– Наверное, я уйду из Odeo, – произнес Джек. В этот момент Ноа парковал машину к тротуару на Валенсия-стрит. Дождь лил с такой силой, что капли грохотали по ветровому стеклу, словно это не вода, а кусочки мрамора. Там, где остановилась машина, улица была совершенно безлюдной. На магнитоле включилась блеклая синяя подсветка, напомнив, что время близится к двум часам ночи и что через несколько часов они очнутся под звуки будильника, ощущая не только обычное сильное похмелье, но и мощный недосып.

Дело происходило в конце февраля 2006 года, приближалась к концу еще одна ночь танцев, водки, «Ред Булла» и долгих бесед о любви, потерях и одиночестве.

Отношения Ноа с женой окончательно разладились. Она была юристом, а он художником: это два противоположных взгляда на жизнь. Оба они замкнулись каждый в себе – незавидная основа брака. Ноа поведал Джеку, насколько ему одиноко и печально. Джек мог его понять. Несмотря на большое количество друзей в Сан-Франциско, он тоже чувствовал себя потерянным. Полупанкрокер-полупрограммист, с мечтами о яхте и надеждами на то, что Кристал еще ответит ему взаимностью. Или что он сможет полностью отказаться от своей компьютерной жизни.

– И чем собираешься заняться? – спросил Ноа, глядя вдаль на пустую улицу и выдыхая чистый перегар.

– Дизайном одежды. Что IT, что Odeo – полная фигня. – Джек знал, что никто из коллег им не пользовался.

Ноа кивнул, не в силах ничего оспорить. Он пытался побудить людей пользоваться Odeo, даже поставил в центре комнаты старый бежевый диван Эва и разместил перед ним микрофоны. Но они так и стояли, никому не нужные, и выглядели реликтами прошлого в офисе компании, стремившейся переизобрести будущее.

Мнение Джека, будто компания стала «полной фигней», основывалось не только на констатации печального факта, что никто из сотрудников не пользуется сервисом, который они сами и создают. Проблемы были куда значительнее.

Во-первых, напряжение между Ноа и Эвом нарастало. Личный конфликт уже несколько раз выплеснулся наружу, и весь офис находился в курсе происходящего.

– Я должен управлять этой гребаной компанией, – неоднократно рычал Ноа на Эва в присутствии остальных. – Я лучше тебя справлюсь с работой. Ты вообще ни хрена не понимаешь.

Отвращение Эва к скандалам проявлялось в том, что он выслушивал эти тирады, стараясь успокоить взвинченного соучредителя молчанием. Инвесторы также находились в замешательстве, не вполне понимая, кто управляет компанией – Эв с его вечно отсутствующим взглядом или сумасбродный Ноа. Они начали опасаться, что 5 миллионов долларов, инвестированных в Odeo для создания центральной платформы подкастов в сети, скоро просто-напросто утекут в канализацию.

Единственное, о чем смогли договориться Ноа с Эвом за последние несколько месяцев, стал переезд в новый просторный офис на первом этаже дома по адресу Южный Парк 164, на самой границе Парка.

Впрочем, разногласия соучредителей – лишь часть разыгрывавшейся вокруг Odeo драмы. Ее изнутри подтачивала анархистская культура, вплетенная в структуру ДНК компании со дня основания. Прежде всего из-за профессиональных хакеров, Рэбла и еще одного, Блейна, нанятых для создания программного кода сайта. В самом офисе их так и прозвали «анархистами», и они охотно откликались на обращение, тем более что степень игнорирования законов тут никак не контролировалась.

Попытки обуздать хаос часто оказывались бесплодными. В октябре 2005 года на позицию тестировщика подкастинговых продуктов взяли Дома Саголлу, который перед этим работал в крупной софтверной компании Adobe и в Odeo часто пользовался корпоративным жаргоном, изо всех сил стараясь хоть как-то организовать рабочий процесс. Одной из таких попыток стало создание таблицы с карточками. В верхнем ряду таблицы значились имена сотрудников, а дальше в столбик крепились листочки с рабочими задачами, которые каждый выполнял за неделю. Но как только Дом отходил от своего стола, программисты, пробегая мимо, присаживались рядом и, притворившись, будто завязывают шнурки, меняли листочки местами, переклеивая задачи, которые им не нравились, кому-нибудь другому.

