– Опоив нас каким-то дерьмом! Думал, сдохну, когда очнулся. Тебе должно быть поганее, ты хлебал эту дрянь еще возле костра. Что говорить, если меня от одного глотка так вштормило.

– Но почему?

– Кто знает. Мало того, этот гад нас еще и обобрал.

Иосиф морщит лицо и вопросительно смотрит.

– Бронежилет, дробовик, рация, – перечисляет Лотар. – Это то, что я обнаружил сходу. Список может расшириться, когда я загляну в багажник.

– Мне не хочется думать, что этот человек так поступил. – Иосиф выглядывает из машины и носом втягивает воздух серого утра. – Более того, мне нельзя так думать! Понимаешь, Лотар, я ведь и так на грани того, чтобы разочароваться в людях!

– А ты представь, что у него на то были причины. Может, полегчает.

– Нет, боюсь, этой выходкой он окончательно разрушил остатки веры в человечество. И если кризис среднего возраста у меня наступит раньше, чем положено, то только по вине этого гражданина.

Лотар протягивает бутылку с французской минералкой.

– Освежись! У тебя бред.

– Ты случайно яда сюда не подсыпал? – разглядывая жидкость через донышко, осведомляется Иосиф.

– Подсыпал. Сейчас вылью на голову, и ты облысеешь!

– Просто если и ты окажешься не тем, за кого себя выдаешь, я покончу с собой…

– Я именно тот, кем был с самого начала – полицейский, пытающийся предотвратить правонарушение! Это вы затащили меня в эту приключенческо-временную задницу. Точнее, твой неверно выбранный друг.

Иосиф выбирается из машины, потягивается и разминает косточки. Типичное осеннее утро. Что в России, что в Германии – разницы нет. С окрестных сел тянет запахом дыма – народ топит печи. «Печи, – думает Иосиф. – Интересно, крематории в концлагерях в тридцать девятом уже запустили, или уничтожение еврейского народа пока не достигло промышленных масштабов?»

– Что теперь делать? – риторически спрашивает Иосиф. – Мы одни, в чужом времени, в стране диктаторского режима, окруженные странами диктаторских режимов! На западе – клочок земли в виде пока еще не поверженной Франции, испанский генерал Франко и океан. На востоке – Сталин. На север нам не надо. Остается юг. Но и там – Муссолини! Мы, черт побери, в полном нацистско-большевистско-фашистском дерьме!

Лотар гладит небритые щеки и улыбается.

За спиной Иосифа раздается оглушительный взрыв. Хлопок настолько силен, что ушам становится больно.

– Беги, не останавливайся! – догоняет голос Лотара. – Это бензобак!

«Ауди» полыхает красно-желтым пламенем. Вместе с ней сгорают все занесенные сюда достижения двадцать первого века. Сгорает дорогой «айфон». С ним Иосиф до последнего не желал расставаться, но когда полицейский у него на глазах выбросил свой точно такой же – пошел на это без промедления. Горит весь оружейный арсенал, за исключением одного пистолета, который Лотар прихватывает с собой. Горят документы: визы, паспорта, авиабилеты на обратный рейс в Шереметьево. Единые денежные знаки Европы. Даже пять тысяч рублей и три сотни баксов, хранимые Иосифом во вшитом кармане, на «всякий случай». Ко всему этому, рассудительный Лотар заставляет Иосифа лишиться своих штанов. Американские джинсы появятся гораздо позже. Вместо них он выдает отличные новые брюки, которые входят в состав полицейской формы. Все, что потенциально может вызывать вопросы, безжалостно уничтожается.

Минутой ранее, слив из бака бензин, Лотар тщательно облил свой патрульный автомобиль изнутри и снаружи. Выстрел сигнального патрона заставил топливо вспыхнуть.

Они спинами чувствуют температуру пожара. Лотар не может поверить, что ему собственноручно пришлось поджечь ведомственную машину. Но её доверило государство, которому еще только суждено появиться. Это немного скрадывает нетривиальность поступка.

– У тебя при себе осталось хоть что-нибудь связанное с… будущим? – спрашивает Лотар запыхавшегося Иосифа.

– Трусы с американским флагом. Но если дело дойдет до того, что мне придется их показать, значит, все слишком плохо, и дальнейшая конспирация ни к чему.

– В таком случае все нормально! – Взгляд Лотара застывает на руке Иосифа. – Электронные часы!

