Эв, Голдмэн и остальная часть команды Blogger, а вместе с ними и Биз зачастую ощущали себя чужими в обстановке корпоративной конкуренции и бизнес-ориентированных установок. Словно группка непослушных школьников, диссиденты из Blogger сидели рядышком в местных кафе, тихо пили в уголке во время еженедельных пятничных Обращений и потешались над тратами застегнутых на все пуговицы программистов. Эв не был похож ни на одного из бывших начальников Биза. Если Эв нанимал кого-то на работу, то не устанавливал испытательный срок, прежде чем доверить человеку конфиденциальную информацию или серьезную задачу, – он доверял сразу. Благодаря такому отношению к себе Биз ощущал гордость и уверенность, и отношения между начальником и подчиненным вскоре стали очень близкими. Вскоре, подпитываясь общей склонностью к юмору, Биз, Эв и Голдмэн стали лучшими друзьями.

Стоило Эву в 2004 году уйти из Google, как Биз почувствовал себя несчастным. Новые начальники в Google не доверяли ему, не уважали. Поэтому в 2005-м он решил, что с него хватит: он хочет последовать за Эвом в новый проект. Тут и возникла необходимость оставить в стенах яркого офиса Google несколько миллионов долларов, чтобы начать новую работу в невзрачном стартапе подкастов Odeo вместе с Эвом и его странноватым бизнес-партнером Ноа.

– Мы переехали в Калифорнию не для того, чтобы я работал на Google, – объяснял Биз Ливии, когда они обсуждали, почему он должен отказаться от огромных денег. – Мы переехали, чтобы я мог работать с Эвом.

Выбор оказался не таким уж сложным, ведь за истекшие два года они стали действительно очень близкими друзьями. На следующий день он пришел на работу, отдал белую карточку сотрудника Google и деньги, полагавшиеся за нее, в обмен на свободную жизнь в рамках стартапа.

Начав работать в Odeo 6 октября 2005 года, он быстро понял: одно дело – говорить о готовности к переменам, а другое – их осуществлять. Неограниченное бесплатное питание, мелкие снеки, автобусы до работы и вообще нескончаемое бесплатное всё в Google – всего этого больше не существовало. Офис, где на лестничной клетке спят бездомные. Единственный бесплатный вид транспорта – собственные ноги. Единственная бесплатная еда и выпивка – пиво, которое Эв ставит всем после работы.

А различия в культуре организации описанию вообще не поддаются. Там стерильная роботизированная Google со всезнающими разработчиками и величественными начальниками – тут татуированные программеры, на все подряд реагирующие риторическим вопросом «ну-и-чего-тебе-надо?». Они не испытывали к гугловцам ничего, кроме глубокого презрения, хотя те кичились дипломами Стэнфорда или Массачусетского технологического, а эти были недоучившимися студентами второсортных колледжей.

Работая рядом со своим лучшим другом и бывшим начальником среди спящих бомжей и хаоса, грязи и ругани, Биз чувствовал себя в своей тарелке.

Перенесемся в конец 2005 года.

Залив Сан-Франциско. Из густого тумана появляется яхта. На борту – сотрудники Odeo. Вдали отливает оранжевым мост Золотые Ворота. Снасти под действием сильного ветра с лязгом бьются о мачты.

– Мы двигаемся к бухте Тибурон, – это Ариэль Полер, один из инвесторов Odeo. Он стоит за штурвалом, направляя яхту. И добавляет, прищурившись: – О, кафе у Сэма открыто, как здорово.

Ноа гиперактивен, он постоянно снимает коллег для нового короткого видео, которое собирается разместить в блоге. Он наводит камеру на лица и пристает ко всем, будто малыш, которому срочно необходим леденец на палочке.

– Скажи два слова, как дела, – попросил Ноа Биза, чтобы добавить некоторого оживляжа спокойному путешествию на яхте.

Биз ежился от сильного ветра, продувающего оранжевую куртку насквозь. Все же он ответил:

– Всё хорошо. По дороге туда мы никого не потеряли, а по дороге обратно – максимум одного-двух.

Эв, сидевший справа, пряча глаза за солнечными очками, добавил: «Одного мы можем себе позволить».

Конечно, пошутил. Он не стал бы сбрасывать Ноа с яхты, хотя с удовольствием снял бы его с поезда Odeo.