Ежедневное утреннее «стоячее» совещание придумал Тим Робертс, вице-президент Odeo. Но двое всегда оставались сидеть – Рэбл и Блейн.

– Я не буду стоять на ваших гребаных совещаниях, – прогремел Рэбл в ответ на просьбу подняться с кресла вместе со всеми остальными.

Анархисты отказывались выполнять какие бы то ни было директивы начальства. Однажды утром Тим решил переиграть их и объявил: «Стоячие совещания отныне будут сидячими, и все могут сесть на места». Блейн и Рэбл, ни секунды не медля, тут же гордо встали и остались стоять. Все остальные начали хихикать, сидя в рабочих креслах.

Но внутренняя анархия – не главное зло. Более серьезную дыру в боевом доспехе Odeo пробила компания Apple Computer.

Однажды во вторник все сотрудники Odeo прилипли к компьютерам: Стив Джобс объявлял о выходе новейшего айпода. Когда послышались слова, что Apple добавляет подкасты в плеер iTunes, в комнате повисла гробовая тишина. Позже гигант IT-индустрии выпустил короткий пресс-релиз по всем новостным каналам со зловещим заголовком: «Apple возглавляет систему подкастов». Буквально за пару минут подкасты, основа основ Odeo, превратились в простое приложение для Apple. Эв почти сразу понял, что это фатально. Как победить Apple, владевшую iTunes – самым крупным музыкальным сервисом в мире? Нереально. Это все равно что гоняться на трехколесном велосипеде за болидом «Формулы-1».

Но не это обсуждалось в ту ночь, когда дождь хлестал по стеклам, а запах спирта витал в воздухе. Ноа продолжал вспоминать последние месяцы, а Джек молча сидел, уставившись на пустынную улицу. Именно так они чаще всего и взаимодействовали: Ноа с энтузиазмом говорил, а Джек односложно отвечал.

– И что же тебя привлекает? – еще раз спросил Ноа. – Чем же ты хочешь заниматься?

– Дизайном одежды, – спокойно ответил Джек. – Хочу выпускать джинсы.

– Что ж, отлично. Это уже кое-что. А что еще тебя интересует? – настаивал Ноа.

Джек и все остальные не знали, а Эв уже обсуждал с Ноа идею закрыть проект и выбросить на ринг грязное полотенце. Эв устал и не видел шансов. Ноа отчаянно пытался вытягивать из сотрудников идеи по спасению компании. Или хотя бы людей.

Джек перечислил несколько тем, которые ему были интересны: музыка, яхты, программирование. Затем рассказал об идее «статуса».

Несколькими месяцами ранее Джек уже поднимал эту тему в разговоре с Кристал и Ноа во время одной из ночных алкогольных вылазок. Она возникла у него еще в начале 2000-х, когда он жил в сомнительном здании под названием «Фабрика Печений», расположенным в отдаленном и опасном районе Окленда.

В то время Джек пользовался сервисом блогов LiveJournal, конкурировавшим с Blogger. Одна из задумок LiveJournal – опция показывать свой статус в небольших текстовых сообщениях в блоге. Там человек мог написать, чем занят в данный момент. Большинство блогеров использовали эту опцию для краткой обновляемой информации о себе.

Идея показывать свое состояние в Сети впервые была публично реализована в 1997 году, когда свой мессенджер [11] представила компания AOL. В тот момент компания решала только одну проблему, возникающую при общении людей. Как дать понять остальным, что ты отошел от компьютера, если они не могут тебя увидеть? Решение нашлось в форме сообщения «ушел». В небольшом текстовом окошке люди могли отметить, доступны ли они, «на встрече» или просто «заняты», и их друзья в Сети знали, в какой ситуации пребывает собеседник. Подростки нашли другое применение этой опции, обозначая свое настроение или музыку, которую слушают в данный момент. Вскоре подросткам стали подражать такие компьютерные асы, как Джек, Кристал и Ноа. Они также стали отмечать в статусах, какую музыку слушают.

Как-то бессонной ночью на «Фабрике Печений» Джек думал, как можно было бы использовать статус из LiveJournal. Нельзя ли развить его до отдельного сайта? Он встал с кровати и начал записывать эту идею, тогда совсем в сыром виде.