- Сообщили, что взрыв произошел как раз за линией прибоя. Продвигайтесь ближе к берегу...

- О'кей, слушаюсь.

"Боже мой, неужели возле Эмити произошел взрыв?"

Он взглянул на береговую линию и увидел катер береговой охраны у южного пляжа Эмити, а вдоль побережья крутились лопасти вертолета береговой охраны.

"Где же Эндрюс?"

Сзади послышался шорох. Он резко повернулся, едва не вылетев в воду, и схватился за пистолет.

На выступе для погружения стоял Эндрюс, глядя на него сверху вниз. В руках у него был небольшой черный фотоаппарат со вспышкой.

- Прошу прощения, - сказал Эндрюс. - Боитесь привидений?

Броуди взял фотоаппарат дрожащей рукой.

- Да, побаиваюсь, - признался он.

- Там внизу тоже бродит нечистая сила. - Эндрюс снял маску и вытряс из нее воду. - Странно... Странно...

Броуди заметил недоумение в его глубоко посаженных глазах.

- Фотоаппарат я сразу нашел в десяти ярдах от кормы "Орки".

- И больше ничего? - глухим голосом сказал Броуди.

Эндрюс отрицательно покачал головой.

- Их нет. Спиртное, азотное отравление, воздействие глубины. Возможно, пробыли внизу слишком долго. Один запаниковал, другой пытался помочь, хотел подышать от баллона напарника, отнесло отливом. Короче, не знаю...

Броуди ощутил прилив морской болезни, и ему 31хотелось домой.

- Как вы считаете? Стоит еще раз попробовать? - спросил он Эндрюса. - Пригласить водолазов?

Эндрюс пожал плечами.

- Если они остались на дне, значит, уже давно погибли. - Он махнул рукой в сторону океана. - А если они где-то там, их тоже нет уже в живых. Вода переохлажденная, гипотермия. Максимум восемь часов. В костюме или без...

Они связались по рации с береговой охраной в Шиннекоке, и Броуди рассказал о результатах поисков.

- Спасибо, начальник, - ответил Шиннекок. - У нас для вас еще задачка... Слушай, тот идиот, взорвавший свой катер, - пояснил Шиннекок, - находился у южного пляжа Эмити. Скорее всего, буксировал человека на водных лыжах. Может, и нет. Не мог бы ты, Броуди, проверить?

- Боже мои, - взвыл Броуди. - Ладно, ладно...

Он повесил микрофон и взглянул на часы, еще не было и одиннадцати. Головная боль распространилась на шею...

Они вернулись к пирсу. Эндрюс, казалось, все знал. Он исследовал фотоаппарат, сообщил, что отсняты два кадра и осторожно вынул пленку. Броуди оставил ее у Старбака.

Он не причислял себя к детективам, и береговая охрана не имела никакого права взваливать на него дело с катером. Но возможно, фотопленка запечатлела ключ к разгадке тайны. Хотя это может быть интересно исключительно близким родственникам...

Он припарковал служебную машину, способную преодолеть песчаные дюны, позади дома Минни. "Казино Дел Map" возвело забор из металлических звеньев между этим домом и стофутовым участком пляжа, который когда-то принадлежал ему, но был продан владельцам казино почти два года назад.

Он прошел к двери кухни по каменной дорожке, по обе стороны которой росли кусты замечательных роз, только начинавших распускаться. Минни умела выращивать розы, закапывая в песок горшки с землей. За домом все еще виднелся вертолет береговой охраны, летавший над линией прибоя.

Зная, что из этого ничего не получится, Броуди все же постучал в дверь. Подождав, открыл ее и вошел в дом. Кухня Минни, как всегда, была в идеальном порядке. Обстановка на кухне пробудила у него чувство голода, и даже показалось, что из печи пахнет жареным мясом.

- Минни! - позвал Броуди без особой надежды.

Никакого ответа.

Он вошел в гостиную, уставленную морскими раковинами и искусственными цветами. Минни сидела у окна, выпрямив спину, и наблюдала за суетой в воздухе, которую сама устроила. Сиамская кошка презрительно взглянула на гостя, соскочила с колен Минни и ушла в спальню. Хозяйка по-прежнему не знала, что к ней в дом кто-то зашел.

- Минни! - заорал он.

