– Мне хотелось убить Элизабет! Что мне теперь делать?

– Она не любит тебя. – Мэдлин опустилась на кровать и чуть не свалилась, сев на пояс своего платья.

– Она знала, что я не умею хорошо играть, – объяснила Элис. – Она устроила все нарочно, чтобы отплатить мне за…

– За что? Ну, давай рассказывай! – настаивала Мэдлин.

– Ничего.

– Ну нет, подруга. Ты расскажешь мне все, или я не уйду из твоей комнаты. – Она выжидательно наклонилась вперед.

Элис поморщилась и постаралась рассказать все как можно короче. К концу рассказа Мэдлин сидела разинув рот.

– Ты дала пощечину Элизабет Йорк? Господи, ты совсем рехнулась!

– Она бесстыдно лгала о Ричарде. Она просто вывела меня из себя. О, я больше не хочу говорить о ней. Где Джонет? Клянусь, она должна чувствовать, когда нужна мне.

– Я здесь, – с холодным спокойствием отозвалась Джонет с порога. – Плохая примета сидеть на постели, мистрис Фенлорд.

– Да, точно, – согласилась Мэдлин, соскочив с кровати и разглядывая свой веер. – Я потеряла два пера из этой очаровательной безделушки. Теперь я оставлю тебя, Элис, потому что должна переодеться к ужину, если нам придется прислуживать ее величеству в большом зале. Но мы еще поговорим позже, – добавила она.

Как только Мэдлин вышла, появилась горничная, так что Элис пришлось выносить укоризненное молчание Джонет, пока девушку не отпустили. Но как только дверь закрылась, прежде чем Джонет успела высказать все, что думает, Элис стала оправдываться:

– Я сожалею, что сказала, но я очень злилась и не сдержалась. – Она поняла, что не может объяснить подробнее, не говоря плохо об Элизабет. Сэр Николас прав. Теперь Элизабет супруга короля, и неразумно, а может быть, даже и небезопасно критиковать ее в чьем-то присутствии. Мысль о сэре Николасе как будто принесла его образ в комнату, и Элис опять проклинала Элизабет за то, что теперь ей придется рассказать ему обо всем случившемся.

Она не видела его весь вечер. Когда убрали столы после ужина, зал жужжал от разговоров, что король в самом ближайшем будущем собирается двинуться на север. Элизабет не поедет с ним – все еще есть опасение, что ее положение слишком деликатно, чтобы выдержать путешествие, и Элис услышала от разных людей предположение, что виконт Ловелл, если он уже не покинул свое убежище, может напасть на королевский кортеж. Не в первый раз она слышала такие разговоры, потому что сплетни ходили еще до ее бегства, но сейчас ей пришлось напрячь все силы, чтобы не выдать ни взглядом, ни словом, что она знает о его местонахождении.

К ней вдруг подошел сэр Лайонел Эверингем. Из его вежливого разговора Элис поняла, что он желает ее, и не знала, воспринимать его слова как комплимент или как угрозу. Она твердо решила уклониться от его настойчивого стремления встать как можно ближе к ней, но тут он упомянул лютню.

– Я знаток этого инструмента, миледи, даже многих инструментов, – добавил он, с вожделением глядя на нее и похотливо переминаясь с ноги на ногу. – Для меня будет огромным удовольствием давать вам уроки игры.

Она смотрела на него, не находя слов для ответа.

– Моя жена не нуждается ни в чьих уроках, кроме моих, – резко ответил сэр Николас, неожиданно подойдя к ним и испугав Элис до полусмерти. Он обнял Элис за плечи.

Сэр Лайонел поклонился.

– Ваш покорный слуга, сэр.

Сэр Николас кивнул в ответ:

– Прошу прощения, но сегодня лишь второй день нашего брака. Я целый день был лишен общества моей жены.

– Разумеется, – ответил сэр Лайонел, неприветливо скривившись.

Элис хотела поблагодарить сэра Николаса, но одного взгляда на его суровое лицо оказалось достаточно, чтобы она промолчала. Она не сопротивлялась, когда он вывел ее из зала, и не пыталась с ним заговорить, пока они не дошли до его спальни.

Там, захлопнув с грохотом дверь, он повернулся к ней и с силой встряхнул:

– Какой бес в вас вселился, мадам? Что вы такое вытворяли?

– Он пристал ко мне! Я не приглашала его.

