– А ты при чем? Почему за тобой гнались? – Язык распух и шевелится с трудом.

Клайда усмехается.

– Я его и отравила. Ге приказал…

– А почему ты бежала голой? Ты что, спала с этим… Венценосным? Или другим?

– С обоими, – кивнула Клайда и облизнулась. – И со всей дворцовой знатью. Я была украшением придворных балов. Меня звали Гела Мар!

В ее тоне появилась торжественность, хотя это имя мне ничего не говорило. Как, впрочем, и все остальные. Ладони жгло, на них явно виднелись следы тяжелого кизилового древка. Неужели я действительно бился с персами?!

– А ты кем был?

– Александром Македонским.

– Никогда не слышала.

А виски все-таки сжимает… Но нащупать я ничего не могу.

– Почему ты трогаешь голову?

– Шлем давит…

– Нет никакого шлема!

Зажав пальцем мундштук, она рассматривает дым в прозрачной трубке. Он уже не зеленый, а какой-то белесый.

– Это остаточное действие леммы…

– Что?!

– Неважно. Когда дым обесцветится, затянись один раз, и все пройдет. Вот так… – Она подносит к кроваво-красным губам мундштук, с облегчением выдыхает густой белый пар.

– Уфф… Все, отпустило…

Я следую ее примеру. Действительно, шлем перестает давить на виски, сознание проясняется, и я окончательно понимаю, что все происходящее мне привиделось. Но сколько времени прошло? Уже ночь или следующий день? Нет, объективный хронометр показывает, что я смотрел грезы всего двадцать минут.

– Как вы себя чувствуете, гражданин? – спрашивает стюард.

Все это время он терпеливо стоял в стороне, ожидая, пока мы придем в себя. И очевидно, этот момент наступил.

Я трясу головой.

– Нормально…

Он повторяет вопрос Клайде.

– Отлично! – Она улыбается.

– В таком случае, буду рад проводить вас. Рекомендую пообедать после сеанса. Напротив хороший ресторанчик.

Действительно, я ощущаю зверский голод.

– Спасибо, мы воспользуемся вашим советом.

Стюард проводил нас до калитки.

– Будем рады видеть вас снова! – дежурно говорит стюард напоследок.

На противоположной стороне улицы в таком же зеленом дворике расставлены в тени деревянные столы со стульями. На заборе красочный плакат: на большом блюде аппетитная жареная рыба и щупальца вунора в окружении специй. «В связке работают, – размышляю я. – Знают, что после “зеленого дыма” пробивает на еду…»

– Входите, с удовольствием!

Нас встречает высокая молодая женщина в веселом фартуке с национальным желто-звездным узором, надетом поверх длинного белого платья. Она ведет нас по вымощенной серо-синим камнем дорожке к уютному столику, огороженному цветущими кустами. Усаживаемся, через минуту хозяйка приносит запотевший, только из погреба, графинчик с двумя высокими бокалами.

– Лемма позволит вам быстрее восстановить силы, – поясняет она, разливая густую маслянистую жидкость. – В стоимость обеда это не входит!

– Спасибо!

Я заказываю жареную рыбу и паровых агний, Клайда – тушенного в вине вунора, на десерт мы, не сговариваясь, выбрали пудинг из фиактистовых водорослей. Хозяйка исчезает, и мы остаемся наедине. Наступает неловкое молчание.

Клайда отпивает салатного цвета напиток. Я следую ее примеру. Терпкая жидкость, вроде бы не крепкая… Но с меня достаточно и дыма. Я отставляю бокал.

– Нет, выпей! – настаивает Клайда. – Хотя бы несколько глотков, это очень важно. Особенно после первого курения!

Что ж, раз надо, так надо! Я выпиваю все до капли. Довольно приятный вкус и явно тонизирующее действие. Сознание проясняется, напряжение в душе исчезает. Я смотрю на свои руки. Как и следует ожидать, на них нет никаких следов от копья. Миражи рано или поздно рассеиваются…

– Что это?

– Лемма. Вытяжка из той травы, которую мы курили. Она помогает вернуться в обычный мир. Чтобы тебе в неподходящий момент вдруг не привиделось то, из-за чего ты так ужасно кричал.

– Я кричал? Что именно?

