— Главное, чтоб за шиворот не натекло! — громкий голос сзади раздался. Дуглас МакКорин подошел незаметно. Поручики встать хотели. Рукой махнул, мол, сидите. А Афанасия согнал. Не по чину. Сам уселся. Замолчали все. А глаз-то не оторвать от твердыни каменной.

Часа в два по полуночи густой туман пролег по темным водам озера. Башни замка как будто поднялись в воздух и неторопливо плыли, стоя на белом облаке. Огни на башнях сливались со звездами. Драгуны наскоро перекусывали. Хлопов к лошадям сбегал, достал из необъятной торбы, что всегда была приторочена к его седлу, краюху хлеба, и разделил на троих. Зажевали. Суздальцев толкнул плечом Андрея:

— Давай вместе держаться, как к стенам доберемся.

— Давай! — шепотом согласился.

Генерал-адъютант пробежал от фельдмаршала. Приказания отдавал командирам полков.

— Знать, начнем сейчас! — заметил Сафонов.

Петька перекрестился молча. Все пришло в движение. Плоты тихо спускали на воду, грузились осторожно. Что-то звякнуло. Афанасий обернулся резко, кулаком кому-то погрозил в темноту. Поплыли. Весла самодельные кошмами обвязали, на уключины масла постного не пожалели. Лишь бы не скрипнуть! Жизнь то дороже.

— Коли крепость возьмем быстро, все припасы опять к нам вернутся. А коли убьют, так покойному ничего боле и не потребуется. — пояснил еще вечером свою расточительность прижимистый Хлопов.

Подплыли тихо. На песок выбрались. Возле самых стен улеглись. Маеор рядом оказался:

— Успели, слава Пресвятой Богородице! — шепнул еле слышно.

— Чего успели — не сообразил Суздальцев.

— Сейчас поймешь, поручик. — последнее слово Дугласа пропало в орудийном грохоте. Разом открыли огонь все русские батареи. С треском врубались ядра в каменные стены. Разрывались, кроша монолит вековой. Драгун под стенами залегших осыпало крошкой каменной. Порой и глыбы валились.

— Головы береги, головы! — старался перекричать гром канонады шотландец. И руками скрещенными показал: Вот так! Вот так!

— Руку иль ногу придавит еще живым остаться можно — кричал он теперь в ухо Сафонову, — а башку разнесет, никакой лекарь не поможет. Давай, делай как я! — пистолет со шпагой поднял вверх над головой.

Уши уже болели от залпов орудийных, рот забивался пылью каменной, а все не смолкало. Где-то справа посыпался камнепад целый. Закричал кто-то пронзительно и смолк тут же разрывами заглушенный.

— Есть! Получилось! — проорал в ухо Сафонову маеор.

— Что получилось? — выплевывая пыль каменную, кричал в ответ поручик.

— Стена рухнула — лезвием шпаги показал.

Вдруг все стихло. Шурша срывались со стен последние обломки, медленно оседала пыль.

— Встаем, быстро! — МакКорин вскочил сам, рукой, что со шпагой, шляпу сорвал с головы, пыль ей быстро стряхнул с себя, оглянулся. Встают ли?

— Быстрее, черти — зарычал, видя, что драгуны медлят. Суздальцев и Сафонов тоже вскочили. Отряхнулись. На маеора смотрели. Что дальше-то?

— За мной! — побежал вправо вдоль стены. Поручики с драгунами за ним. Шагов через двадцать открылся пролом в стене. Неведомая сила обрушила огромный кусок каменной кладки, похоронив под своими обломками нескольких драгун. Их руки-ноги, куски мундиров торчали из под развалин.

МакКорин легко запрыгнул и исчез внутри. Поручики прыгнули за ним. Сзади уже забирались драгуны. Внутри был темный казематного типа коридор, уходивший влево и вправо от пролома. И тут и там валялись мертвые солдаты.

— Шведы, — догадался Андрей, хотя мундирами они ничем не отличались от русских. Где-то в стороне прогремел выстрел и первым на звук рванулся Суздальцев. Андрей замешкался слегка и его уже обогнали драгуны. За поворотом коридора он увидел шотландца дерущегося на шпагах с каким-то шведом. Еще с десяток неприятелей пятилось по коридору, поднимая ружья. Грянул нестройный залп. Пули просвистели так близко, что Сафонов даже ощутил их горячее дыхание. Не задело, а вот двое его драгун повалились со стоном. Маеор не замечая ничего продолжал рубиться. Его противник был неплохой фехтовальщик, но Дуглас напирал и прижимал к стене. Суздальцев пролетел мимо дерущихся и выстрелив из пистолета положил одного из шведских солдат. Отшвырнул ненужное теперь оружие, подскочил к ним с одной шпагой. Шведы ощетинились штыками. Отбил первый выпад, второй, ударил сам. Андрей в несколько прыжков оказался рядом. Откуда-то сзади раздалось несколько выстрелов. Два или три шведа упали.