– Я говорю не об Эверингеме, я говорю об Элизабет.

– Но я не виновата! – крикнула она, вырываясь. – Все Элизабет. Эта лицемерная сучка знала, что я не умею… – Его рука взметнулась, чтобы ударить. Она оборвала фразу, отскочив от него подальше, и торопливо затараторила: – Я умоляю о прощении, сэр! Мне не следовало говорить так, но она разозлила меня, и не я устроила эту сцену! Она сказала, что я вышла замуж за человека ниже меня по положению. Она… она сравнила вас с сэром Лайонелом!

– Я знаю, – грустно покачал он головой.

– Вы все знаете? Какая гнусная сплетница посмела рассказать вам?

– Король.

– О… – Она закусила губу. – Он разозлился?

– Нет, к счастью, у нашего Гарри есть чувство юмора, и ему даже понравилось, что мы оба валлийцы. Что еще я должен знать?

Элис не могла остановиться от возмущения, чтобы ответить ему на вопрос.

– Я не думаю, что так уж забавно сравнивать вас с сэром Лайонелом, но кто посмел разносить сплетни об Элизабет Тюдор?

– Сама Элизабет, – сообщил он.

– Элизабет! Но зачем, когда подобная история позорит ее?

– Может быть, вам лучше рассказать мне все? – посоветовал он, протягивая к ней руку. Она отпрянула, и сэр Николас нахмурился. – Я не буду бить вас. Я просто хочу знать, что случилось. И не надо больше baldarddws, девочка. Мне нужна вся правда.

– Что такое б-болдедуш? – с любопытством спросила она, произнеся незнакомое слово и одновременно следуя вместе с ним из гостиной в спальню.

– Глупость, чепуха, женская болтовня, – нетерпеливо ответил он, закрывая дверь. – А теперь рассказывайте.

– Да, – ответила она. Стоя перед огнем, она рассказала ему, что сделала Элизабет. Она придерживалась точности и не пыталась выгородить себя. Когда она закончила, он покачал головой:

– Женщины!

– Вы сердитесь, сэр?

– Нет, девочка. Вам не следовало так вести себя, но я признаю, что вас вынудили. И сомневаюсь, что королева-затейница рассказала нашему Гарри об истории с игрой на лютне, потому что он не упоминал об этом. Даю голову на отсечение – она рассказала только то, что хотела сказать, чтобы защитить себя от возможных сплетен, но он наверняка достаточно скоро узнает всю историю, если Эверингем уже слышал ее. Поэтому он предлагал давать вам уроки, так ведь?

Она настороженно кивнула.

– Элизабет не понравится, если Генрих узнает всю историю, потому что она не позабавит его. – Он вздохнул. – Больше не должно повторяться ничего подобного. Теперь ясно, что я не могу оставить вас здесь.

– Оставить меня? Но…

– Вы думали, что могли бы сопровождать короля в его продвижении на север, mi geneth, когда его супруга остается здесь?

– Нет, но я думала, что вы могли бы… – Она замялась.

– Я следую за моим королем, – проговорил он, – по крайней мере таков был мой план, и король согласен с ним. Думаю, мне придется разочаровать его, но у меня не получится просто отвезти вас в Вулвестон.

– Почему?

– Ваш отъезд и так будет выглядеть достаточно странно, если королева остается, а я не могу известить Гарри, что беру вас в Вулвестон, чтобы осмотреть мои новые владения. Его маршрут пролегает через Ботри и Донкастер, так что я находился бы достаточно близко, чтобы осмотреть их. Нет необходимости брать вас.

– Это мой дом! – возразила она.

Он пожал плечами:

– Вы служите королеве, мадам. Ваше место рядом с ней, а не в Ноттингемшире. А теперь помолчите, – приказал он, когда она открыла рот. – Дайте мне подумать.

Она смотрела на огонь, злясь, что он не хочет брать ее с собой в Вулвестон. Разумеется, они могли бы путешествовать в стороне от королевской процессии.

Как будто думая вслух, он пробормотал:

– Я мог бы забрать вас в Уэльс. Не только сама Элизабет предлагала такую поездку, но и Гарри поймет, что моя семья должна познакомиться с моей женой. А из Уэльса мы можем поехать в Вулвестон. Если будем двигаться достаточно быстро, я смогу присоединиться к нему в Донкастере.