятами, которые охраняли ее.

– Они у меня получат по заслугам, – мрачно пообещал Николас.

– Йен делал только то, что вы ему приказали, сэр, – вступилась Элис. – Вы приказали ему служить мне, и он старался изо всех сил.

– Я покажу вам, что значит хорошо служить, как только все закончится, любовь моя. Ваша информация может спасти короля, но даже сам Гарри не сможет защитить вас от меня после такой выходки. Из всех проклятых глупостей, какие можно придумать…

Хью прервал его:

– Нам не пора ехать, Ник? Бог знает когда начнется битва, а нам еще надо добраться до Ньюарка.

Элис с благодарностью посмотрела на Хью, думая, что он отвлек Николаса, но ей пришлось выслушать все, что Николас хотел сказать ей. И как она могла сожалеть когда-то, что он мало разговаривает с ней в присутствии своих людей?

– Негодяи могли убить вас, – набросился он, едва они сели на коней.

– Но не убили же, – возразила она, – а если бы я не закричала, вас могли бы убить.

– Если бы вас вовсе здесь не было, – сурово парировал он, – я бы вообще не стал переправляться через реку.

– Да ладно, Ник, – возразил Хью позади них, – у госпожи нет никаких причин любить нашего Гарри, и все же она приехала по своей воле предупредить его о злодействе, которое против него затевается.

Сзади донесся одобрительный ропот всадников, который успокоил Элис, но, похоже, не произвел никакого впечатления на Николаса.

– То, что она сделала, безрассудно, – проворчал он, – и я очень постараюсь, чтобы она никогда больше не делала таких опасных глупостей!

Один из всадников сзади крикнул:

– Готов убить отважную девчонку за то, что она рисковала жизнью, чтобы спасти своего короля!

Раздались одобрительные возгласы.

Элис бросила взгляд на Николаса. На щеках его играли мускулы. Он больше ничего не сказал, но вид у него оставался мрачным и зловещим.

Перебравшись на линкольнширский берег реки, они встретили королевские войска, но больше не видели ни намека на врагов. К Ньюарку они подъехали уже очень поздно. Сияние бесчисленных факелов и походных костров освещало оба берега реки и даже лес. У Ньюарка Трент резко менял свое направление и тек теперь с запада на восток, а не с юга на север. Куда хватало взгляда, везде копошились люди. Николас приказал отряду разбить лагерь на открытом месте, которое оказалось недавно убранным крокусовым полем к северу от города. Крокусы выращивали из-за их шафранной серединки, используемой как пряность и как краска.

– Я понятия не имею, где находится Гарри сегодня ночью, – недоуменно пожимал плечами Николас. – Он может быть где угодно отсюда до Лонгборо. На рассвете будет легче увидеть королевские знамена, а сейчас нам надо хорошо отдохнуть. – Повернувшись к Элис, он сказал: – У меня нет для вас палатки, милая, но есть меха и одеяла. Вы будете спать со мной.

Солдаты занялись лошадьми и наскоро поужинали, прежде чем устроиться на ночлег на земле, где Элис обнаружила собранные в виде подстилок крокусы.

Николас все еще выглядел суровым, и, наблюдая за ним в свете рассыпавшихся по небу звезд и бледной луны, Элис гадала, о чем он сейчас думает и сердится ли еще на нее. Она не чувствовала никакого страха, даже когда он пообещал наказать ее за безрассудство. В его упреках не хватало привычной резкости. Жуя холодное мясо с хлебом и запивая элем из рога, который он носил с собой, она не раз ловила на себе его пристальный взгляд. Тогда он отворачивался, но от выражения его глаз у нее поднималось настроение. Он казался суровым, но во взгляде суровости не было, как не было и жесткости, а только нежность и любопытство – странное сочетание, подумала она.

Устроившись рядом с ним на ночь на их походном ложе, она настолько осмелела, что обратилась к нему.

– Николас, – прошептала она.

– Да, дорогая?

Дорогая. Ей стало легче дышать.

– Я боялась, что вы все еще сердитесь.

– Вы напугали меня до смерти, – прошептал он, просовывая руку ей под плечи и привлекая к себе. – Вы ожидали, что я скажу за ваше безрассудство спасибо?

Она повернулась, чтобы прижаться щекой к его груди.

– Я тоже боюсь, – вторя ему, шепотом ответила она. – Я боялась за любимых мной мужчин, которые будут сражаться, и когда Дэйви сказал, что короля убьют, меня охватил ужас.

– Я удивлен, что вы пожалели Тюдора.

– Я стала его понимать, – промолвила она. – Мне нравится не все, что он сделал, но я не могу желать ему смерти. Я… я не смогла уберечь от смерти вашего сына, Николас, но я надеялась, что смогу предотвратить смерть вашего короля. Вы ведь теперь сможете уберечь его, правда?

– Да, – ответил он. – Где бы он ни находился сегодня ночью, его будут хорошо охранять. В разгар же битвы, зная, что находится глубоко в тылу, король может забыть об осторожности и захочет послать лучших людей в головной отряд. Если мятежники заранее спланировали убийство, как вы рассказали, позади нас уже должен скрываться их отряд, достаточно маленький, чтобы его не заметила армия короля. Такой отряд смертельно опасен. Он может напасть сзади, незаметно, не заботясь о своей собственной безопасности.

– А если бы я не приехала?

– Нам мог бы сообщить Гуилим, – мягко пояснил он.

– Но сначала мне пришлось бы убедить его, что существует опасность, и даже тогда он мог бы сказать, что вы сами разберетесь и что он больше нужен в Вулвестоне. И… и… – Она не могла больше найти слов для оправдания.

– Вам просто захотелось приехать, – догадался он.

Она попыталась увидеть его лицо, но не смогла.

– Я не могу объяснить, что я чувствовала, – пояснила она. – Я не хотела говорить никому, кроме вас. Я знала, что, если расскажу Гуилиму, он может послать кого-то другого, и они могли не найти вас. Более того, если бы он узнал, что я говорила с Дэйви, он мог… он бы не дал мне выбраться самой, без него. Я боялась, что вас убьют, Николас. Я не могла не приехать сама.