Господин де Сен-Марк задумался, поигрывая ножом для разрезания бумаги:

— Постойте! Нет, не думаю. Надо сказать, меня тогда тревожило совсем другое. Консьержка могла бы лучше…

— Она ничего не знает.

— Я тоже. Нет, погодите. Но это не должно иметь отношения к делу.

— Расскажите все-таки.

— В какой-то момент я услышал шум со стороны помойки. Делать мне было нечего. Я подошел и увидел соседку с третьего этажа.

— Госпожу Мартен?

— Кажется, ее действительно так зовут. Признаюсь, я плохо знаю соседей. Она рылась в мусорном ящике. Помню, как она мне сказала: «Серебряная ложка случайно попала в отбросы». — «И вы нашли ее?» — спросил я. «Да, да», — довольно резко ответила она.

— Что она сделала потом? — задал вопрос Мегрэ.

— Она быстро поднялась к себе. Это маленькая нервная особа, у нее такой вид, будто она вечно куда-то торопится. Если мне не изменяет память, мы тоже таким образом потеряли дорогое кольцо. И самое поразительное, что его принес консьержке мусорщик, который нашел кольцо, орудуя своей палкой в отбросах.

— Не могли бы вы сказать, в какое время произошел этот инцидент с ложкой?

— Затрудняюсь ответить. Погодите. Я не хотел ужинать. Однако примерно в половине девятого Альбер — мой слуга — упросил меня съесть хоть что-нибудь. А так как я отказывался садиться за стол, он принес мне бутерброд с анчоусами в салон. Это было раньше…

— Раньше половины девятого?

— Да… Положим, что инцидент, как вы говорите, произошел в самом начале девятого. Но не думаю, чтобы это имело хоть какой-нибудь интерес. Каково ваше мнение об этом деле? Со своей стороны, я отказываюсь верить — как говорят, об этом уже пошли слухи, — что преступление совершено кем-то из жильцов дома. Вы только представьте себе, что любой с улицы может проникнуть во двор. Впрочем, я уже направил хозяину просьбу о том, чтобы ворота под аркой запирались с наступлением сумерек.

Мегрэ встал.

— У меня еще нет мнения об этом деле, — сказал он.

Консьержка принесла почту и, так как дверь в прихожую оставалась открытой, заметила вдруг комиссара, беседующего наедине с господином де Сен-Марком.

Ох, уж эта мадам Бурсье! Ее это совсем поразило.

Взгляд ее выражал страшное беспокойство.

Неужели Мегрэ позволяет себе докучать своими расспросами месье Сен-Марку?

— Благодарю вас, месье. И прошу извинения за этот визит.

— Не хотите ли сигару?

Господин де Сен-Марк был очень аристократичен, с тем почти неуловимым налетом снисходительной фамильярности, который гораздо больше выдавал в нем политика, чем дипломата.

— Я полностью в вашем распоряжении…

Слуга закрыл за комиссаром дверь. Мегрэ медленно спустился по лестнице, вышел во двор, где служащий какого-то крупного магазина тщетно разыскивал консьержку.

В ее комнате не было никого, кроме собаки, кошки и двух детей, мазавших друг другу физиономии молочным супом.

— А где же мама?

— Сейчас она придет, месье… Пошла относить почту.

В самом углу двора, возле комнатки консьержки, стояли четыре цинковых ящика, в которые с наступлением вечера жильцы выбрасывали мусор.

В шесть утра консьержка открывала ворота и мусорщики увозили отбросы.

Что же здесь искала госпожа Мартен в тот момент, когда был убит Куше?

Может быть, ей тоже пришла в голову мысль поискать перчатку своего мужа?

«Нет! — пробормотал про себя Мегрэ, вдруг что-то вспомнив. — Мартен выносил мусор гораздо позднее».

Но что же тогда произошло? О потерянной ложке не могло быть и речи! Ведь днем жильцы не имеют право ничего выбрасывать в мусорные ящики.

Что же тогда они искали в них?

Мадам Мартен даже сама рылась в помойке.

Мартен крутился вокруг, светя ей спичками.

А утром перчатка неожиданно нашлась.

— Вы видели малыша? — послышался голос за спиной Мегрэ.

Это пришла консьержка, которая говорила о ребенке Сен-Марков с большим чувством, нежели о собственных детях.

— Надеюсь, вы ничего не сказали госпоже? Ей не нужно знать…

— Разумеется, разумеется!

