Но если вместе с зерновыми посеять клевер, и всю солому и органические остатки вернуть в почву в качестве мульчи, то культуру можно выращивать без гербицидов, химических удобрений и приготовленных компостов.

В земледелии совсем немного того, без чего нельзя обойтись. Химические удобрения, гербициды, инсектициды, машины – всё это не нужно. Но если создаются условия, при которых они становятся необходимыми, тогда требуется сила науки.

Я продемонстрировал на своих полях, что натуральное земледелие даёт урожай не меньший, чем современное научное земледелие. Если результаты неактивного земледелия сравнимы с результатами науки, при гораздо меньших затратах труда и ресурсов, в чем же заключается польза научной технологии?

Теория относительности

Глядя на светлое сияние осеннего неба, осматривая окружающие поля, я был удивлён. На всех полях, кроме моего, работали машины по уборке риса и комбайны. В последние три года моя деревня изменилась до неузнаваемости.

Как и можно было ожидать, юноши, живущие на горе, не завидуют повороту к механизации. Их радует спокойная мирная уборка урожая с помощью старого ручного серпа.

В тот вечер, когда мы заканчивали вечернюю трапезу, я рассказал за чаем, как много лет назад в этой деревне в те дни, когда фермеры обрабатывали поля вручную, один человек начал использовать для этого корову. Он был очень горд тем, как легко и быстро он мог закончить тяжёлый труд вспашки почвы. Двадцать лет назад, когда появился первый механический культиватор, все жители деревни собрались и серьёзно обсуждали, что лучше – корова или машина. В течение двух-трёх лет стало ясно, что машина работает быстрее, и, не заботясь ни о чём, кроме выигрыша во времени и удобства, фермеры отказались от своих тягловых животных. Главным побуждением было просто желание закончить работу быстрее, чем соседний фермер.

Фермер не понимает, что он стал просто фактором увеличения скорости и эффективности в уравнении современного земледелия. Он позволил продавцам сельскохозяйственного оборудования сделать за него все расчёты.

Когда-то люди смотрели в звёздное ночное небо и ощущали огромность Вселенной. Теперь вопросы времени и космоса оставлены всецело в ведении учёных.

Говорят, что Эйнштейну дали Нобелевскую премию по физике из уважения к непостижимости его теории относительности. Если бы его теория понятно объяснила феномены относительности в мире и тем самым освободила бы человечество от ограничений времени и пространства, вызвав к жизни более приятный и спокойный мир, это было бы достойно похвалы. Однако его объяснение сбивает людей с толку и заставляет их думать, что мир сложен сверх всякого понимания. Ему стоило бы присудить премию за «разрушение покоя человеческого духа».

В действительности мир относительности не существует. Идея о феномене относительности – это структура, созданная человеческим интеллектом. Другие животные живут в мире неразделённой реальности. В той степени, в какой человек живёт в относительном мире интеллекта, он теряет представление о времени, которое вне времени, и о пространстве, которое вне пространства.

«Вы можете быть удивлены моей привычкой всё время поддевать учёных», – сказал я и сделал паузу, чтобы отхлебнуть глоток чая. Юноши смотрели, улыбаясь, их лица блестели в свете костра. «Это потому, что роль учёного в обществе аналогична роли различающего понимания в вашем собственном сознании».

Деревня без войны и мира

Змея схватила лягушку и ускользнула в траву. Девушка закричала. Молодой парень, не скрывая отвращения, швырнул в змею камень. Другой засмеялся. Я повернулся к тому, который бросил камень: «Как ты думаешь, чего ты этим добьёшься?»

Ястреб охотится за змеёй. Волк нападает на ястреба. Человек убивает волка, а человека сводит в могилу вирус туберкулёза. Бактерии размножаются в останках человека и других животных, травы и деревья поглощают питательные вещества, образовавшиеся в результате активности бактерий. Насекомые атакуют деревья, лягушки едят насекомых.