– Э-э-э, – Иосиф переходит на шаг и мотает головой. – Это подарок!

– Ради него ты готов пожертвовать головой?

– Боже мой, это всего лишь часы! Кто будет к ним присматриваться?

– Чаще всего такие детали и являются причиной провалов у разведчиков.

– Излишняя суетливость, кстати, тоже.

Через несколько сот метров ходьбы, Иосиф молча снимает часы и бросает в ближайший овраг.

Они бредут по проселочной пыльной дороге. Хмурое утро сменяет хмурый день. На их счастье, небеса терпеливы и всего лишь грозятся пролиться дождем.

Сон обоим пошел на пользу. Только Иосиф чувствует дискомфорт от того, что нет возможности умыться и почистить зубы. Лотар – солдат, и более приспособлен к нестандартным ситуациям. При необходимости он не побрезгует умыться и в придорожной луже.

– Нам нужно скорее убираться как можно дальше, – говорит Лотар. – Придется некоторое время пробираться по пересеченной местности и ночевать под открытым небом.

– Если пойдем в одном направлении, вскоре уткнемся в дорогу. Почему бы просто не сесть в автобус?

– Грубая ошибка беглеца! Если бы я вчера не вальнул троих гестаповцев, мы бы так и сделали. Когда случается убийство, что в первую очередь делает преступник после того, как спрячет улики?

– Что за глупый вопрос? Конечно, прячется сам.

– Ищет возможность покинуть место вероятного поиска, используя транспортные ресурсы: автобусы, автомобили, прочую технику. Если это происходит в пределах крупного населенного пункта с трудноотслеживаемыми транспортными потоками, он теряется. В нашем случае мы далеко от крупного населенного пункта, транспорт отлично прослеживается – в каждый автобус можно подсадить сотрудника, останавливать каждый автомобиль, повозку… Мы, тем самым, загоним себя в ловушку.

– Думаешь? Что ж, тебе лучше знать. Я всего лишь школьный учитель.

– Я как раз хотел узнать, кто ты такой. Где преподавал?

– В столице.

– В Берлине?

– В Москве, – косится Иосиф.

– Ты что, из России?

Иосиф одаривает собеседника повторным косым взглядом.

– Все это время я считал тебя немцем. Вот черт! Теперь пройдет много времени, прежде чем выветрится первоначальная ассоциация. Этот твой «Мерседес», твой вид и отличный немецкий. Выходит, ты учитель немецкого?

– Теперь я и сам не знаю, кто я такой, – произносит Иосиф. – Накануне я понял, что моя жизнь была скучна, как постное масло. Если я когда-нибудь вернусь к прежней жизни, с большой долей вероятности не смогу быть тем, кем был.

– Может, это к лучшему? Вернешься домой, переквалифицируешься, ударишься в науку, будешь писать работы, объясняющие временные перемещения. Только не вздумай никому рассказывать, что тебя на это сподвигло, не то сочтут… сам знаешь, кем.

– Думаешь, мы вообще сможем вернуться?

– Конечно! Разыщем того типа в шляпе, который нас сюда забросил, и заставим вернуть нас в будущее. А если вздумает сопротивляться, я быстро вышибу дурь и вселю мотивацию. Вот и все. Двадцатый век, Третий Рейх, Вторая Мировая – это все жутко и чертовски небезопасно. Хотя дело даже не в этом. Просто мне нужно домой, у меня жена и маленький сын.

– Мои причины хоть и не настолько веские, но я тебя поддерживаю. Я, как и ты, не намерен здесь задерживаться. Я всегда любил историю и с интересом относился к событиям прошлого, но жить в одном из нестабильных времен не желаю.

– Значит, сейчас наша задача – изловить этого придурка Лабберта.

Бывших солдат не бывает. Органы чувств Лотара напряжены до предела. К нему возвращаются боевые навыки. Армия и год в Афганистане не прошли даром. Хорошо испытывать чувство свободы в тактических действиях. На войне, если боец не успел забраться по офицерской лестнице, им постоянно командуют. Здесь этого не предвидится, но возрастает и ответственность. Он чувствует, что с Иосифом будут проблемы «Учитель… – думает он. – По-видимому, даже в армии не служил. Жалкое будет зрелище, когда наступит критическая ситуация. Видел таких, знаю…»