Большие глаза удивленно смотрели сквозь мощные линзы и видели перед собой еще молодого человека с невыразительным лицом, черты которого не откладывались в памяти.
– Здравствуйте! – неуверенно ответил он. Судя по бегающим зрачкам, Ивкус старался вспомнить, что «такого» он мог натворить. – А вы из Тайного департамента?
– Почти, – обтекаемо сообщил я. – Но вообще-то я… Я ваш… коллега.
– Коллега? – недоверчиво покосился Тот, тем не менее двинувшись со мной в сторону скамейки.
– С помощью электромагнитных импульсов можно ведь не только определять направление на объект и расстояние до него, – продолжал я, не давая опомниться собеседнику. – Можно опознавать этот объект – свой ли он или чужой.
– Но позвольте! – Тот заинтересованно заглотнул наживку. – Как это сделать практически? Да и зачем? Местонахождение объектов нам всегда известно…
Мы сели на скамейку. Тот положил портфель на колени.
– А если этих объектов много? Например, много летающих в небе объектов, и они постоянно движутся, меняя свое местоположение по сложным траекториям. А среди них – и свои, и чужие…
– Летающих в небе? Чужих? Но откуда?!
Казалось, глаза Тота округлились до диаметра линз.
– Возможно, не сейчас, а в будущем, – сказал я. – А чужие могут быть и с другой планеты…
– Разве это возможно? Я тоже думал об этом, но… Вы считаете, где-то еще есть разумные существа?
– Я в этом уверен!
Разговор пока шел в нужном русле, но неизбежно должен был из него выплеснуться. И точно…
– Но… кто вы? Работник секретного отдела запрещает говорить с посторонними о моих разработках…
– Я говорю не о ваших разработках, а о теории радиолокации…
– Гм… Какой точный термин. – Он снял очки, подышал на стекла и протер не очень свежим платком. Потом зачем-то достал из внутреннего кармана ручку и спрятал опять.
– И я знаю больше, чем вы! Например, как пускать плоскую волну в любом направлении, не поворачивая антенну…
– Разве такое возможно?!
– Конечно…
– Но откуда вы можете это знать? Во всем Таго никто не разбирается в возвращающихся лучах лучше меня! А может быть, и на всей планете!
– Вы правы…
– Значит?! – Ученый поспешно вернул очки обратно и с новым выражением уставился на меня. С выражением изумления и незаданного вопроса, который вертится на языке, но слишком невероятен, чтобы прозвучать вслух.
И я ему ответил. Слабым гипнотическим импульсом. Совсем слабым, можно считать, что его и не было, потому что применять внушение в такой ситуации категорически запрещено.
Тот снова снял очки и смотрел беспомощно и близоруко.
– Я верил, что мы не одни! – наконец сказал он. – Но… Вот так, днем, на скамейке в парке встретить… Встретить…
– Это вынужденная мера, – пришел на помощь я. – Тор скоро взорвется, и Навоя сгорит.
– Да, да, с Тором происходит что-то неладное…
– Мы спасаем лучших. И перспективных ученых в первую очередь.
Как ни странно, но Ивкус Тот мне поверил сразу. Это стало ясно по его взгляду, по рукам, которые перестали хвататься то за одно, то за другое и намертво вцепились в портфель. Теперь надо было ждать обычных вопросов: сколько осталось, куда переселяться, кого можно взять с собой…
– Все эти знания, которыми обладаете вы… Мне они будут доступны или постигать их придется самому?
– Самому! – ответил я, несколько удивившись. – Мы лишь перевезем вас и обеспечим скромные для начала условия для проживания. Думаю, они будут не хуже нынешних…
Но условия жизни Тота не очень волновали.
– Значит, передача плоской волны в любом направлении без поворота антенны возможна?
– Конечно. И вы узнаете – как…
Похоже, он отключился и погрузился в свои мысли. Я осторожно положил на чашу весов выбора еще одну гирю.
– И там не будет этого противного типа с руками, как щупальца вунора…
Тот радостно улыбнулся.
– Откуда… Впрочем, неважно! – Он махнул рукой. – Я согласен!