— Наши! — догадался Андрей и чуть было не прозевал удар штыка. Шпага была отведена в сторону, еле отбил пистолетом. Нападавшего достал Суздальцев своим клинком. Швед пошатнулся и рухнул вперед. Но тут другой сделал выпад и Петька не успел отскочить. Изогнулся лишь, уворачиваясь. Длинное лезвие скользнуло по боку. Андрей выстрелил в упор. Солдата отбросило в сторону.

— Бей! — послышался рев Дугласа сзади. Маеор, отталкивая поручиков, проскочил вперед. За ним в бой ворвались драгуны. Коридор заканчивался. Шведы пытались скрыться за тяжелой дубовой дверью, но это удалось сделать лишь одному. Остальных примкнутыми багинетами драгуны прижали к стене. Шведы побросали оружие. Все остановились, тяжело дыша. Сильно пахло порохом и теплой кровью. На зубах противно скрипела пыль. Сафонов оглянулся и увидел убитого им шведского солдата. Он лежал, безжизненно оперевшись плечами о стену. Голова свалилась ему на грудь. Выстрел в упор разворотил весь живот, и последним движением умиравшего было придержать выпавшие оттуда сизые окровавленные кишки. Сафонов отвернулся, и его вывернуло. Остальные, остывая от пыла драки, тоже отводили глаза в сторону, стараясь не смотреть на мертвецов. Сдавшиеся в плен шведы испуганно столпились в углу. Где-то снаружи забил барабан.

— Капитуляция! — потряс окровавленной шпагой маеор. — Пошли. Гарнизон сдаваться будет.

Тут только Андрей заметил, что Суздальцев побледневший за бок держиться.

— Что с тобой? — к нему кинулся.

— Да вот, — морщился от боли, — зацепил таки меня, проклятый. Кабы не ты… добил бы меня он. Спасибо!

— Ты, что, Петр, да если б не ты, меня б другой бы добил!

— Ну значит, оба мы хороши. — рассмеялись. Лица все в пыли да копоти, а глаза счастливые. Петька правда охнул и отшатнулся к стене. Сквозь пальцы к ране прижатые кровь так и сочилась.

— Давай-ка, помогу лучше. Выбираться отсюда надо. — Андрей обнял товарища и бережно поддерживая повел назад к пролому. Тут и Афанасий вынырнул откуда-то.

— Господи! Ну наконец, то. Нашел таки! С ног сбился искамши. А они вот где. Ну, слава тебе, Господи, живы оба. Что с тобой, барин? Бок зацепило? — осмотрел бегло, — ничего, вскользь прошло. Заживет до свадьбы вашей, — все говорил и говорил Афанасий. Изволновался весь. Испереживался за молодых поручиком, — мы еще погуляем на свадьбах-то ваших. Эх и погуляем! — а сам уже принял от Андрея истекавшего кровью Суздальцева, и на руках, как дитя малое сам вынес из крепости. Там на плот опять сели и быстро быстро к берегу.

Гарнизон капитулировавший выходил из крепости. Впереди барабанщик, за ним комендант и солдаты. По бокам их русские драгуны оцепили. Все на плоты грузились.

Шереметев на берегу поджидал. Полковник шведский на берег вышел, церемонно откланялся и шпагу свою передал фельдмаршалу. Капитуляция выглядела почетной, оттого Шереметев намеревался отпустить гарнизон шведский без позора. То есть с оружием и знаменами.

За гарнизоном и жители выбирались из города. И вовремя! Капитуляция капитуляцией, но кое-где еще гремели выстрели. Дело обычное! В пылу драки не все слышали бой барабанный, означавший решение коменданта сложить оружие. Или не захотели исполнять приказ.

Артиллерийский прапорщик Вульф со штык-юнкером Готшлихом, а с ними и солдат несколько в главной башне закрылись. Отстреливались отчаянно.

В бойницу выглянув после очередного выстрела, юнкер заметил, что гарнизон строится и ворота открывает.

— Сдаваться решили! — крикнул Вульфу.

Прапорщик побледнел сильно, рванулся к отверстию в стене. Сам убедился. Заскрежетал зубами от злости: