Спустя некоторое время, когда, ополоснув лицо холодной водой, она всматривалась в зеркало, в ее памяти всплыло еще одно унижение. Пэт в Англии, вернулся и не заехал, зато дважды побывал в поместье, чтобы навестить ту девчонку. Хотя она уже не девчонка, а барышня, старше, чем была Констанция накануне свадьбы. Кэти Беншем девятнадцать, или почти столько, достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. И считает мужчину на пятнадцать лет старше себя подходящей партией… Вилл Хедли, Боб Армстронг, а теперь и Пэт. Почему, почему все так к ней относятся? Наверное, она проклята вечно быть отвергнутой теми, кто ей нравится, и притягивать тех, кого не выносит. Исключение составлял Мэтью Радлет. Она любила Мэтью, а он — ее. И все же тоска и одиночество, что ощущала Констанция, были ничем по сравнению с нависшей над ней новой опасностью. Эта несносная девчонка! Как она узнала о настоящем отце Майкла? Никто ни в чем не сомневался до сих пор — никаких намеков или косых взглядов; Майкл пошел в бабушку, а у бабушки в родне все были светловолосыми. До настоящего времени больше никто ничего не знал. Констанции стало почти физически плохо, когда она поняла, — то, что узнала Барбара, стирает последнюю преграду между ней и Майклом. Раньше, если бы случилось самое страшное, и сын признался бы в своей любви к Барбаре, Констанции пришлось бы умолять Анну объяснить девчонке, что между ней и ее избранником существует родственная связь. Пусть бы даже Анне пришлось в этом случае солгать. Но сейчас случилось так, что Барбара узнала — никаких кровных уз между ними нет. А сцена во дворе — это своего рода объявление войны.

Констанция снова ощутила то странное чувство, которое охватывало ее, когда был жив Дональд — будто ее заманили в западню, из которой ей никогда не вырваться. Тогда ей удалось освободиться. Но теперь нет никого, кто для ее освобождения от Барбары пошел бы на убийство. Схватка между Дональдом и Мэтью больше не повторится.

— Ты вернулась поздно.

— Да?

— Барбара, пожалуйста, не отвечай мне таким тоном. — Рот мисс Бригмор вытянулся в тонкую линию.

Барбара молчала.

— Вы хорошо покатались? — спросила гувернантка.

— Нет.

— Полагаю, по твоей вине?

— Конечно, ты можешь предположить только это. Ты всегда поддерживаешь другую сторону.

— Барбара, не разговаривай так со мной, я уже просила. Лучше расскажи, что случилось.

— Ничего не случилось, что могло случиться?

— Не повышай голос, Барбара. — Теперь мисс Бригмор быстро объяснялась на языке жестов, глядя, как Брукс поднимается по главной лестнице. Затем она повернулась и, не оглядываясь, направилась к галерее. Оказавшись на «детском» этаже, прошла в свою гостиную и стала ожидать Барбару.

Девушка не спеша зашла и, поскольку не закрыла за собой дверь, мисс Бригмор, тщательно выговаривая слова, что являлось явным признаком ее неудовольствия, произнесла:

— Будь настолько добра, чтобы прикрыть дверь… Вот так.

Она глядела на высокую тонкую фигуру Барбары в зеленой плисовой амазонке, на черные, высоко зачесанные блестящие волосы, бледное лицо и коричневую бархатную шляпку с жесткой каймой, кокетливо сидящую на голове, несмотря на все свое раздражение и недовольство, не могла не восхититься красотой Барбары.

— Что произошло? — спросила она немного мягче. — Отчего плохое настроение? Ты поссорилась с Джоном?

— Поссорилась с Джоном? — Барбара с наигранным удивлением расширила глаза. — Кто и когда ссорится с Джоном? Я бросила его у деревни и поскакала по склонам, а ему пришлось попотеть, как выразилась бы Мэри, догоняя меня. А когда поровнялся со мной, единственное, что он смог пропыхтеть, было: «Барбара! Барбара! Ты! Ты!».

— Это говорит только о его хорошем воспитании и сдержанности. Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты решила поскакать по склонам?

— Я же знала, что он помчится следом. Вдобавок, ярко светило солнце. — Девушка стянула шляпку и отбросила ее в сторону.

Если бы кто-то другой, а не ее любимое дитя, вел и разговаривал подобным образом, мисс Бригмор почувствовала бы к этому человеку сильнейшую неприязнь. Но поскольку это была ее Барбара, то все недостатки такого поведения списывались на глухоту. Тот, кого природа так щедро наградила внешней красотой и одновременно отняла слух, не может не испытывать душевного конфликта. Мисс Бригмор подошла к девушке поближе.

