— Да… кажется да.

— Уверена?

— А как же… — Она провела языком по губам. — А как же Ларри?

— В каком смысле?

— Что будет с ним? Полиция его не любит, там ему не доверяют. Даже теперь, когда он вот уже столько лет прожил здесь, стоит лишь чему-то случиться в Рино… в организации Фредерикса… Они тут же заявляются сюда и начинают донимать его разными дурацкими вопросами…

— Ему бы следовало переселиться куда-нибудь подальше отсюда.

— Если бы ты чуть получше знал Ларри, — вздохнула она, — то ты сам понял бы, что он никогда не пошел бы на это. Если он решил, что поселится именно здесь, то это означает, что именно здесь он и будет жить. Он вовсе не собирался сбегать и скрываться… Что же с ним будет теперь, Мэт? Ведь они только и ждут того, чтобы подловить его на чем-нибудь, чтобы было можно…

— Похоже, у него возникли проблемы, — сказал я. — Он переправляет через границу большую партию героина, а это уже преступление. — Я сурово взглянул на нее. — А ты, похоже, и в самом деле от него без ума, не так ли?

— Он замечательный человек, — упавшим голосом проговорила Бет. — Это все из-за меня… если бы не я… — Она тяжко вздохнула. — Я… я согласна на все, чтобы только помочь…

Она замолчала. Я продолжал испытующе глядеть на нее, замечая, как её щеки заливает румянец смущения, и затем усмехнулся.

— Прибереги это предложение для другого раза, когда мне не будет так хотеться спать. — Я взял её за подбородок, слегка приподнял лицо и вполне невинно поцеловал в губы. — Не волнуйся об этом, Бет. Обычно мы заботимся о людях, оказывающих нам содействие, вне зависимости от возможных личных симпатий или антипатий.

Я подошел к дивану, вынул револьвер, положил его так, чтобы им можно было бы быстро воспользоваться в случае необходимости, и выбрал себе подушку побольше. Затем торопливо сбросил ботинки, лег и тут же уснул.

Когда я проснулся, то первым, кого я увидел, был Мартель.

Меня разбудил телефонный звонок. Он доносился как будто откуда-то издалека, и первой моей мыслью было горячее желание, чтобы кто-нибудь поскорее снял бы эту чертову трубку и дал бы мне спокойно поспать ещё немного. Но в следующий момент сон с меня словно рукой сняло, стоило мне лишь подумать о том, куда девалась Бет, и почему она бездействует. Я очень осторожно попытался нащупать свой миниатюрный «смит-вессон». Но пистолета на месте не было.

— Не рыпайся, козел, — предупредил меня мужской голос. Я узнал его сразу, хотя слышал до этого лишь однажды, в уонторе у Фредерикса.

Я открыл глаза. Он сидел в большом кресле напротив дивана, и на коленях у него лежал автоматический пистолет. Это было оружие какой-то неизвестной мне зарубежной модели; в наши дни этих новинок развелось столько, что за всеми и не уследишь. Насколько мне удалось заметить, конструкция его была довольно стандартной. Калибр же, на мой взгляд, составлял примерно.38 дюйма, или 9 миллиметров.

Бет сидела на ручке того же кресла, не смея пошевелиться. Левой рукой Мартель непринужденно обнимал её, удерживая в таком положении, и ладонь его левой руки покоилась именно там, где, как нетрудно догадаться, и надлежало ей находиться в подобной ситуации. Даже если подобные вещи не интересовали бы его, как Мартеля — а досье утверждало как раз обратное — то, ему все равно нужно было соответствовать стилистике взятой им на себя роли Фенна, а эти провинциалы с гангстерскими замашками просто сходят с ума от женской груди. Возможно, это происходит потому, что их матери слишком рано перевели их с грудного на искусственное вскармивание — если, конечно, у них вообще были матери.

Я также заметил, что английское ружье было аккуратно водружено на свое прежнее место на стене. А два патрона, которыми оно было заряжено, стояли на ближайшем столе, ясно давая мне понять, что оружие разряжено, и, с моей стороны, было бы глупо строить в отношении его какие-либо планы. Как и подобает настоящему профессионалу, Мартель учел решительно все.

— А теперь нож, — приказал он. — И без фокусов.