Животные, растения, микроорганизмы – все они части круговорота жизни. Поддерживая постоянное равновесие, все они ведут естественно регулируемое существование. Люди могут выбрать точку зрения на этот мир или как на модель мира, где сильный поедает слабого, или как на мир, где процветает сосуществование и обоюдная польза. И та, и другая точка зрения – это произвольная интерпретация, которая вызывает ветер и волны, вносит беспорядок и смятение.

Взрослые думают, что лягушка заслуживает жалости и сочувствуя её смерти, презирают змею. Эти чувства могут показаться естественными, само собой разумеющимися, но разве они соответствуют тому, что происходит на самом деле?

Один юноша сказал: «Если видеть жизнь, как борьбу, в которой сильный пожирает слабого, то лицо земли предстаёт как ад смертоубийства и насилия». Но это неизбежно, что слабый должен быть принесён в жертву, чтобы сильный мог жить. То, что сильный побеждает и выживает, а слабый умирает – это закон природы. После прошедших миллионов лет творения, живущие теперь на земле, победили в борьбе за жизнь. Вы могли бы сказать, что выживание наиболее приспособленных – это бережливость природы.

Второй юноша сказал: «Так это выглядит для победителя. Я смотрю на мир с точки зрения сосуществования и взаимной пользы. В этом поле, под покровом зерновой культуры, клевер и многочисленные виды трав и сорняков живут во взаимодействии и содружестве. Плющ обвивается вокруг деревьев, лишайники живут на коре дерева и на его ветвях, Под покровом лесной растительности располагаются мхи. Птицы и лягушки, растения и насекомые, мелкие животные, бактерии, грибы – все создания играют свои важные роли и выигрывают от существования друг друга».

Третий сказал: «Земля – это мир сильного, поедающего слабого, а также мир сосуществования. Сильные создания имеют пищи не больше, чем им необходимо, и хотя они нападают на другие существа, общее равновесие в природе постоянно поддерживается. Бережливость природы – это её железное правило, поддерживающее мир и порядок на земле».

Три человека и три точки зрения. Все три мнения я встретил решительным отрицанием.

Мир сам по себе никогда не спрашивает, основан ли он на принципе конкуренции или кооперации. Если видеть его в относительной перспективе человеческого интеллекта, то в мире есть те, кто силён и те, кто слаб, есть большие и маленькие.

Нет никого, кто сомневается в существовании такой относительной точки зрения, но если бы мы предположили, что относительность человеческого восприятия ошибочна – например, нет больших и маленьких, нет верха и низа, – если мы скажем, что такой точки зрения вообще нет, человеческие ценности и суждения будут разрушены.

«Не является ли такой способ видения мира пустым полётом воображения? В реальности есть большие страны и маленькие страны. Если есть бедность и довольство, сила и слабость, неизбежно будут конфликты и, соответственно, победители и побеждённые. Но можете ли вы сказать, что это относительное восприятие и возникающие вследствие этого эмоции человечны и, значит, естественны, что они уникальные привилегии человеческих существ?»

Другие животные сражаются, но не устраивают войны. Если вы скажете, что война, которая вытекает из идеи сильного и слабого, это специально человеческая «привилегия», тогда жизнь – это фарс. В непонимании того, что это фарс, заключается трагедия человечества.

Кто спокойно живёт в мире без противоречий и различий – это дети. Они воспринимают свет и темноту, силу и слабость, но не делают выводов. Даже хотя существуют змея и лягушка, ребёнок не имеет представления о сильном и слабом. В детях есть изначальная радость жизни, но страх смерти должен со временем появиться.

Любовь и ненависть, которые отражаются в глазах взрослых, вначале не были двумя различными вещами. Это было одно и то же, видимое как бы спереди и сзади. Любовь давала пищу для ненависти. Если вы перевернёте монету любви, она станет ненавистью. Только путём проникновения в абсолютный мир, в котором нет аспектов, возможно не потеряться в двойственности феноменального мира.