— Джон очень хорошо к тебе относится, — заверила она ее, — ты же знаешь.

— Я не хочу, чтобы Джон очень хорошо ко мне относился, и ты об этом тоже знаешь.

— Барбара! Подойти сюда. — Мисс Бригмор взяла ее за руку и посадила на кушетку, а сама устроилась рядом. Посмотрев воспитаннице прямо в глаза, она сказала: — Ты больше не ребенок, даже не подросток, ты на пороге зрелости…

— Ой, Бриджи, Бриджи, пожалуйста! — Барбара произнесла это умоляющим тоном и застыла, закрыв лицо руками. Спустя несколько секунд ладони ее опустились; она взглянула в испуганное лицо мисс Бригмор и ровным голосом проговорила: — Я не собираюсь замуж за Джона, и выброси это из головы. Во всяком случае, он меня не возьмет.

Туго затянутая корсажем грудь мисс Бригмор тяжело вздымалась, она дважды глотнула воздух, прежде чем промолвила:

— Ну что ты, конечно, возьмет.

— Почему ты так решила? Потому что он добр ко мне? Джон ко всем добр, он вообще добрый, вежливый… и скрытный. Никто не знает, что он думает на самом деле. Но я знаю, чего он и не думает, так это просить моей руки. В настоящий момент я ему даже неприятна. И Джон, как и все остальные, жалеет меня. И раз уж на то пошло, ты можешь представить, как я в Манчестере знакомлюсь с его друзьями? «Как… поживаете… э-э… мистер… Толстый Кошелек? Как дела на фабрике?»

— Прекрати! Прекрати сейчас же. — Мисс Бригмор, как бывало в детстве, шлепнула ее по рукам.

Девушка вскочила, будто от пощечины.

— Не делай так, Бриджи! — глухо проговорила она. — Ты сама сказала, что я больше не ребенок, вот и не обращайся со мной, как с ребенком. И давай договоримся раз и навсегда. Есть только один человек, за которого я хотела бы выйти замуж, и ты знаешь, кто это. Ты всегда знала. Никто другой мне не нужен.

Губы мисс Бригмор дрожали, и она ничего не могла с этим поделать. Она все прижимала пальцы к губам, словно силясь не дать себе заговорить, но слова вырвались сами, и звучали они печально.

— Ты не можешь выйти замуж за Майкла.

— Почему?

— Потому что… слишком многое против этого.

— Ты имеешь в виду тетю Констанцию?

— Возможно.

— Она меня ненавидит. Тебе это известно? Тетя Констанция меня ненавидит. А знаешь еще кое-что? Я тоже ее ненавижу.

— Барбара! Барбара! — Мисс Бригмор, склонив голову, терла лоб, как вдруг, будто удар заставил ее снова вскинуть голову — это были слова, торопливо произносимые приемной дочерью.

— Лучше бы ей поостеречься и не испытывать мое терпение, не то я взорву ее уютный маленький мирок. Я кое-что про нее знаю, уже давно, и пока никому об этом не говорила. А если она надумает удерживать Майкла, то сама может потерять его.

Мисс Бригмор буквально онемела. Когда она обрела дар речи, то выговаривала слова особенно старательно, хотя голоса ее почти не было слышно:

— Что ты имеешь в виду? Что ты можешь сделать, чтобы разлучить Констанцию и Майкла? — но задавая вопрос, она уже догадывалась об ответе.

— Я могу рассказать ему, что его мамаша, которую он так боготворит и считает самой лучшей из женщин — не более чем проститутка, а сам он — всего-навсего ублюдок.

Пожилая женщина почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Протянув руку, она ухватилась за изголовье кушетки, бессильно глядя на искаженное злобой лицо Барбары.

— Я права? Значит, я права? — низким голосом повторяла девушка.

Мисс Бригмор, закрыв глаза, трясла головой, а Барбара не унималась.

— Я знала, что права, знала, потому что нашла доказательство. Зачем бы еще хранить ей его портрет, спрятав в ящик для воротничков? Я обнаружила его несколько лет назад, когда она послала меня в свою комнату за носовым платком. Зачем, спрашивается прятать в вещах портрет своего деверя, а не мужа. И они, кстати, были не родными братьями, а сводными, потому что ее муж был сыном дяди Томаса, и, между прочим, тоже ублюдком, ведь миссис Радлет не выходила замуж за дядю Томаса. Ты управляла делами в его доме, и должна была…