– Не знаю, я ведь тоже была в путешествии. Стюард сказал, что ты выкрикивал какие-то команды. И спрашивал – на каком они языке…

– На языке воинов! – грубо отвечаю я. И тут же смягчаю тон. – Это специальные военные термины, их не поймет посторонний… Расскажи-ка мне лучше: сколько раз ты была в Роганде? И сколько раз путешествовала с «зеленым дымом»?

– Я? – Она растерянна. – Почему ты так решил?

Я не решил – я знаю. Потому что заглянул в ее память. Но она дала для этого повод.

– Не лги мне! Ты многое знала про Роганду, про «Золотой вунор», про «зеленый дым»… Ты безошибочно привела меня к курильне. Ты прекрасно знала, как снять остаточное действие дыма. Как объяснить это чем-то иным?

Клайда опускает голову. Медленно тянутся секунды. Если она и думала, как выкрутиться, то ничего не придумала.

– Маргис Ку брал меня с собой дважды, и мы по несколько раз ходили в курильни. Но это было давно…

Неужели женщины во всех мирах одинаковы? Не «дважды», а трижды. А оправдание – «это было давно» наверняка, универсально в разных галактиках…

Я тоже сижу молча. Настроение испортилось. Но сейчас не время и не место выяснять отношения. К тому же это просто глупо.

Хозяйка приносит еду. Острые запахи будоражат аппетит.

– И бутылку браски! – заказываю я. Внимательно рассматриваю Клайду и спрашиваю: – Интересно, кем ты была в тех путешествиях?

– Гелой Мар.

– Каждый раз?

– Да. Чему ты смеешься?

– Просто так. Давай есть.

Хозяйка принесла браску, и за обедом мы незаметно выпили всю бутылку.

Возникшая между нами напряженность исчезла, настроение улучшилось. Стало очень жарко, лучи Тора буквально выжигали сознание. Вернувшись в отель, мы задернули шторы и долго «играли». Из отверстий в стене шла живительная прохлада. Кондиционеров здесь еще не было, скорей всего, просто качали холодный воздух из забитого льдом подвала – эта схема использовалась в домах высших руководителей.

– Здесь не жарко, а ты опять покрылся пахнущими каплями, – заметила Клайда, водя пальцем по моей мокрой спине.

– Я устал.

– От чего? – искренне удивилась она, и я не нашелся, что ответить. Похоже, навойцы не устают от «игры»…

Молча встав с широкой кровати, я отправился в сверкающую мрамором и позолотой ванную. Вошел в круглую прозрачную кабинку, повернул кран. Из испещренного дырочками потолка широко ударили упругие прохладные струи, окутавшие тело целиком, как дождь. Душ доставил мне удовольствие, как, впрочем, и все в Роганде. Казалось, что я нахожусь здесь очень давно – месяц или год. Или всю жизнь… А увидел так мало!

– Не хочешь сходить к океану? – спросил я, выходя из душевой, обернутый влажной простыней.

– Конечно, – согласилась Клайда. – Здесь прекрасные пляжи!

Пройдя через цветущий сад, мы оказались на берегу. Широкая полоса нежно-розового песка, яркие цветы на многочисленных клумбах, разноцветные шатры с легкими раздвигающимися пологами. Пляжный стюард провел нас к одному из них – ярко-желтому, в серебряных узорах. Внутри две кушетки, шезлонги, стол, на котором стоит ваза с фруктами.

– Есть какие-нибудь пожелания? – осведомился стюард. – Вам будет доставлено все, что захотите.

– Спасибо, пока ничего не надо.

– Если я понадоблюсь, вот кнопка звонка…

Раздвинув все пологи, я принялся осматриваться по сторонам, с любопытством изучая местную жизнь. Она кипела, хотя привычной для обычных городских пляжей толчеи здесь не было. Отдыхающие плавали, кое-кто играл в мяч, некоторые, привязав себя к большим шарам, издали похожим на большие разноцветные арбузы, совершали огромные прыжки.

Бросались в глаза необычные пляжные наряды: купальные костюмы женщин в основном закрывали спину, впереди только узкая полоска, прикрывающая грудь, а нижняя часть тела вообще ничем не прикрыта, если не считать тесемок и шнурков, позволяющих удерживать ткань. Мужчины носили узкие, до колен трусы. Но встречались и другие варианты: молодые девушки вообще без ничего – только круглая нашлепка в районе крестца, закрывающая основную часть организма. Наверное, считалось, что они ходят топлес… Были и мускулистые молодые люди в узеньких плавках. И те и другие явно не относились к числу отдыхающих, скорее, это обслуживающий персонал…