Она повернулась, надела очки, подкрутила слуховой аппарат и сухо на него посмотрела. Затем она перевела взгляд на часы с кукушкой, тикавшие в углу между литографией с изображением "Титаника" и вставленным в рамку письмом от министра почт и телеграфа, выражавшего ей благодарность за двадцать лет безупречной службы. На письме стояла дата - 1942 год.

- Хорошо еще никто не утонул... Или все же кто-то тонет? А предположим, меня попытались изнасиловать?

- Минни, неужели ты хочешь сказать, что вызовешь полицию, если бы к тебе заявился насильник?

- Только в том случае, если он попытается сбежать, - ответила она. - Ну, а прежде чем ты начнешь разыгрывать из себя полицейского с телевидения, пойди на кухню и пошуруй в шкафу в левом верхнем углу. Ну, ты же знаешь, там, где всегда лежат пирожки, и...

- Не могу, Минни, слишком много дел навалилось.

- В Эмити? Не морочь мне голову.

- Ни в коем случае.

- Ну, ладно. Так что ты хотел узнать? Или мы просто сотрясем воздух?

Он достал из кармана блокнот, куда заносил все происшествия.

- Лен записал твой звонок в десять тридцать пять. Именно тогда ты услышала взрыв?

- Да, именно так.

Сторож на строительной площадке казино, дежуривший в воскресенье, это подтвердил, он ничего не видел, но слышал, как рвануло примерно в то же время, когда он варил себе кофе в сарае. Сторож подумал вначале, что это грохот от военно-морского реактивного самолета, преодолевшего звуковой барьер. Поэтому он решил не подниматься на вершину песчаного холма, чтобы посмотреть на воду.

Джейми Калвер, разносивший "Нью-Йорк таймс", говорит, что перед взрывом видел катер, буксировавший человека на водных лыжах. Дензи Уикер тоже заметила катер, но без лыжника. Минни слышала рев двигателя, когда вышла на крыльцо почитать газету. Она тоже видела катер, но он был слишком далеко, чтобы разглядеть человека на водных лыжах.

Как бы там ни было, как только она уселась в кресло-качалку, отключила слуховой аппарат и надела очки, катер и вся вселенная перестали для нее существовать.

По-видимому, взрыв был очень сильным, чтобы прорваться в ее внутренний мир.

Броуди закрыл блокнот, съел пирожок, взял другой на дорогу, а в конце концов был вынужден принять в подарок целый пакет с угощением для Эллен и мальчиков.

Он сел в машину, отъехал от дома Минни и, разыскав подходящий спуск к пляжу, покатил по твердому песку. Ему показалось, что прилив склонялся к западу, и поехал на запад со скоростью пешехода, внимательно глядя вперед в надежде найти обломки. Лучше бы, конечно, ничего не находить. Он ненавидел поиски мусора и прочего еще до того, как пришла Беда. Но с Бедой было покончено. Что бы он ни нашел сегодня, хуже того, прежнего, уже не будет.

Толстяку не удалось снова заснуть. Он не мог расслабиться даже после того, как удобно устроился на дряблом матраце, и лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в сопение спящей жены.

- В будущем году, - говорил он себе, - никакого Эмити. Он ненавидел даже название этого города и никак не мог понять, что оно означает. Наверное, что-то вроде прощения, выданного президентом Картером тем проклятым длинноволосым.

И вот он был вынужден проводить свой отпуск, который ему не так просто достался, в этом городишке, названном непонятно как и зачем. Эмити...

Он предпочел бы сейчас оказаться в полицейском участке среди своих товарищей и обмениваться небылицами.

Он грубо потряс за плечо жену.

- Черт бы тебя побрал! Ты что, собираешься дрыхнуть весь день? Я страшно проголодался.

Громадные глаза посмотрели на него с укором.

- Чего?

- Что значит, чего? Уже практически полдень и тюлени пугают мальчишку и собаку. А ты все спишь...

- Тюлени? - удивилась она.

- Тюлени, черт бы их побрал! На будущий год, Бог свидетель, я отправлюсь с комиссаром охотиться на оленей! А ты с твоим сыном можешь провести лето на Кони-Айленде.

Большие темные глаза наполнились слезами. Она стала намного привлекательнее, но его это еще больше раздражало. Хотя он знал, что нужно делать в таких случаях. Но прежде чем он смог еще что-либо предпринять, как снова залаяла собака на пляже. Скрипнула дверь спальни, и он потянулся к своему пистолету 38-го калибра.