– Отлично! Завтра в это же время я буду вас ждать на этом месте. Возьмите самые необходимые вещи.
– Мне надо захватить некоторые документы…
– С этим будьте очень осторожны: иначе вместо эвакуации можете оказаться в тюрьме… Лучше не рисковать. Голова-то остается при вас…
– Так-то оно так… Только первичные материалы я не полностью запомнил…
– Какие «первичные материалы»?
Он снова снял очки, повертел и надел.
– В самом начале работы я получил исходные чертежи и несколько формул. С этого все и началось: отталкиваясь от них, я пошел дальше…
– От кого получили?!
– От отдела защиты секретов. Но шесть лет назад еще не было таких строгостей, и я снял копии. Они спрятаны в надежном месте. Я заберу их без труда… До следующего дня.
– Пусть он будет удачным, – автоматически ответил я, глядя вслед исследователю возвращающихся лучей. Он шел по алее своей прыгающей походкой, цеплял ногами цветной песок и неистово размахивал обшарпанным портфелем.
Что это значит? Откуда на планете, где нет радиолокации, могут появиться «исходные чертежи и формулы»?
Я понятия не имел, как можно ответить на этот вопрос.
* * *
Иногда я встречался с коллегами или агентами в небольшом запущенном парке имени Комитета народной власти, расположенном за промышленной зоной на берегу пруда. Здесь всегда было мало посторонних глаз, народные защитники не патрулировали тенистые аллеи, здесь хорошо думалось, изредка я приходил, чтобы просто посидеть в тишине и покое. Бывало, тишину нарушали воспитанники расположенного рядом дома опеки – бедолаги, лишившиеся родителей. Их было человек пятнадцать, и командовали ими две бойкие девицы, которые не давали детям ни минуты покоя: то заставляли петь песни, то маршировать, то бегать, участвуя в каких-то замысловатых коллективных играх. Они меня не раздражали, напротив, я с сочувствием взирал на этот принудительный марафон, напоминающий чем-то солдатскую муштру. И обратил внимание на одного мальчика – он быстро уставал и норовил отдохнуть в сторонке, часто неподалеку от моей скамейки. Мы переглядывались, улыбались друг другу, потом, подчиняясь окрику воспитательницы, он снова окунался в водоворот обязательных игр. Каждый раз он подходил ко мне все ближе, и чувствовалось, что его тянет к единственному взрослому, который проявил к нему хоть какое-то внимание. Я собирался принести ему конфет, но обычно было не до того, к тому же я никогда не был уверен – будет гулять группа сирот или нет. Однажды, устыдившись, я специально пришел с конфетами, дождался группу, но знакомого малыша не увидел.
– А где этот мальчик? – спросил я воспитательницу. – Ну, который все время отдыхал?
– А, этот заморыш Борк Де? Он оказался больным. Его отправили в медицинский центр «Через боль к вечной радости». Думаю, он к нам уже не вернется. А кто он вам?
– Никто. Я просто заметил, что мальчик очень слаб. Ему трудно было выдержать те нагрузки, которые вы давали остальным детям.
Воспитательница нахмурилась:
– Мы загружаем детей в строгом соответствии с рекомендациями, утвержденными Комитетом народной власти. Хоть проверьте, хоть в отделение защитников народа сообщите!
– Я никуда не собираюсь сообщать. – Я поднялся со скамейки и протянул пакет. – Раздайте это детям.
– Извините, они получают установленный рацион и ни в чем не нуждаются. Нам запрещено принимать угощение от посторонних.
Этот мимолетный случай почему-то не выходил у меня из головы. Дня два я пытался забыть его, но на третий отправился в медицинский центр. Обычное замызганное здание с пластиковыми раскладушками, несвежим бельем, скучающими сестрами и бесконечным детским плачем. Я быстро нашел маленького Борка и убедился, что он еще больше исхудал и осунулся. Но увидев меня, малыш очень обрадовался, бросился навстречу, обнял за ногу и прижался всем телом. Некоторое время мы сидели молча и он крепко держал меня за руку. Неожиданно Борк спросил:
– Я скоро уйду в Долину вечного покоя?