Такова оборотная демонстрации наиболее эффектных трюков перед придурками типа Тони и Рики. К самый ответственный момент, когда вам действительно необходимо ими воспользоваться, вдруг выясняется, что все уже знают, чего от вас ожидать. Что ж, хотя с ним этот трюк у меня, скорее всего, все равно не прошел бы. Я осторожно сунул руку в карман, и вынул из него складной немецкий ножик, держа его между большим и указательным пальцами.

— Бросай на пол.

Я так и сделал.

— Вперед, герцогиня. Принесите его мне, — скомандовал он, убирая руку и отпуская её. Бет неуверенно встала. Мартель одобряюще хлопнул её по аппетитной попке. — Давайте. Поднимите нож и дайте его сюда. — Он усмехнулся. — Герцогиня… Герцог и герцогиня. Сладкая парочка…

Еще один человек, находившийся в комнате услужливо засмеялся, чем в первый раз за все это время привлен к себе мое внимание. Он не представлял из себя ничего особенного — просто знающий свое дело работник со сломанным носом на широком, недобром лице. Всего одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он ничего не знает. Наверное, именно поэтому Мартель продолжал строить из себя перед нами Фенна — а, возможно, он уже настолько сжился с этой ролью, что теперь это выходило у него само собой.

И вот теперь этот, второй человек, снова подал голос, сказав:

— Фенн, там телефон.

— Ну и что теперь?

— Он все ещё звонит.

— Сам слышу, — огрызнулся Мартель. — Я, конечно, понимаю, Джои, что это очень неприятно, вроде как серпом по яйцам, но ты уж потерпи, поагонизируй ещё чуток, ладно? — Он снова подтолкнул Бет. — Действуйте, герцогиня. Подберите ножик и дайте его сюда.

Бет неуклюже двинулась вперед; она напоминала девочку-подростка, впервые примерившую мамины туфли на каблуках. Она остановилась у дивана и виновато воглядела на меня.

— Мэт… я… мне очень жаль.

— Конечно, — сказал я.

Не было заметно ни малейших признаков борьбы. Должно быть, они просто вошли сюда через незапертую дверь кабинета, что находилась рядом с камином — теперь я припоминал, что та комната имела отдельный вход — и отобрали у неё заряженное ружье, прежде, чем она смогла заставить себя выстрелить. Что ж, мне следовало бы догадаться заранее, что все именно так и будет. Я требовал от неё слишком многого, хотя, честно говоря, самому мне так тогда не казалось.

Бет всегда была противницей того, чтобы привлекать к себе внимание или поднимать шум — и тем самым выставить себя в невыгодном свете — и, насколько мне известно, подобное странное предубеждение характерно почти для всех респектабельных людей. Мысль о том, чтобы вот так запросто взять да и пальнуть из ружья в собственной гостиной, представлялась ей просто нелепой. И она ждала, желая убедиться в том, что это действительно необходимо, а потом было уже слишком поздно.

В этот момент я, разумеется, не мог не вспомнить и о тех женщинах, которые, имея в своем распоряжении ружье и достаточно количество патронов, могли бы оберегать мой сон от целой армии таких вот Мартелей и Джои, но это было не честно по отношению к Бет. Ведь у неё не было ничего общего с Марией, Тиной и любой другой из тех девушек, с кем меня свела война — все они были настоящими воительницами, хищницами в человечьем обличье. Она же была просто Элизабет Логан, в прежнем замужестве Бет Хелм, любящая жена и заботливая мать.

— Я… я не смогла, — проговорила она упавшим голосом.

— Да, конечно.

Беззвучно открывая рот, она одними губами сказала: «Питер».

Тем временем в кресле у неё за спиной нетерпеливо заерзал Мартель.

— Поднимите и несите сюда! — скомандовал он.

Бет не была до конца уверена в том, что я её понял. Она принялась подавать отчаянные знаки взглядом, видимо, намекая на то, что кто-то или что-то находилось на улице, и, нагибаясь за ножом, снова беззвучно произнесла то же имя. Затем она вернулась обратно и передала его Матрелю. Он оглядел трофей и даже как будто удивился его небольшим размером, но вслух ничего не сказал, а просто сунул маленький ножик в свой карма.