— Венок, я имею в виду венок от жильцов… Не знаю только, должны ли мы сегодня отнести его в дом или, по обычаю, возложить во время похорон. Служащие из похоронного бюро были очень шикарными. Они сорвали с нас триста франков.

И, повернувшись к подошедшему посыльному из магазина, она спросила:

— Что вам угодно?

— Где живет господин де Сен-Марк?

— По лестнице направо. Второй этаж с фасада. Только звоните тише!

Потом обернулась к Мегрэ:

— Если бы вы знали, сколько ей приносят цветов! Они просто не знают, куда их девать. Большую часть букетов они должны были разместить в комнатах прислуги. Может быть, зайдете к нам?

Но комиссар все разглядывал мусорные ящики. Какого черта могли там искать Мартены?

— Утром, как положено, вы выставляете их на тротуар!

— Нет. С тех пор как я овдовела, это мне делать тяжело. Мне следовало бы нанять кого-нибудь, чтобы их выносить, одной мне с этим не справиться. Но мусорщики очень любезны. Время от времени я подношу им по стаканчику, и они забирают ящики прямо со двора.

— Значит, старьевщики не могут в них рыться?

— Почему же не могут? Они заходят прямо во двор… иногда даже втроем-вчетвером, и разводят дикую грязь…

— Благодарю вас.

И Мегрэ ушел, задумавшись, забыв или не считая нужным нанести новый визит в служебные помещения фирмы Куше.

Когда он пришел на набережную Орфевр, ему сообщили:

— Кто-то звонил вам. Какой-то полковник!

Но Мегрэ думал о своем. Входя в кабинет инспектора, он сказал:

— Люка, немедленно отправляйся на задание. Ты должен расспросить всех старьевщиков, что обычно собирают мусор вблизи площади Вогезов. Если надо, поедешь в Сен-Дени, где сжигают мусор. Нужно узнать, не было ли позавчера утром замечено что-либо необычное в мусорных ящиках из дома № 61 на площади Вогезов.

Он сел в кресло и вдруг вспомнил о полковнике.

Что еще за полковник? Никакого полковника он не знал.

Однако некий полковник имел отношение к делу Куше. Это был дядя госпожи Куше.

— Алло! Элизе, 17—62? С вами говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции. С кем имею честь? А, полковник Дормуа? Слушаю, слушаю. Алло! Это вы, полковник? В чем дело? Завещание… Я вас плохо слышу. Нет, нет, напротив, говорите потише. Теперь лучше… Так в чем же дело? Вы нашли какое-то немыслимое завещание? И даже незапечатанное? Ясно! Я приеду через полчаса.

— Полковник ждет вас в кабинете, месье. Я провожу вас…

Комнату с телом покойного закрыли. Из соседней комнаты, должно быть, будуара госпожи Куше, слышались какие-то шорохи. Служанка открыла дверь, и Мегрэ увидел полковника. Тот стоял, небрежно положив руку на стол, высоко задрав подбородок, благопристойный и спокойный, словно позируя скульптору.

— Прошу садиться!

Но с Мегрэ таким тоном разговаривать было нельзя.

Он не сел, а, расстегнув свое тяжелое пальто, положил на стул шляпу и не спеша набил трубку.

— Так, значит, это вы нашли завещание? — спросил он, с интересом оглядываясь.

— Да, я, сегодня утром. Моя племянница еще не знает об этом. Должен заметить, что это настолько возмутительно…

Странная комната, вполне подходящая для Куше. Мебель, разумеется, была стильная, как и во всей квартире. Мегрэ заметил несколько дорогих вещей. Но рядом с ними стояли и такие, которые свидетельствовали о примитивных вкусах хозяина.

Перед окном — стол, служивший ему рабочим местом. На нем лежали турецкие сигареты и несколько дешевых трубок из дикой вишни, которые Куше, наверное, любовно обкуривал.

Пурпурный халат! Должно быть, Куше считал это особым шиком. А у кровати — дырявые домашние тапки.

Стол был с выдвижным ящиком.

— Обратите внимание, он не заперт! — сказал полковник. — Я даже не знаю, есть ли вообще ключ! Сегодня утром моей племяннице понадобились деньги, чтобы расплатиться с посыльным, и я хотел избавить ее от необходимости выписывать чек. Я решил поискать деньги здесь. И вот что я нашел.