Все чаще приходилось Эву напоминать, кто в доме хозяин. Они рассчитывали, что со временем сайт станет центральным местом в сети для размещения подкастов, позволит желающим создавать и записывать аудиофайлы и делиться ими посредством инструмента под названием Odeon Studio, основанного на технологии «флэша». И все это, разумеется, совершенно бесплатно. Одно мешало: Эв и Ноа спорили буквально по каждому поводу. О цвете логотипа. О продукте, на котором надо сосредоточиться. О том, кто начальник. Они даже не могли договориться, когда выводить Odeo в публичный доступ.

– Нет, он еще не готов! – заявлял Эв в ответ на все убеждения Ноа, энергично мотая головой. – Я генеральный директор, я тебе говорю: у меня есть опыт, я не хочу пока запускать сайт!

Рэбл и Рэй, молодой дизайнер, специалист по флэшу, нанятый еще в те времена, когда базой Odeo служили разные кафе, с комфортом растянулись в креслах, приготовившись слушать новый раунд споров между Ноа и Эвом. Эв был еще не готов совершить новый выход в мир. В момент, когда требовалось принять решение и нажать кнопку «пуск», у него всегда наступал ступор. А вот Ноа всегда переполняли возбуждение и энтузиазм, у него таких проблем не возникало.

Однако ни Ноа, ни Эву было невдомек: не имеет значения, кто из них победит в этом споре. Все уже решил Рэбл.

– Он работает, – заявил он с озорной улыбкой на лице.

Эв и Ноа продолжали пререкаться. Рэбл повторил еще раз:

– Он работает, ребята, – погромче, чтобы они замолчали. – Я запустил сайт.

Они замолчали. Посмотрели на Рэбла. Ноа расплылся в улыбке от уха до уха:

– Да ты что!

Эв лишь покачал головой.

Его участие в проекте обеспечило внимание прессы, что, в свою очередь, привлекло инвесторов, в частности Ариэля Полера, считавшего, что подкасты могут стать конкурентом радио так же, как блоги составили конкуренцию печатным медиа. В августе 2005 года не имевший никакой бизнес-модели Odeo получил финансирование – 5 миллионов долларов от фонда Charles River Ventures и нескольких более мелких инвесторов. Они верили в подкасты и в Эва, что отнюдь не подразумевало веру в компанию и в людей, с которыми работает Эв.

Получив деньги, достаточные, чтобы нанять новых программистов и направить компанию по нескольким связанным с подкастами направлениям, Ноа с Эвом больше не могли договориться ни о чем. Когда радость прошла, Ноа начал жаловаться совету директоров и звонить главному инвестору Джорджу Закари. Он высказывал недовольство недостатком лидерских качеств у Эва и его неспособностью принимать решения. Несколько раз даже пытался устроить бунт на корабле и предлагал совету директоров сместить Эва с должности генерального директора, поставив у руля его, Ноа. Эв, испытывавший стойкое отвращение к конфликтам, решил игнорировать интриги. Большую часть времени он старался не появляться в офисе одновременно с Ноа, чтобы не пробуждать ярость в необузданном напарнике.

Вот как выглядела ситуация на тот момент, когда компания отправилась в морское путешествие.

– А кого бы ты предпочел потерять? Без кого легче обойтись? – спросил Ноа Биза и Эва, когда они возвращались по холодным волнам. Он улыбался, будто зная ответ.

– Сложный выбор. – Биз посмотрел на Эва. Тот молчал.

– Может быть, без меня? – саркастически спросил Ноа и развернул камеру, чтобы зафиксировать свое лицо: улыбка во весь кадр, маленькие солнечные очки напоминают жучков. – Без меня, без меня, – повторял он с легким смешком.

Биз и Эв не стали спорить, и он прыгал по яхте, словно непослушный шарик для пинг-понга, щелкая всех подряд.

Джек, погруженный в раздумья, стоял на носу, облаченный в джинсовую униформу – темные штаны и того же оттенка куртка. Непослушные темные волосы разлетались на ветру. Ему нравилось ходить под парусом, и поездка напомнила ему о цели, которую он когда-то себе поставил: купить яхту и научиться ею управлять, чтобы пройти в одиночку до Гавайев – на этот переход протяженностью 2400 миль, по его расчетам, должен был уйти целый месяц.