Сверстники Билли на игровой площадке проходили через одинаковые стадии увлечения жирафами и велосипедами, а в три года всем пришло время поступить в детский сад.

– Интересно, как мне удалось вырасти, не посещая детский сад за полторы тысячи долларов в год? – саркастично спросил Тед. – Стоит ли выбрасывать чертову уйму денег на то, что трехлетний ребенок будет сидеть и рисовать картинки в компании себе подобных?

Джоанна проявила твердость, зная, что получит несколько свободных часов в день.

– Все дети идут в сад, и если Билли не пойдет, он безнадежно отстанет в развитии, разучится говорить и никогда не восполнит этих потерь, – заявила она.

Теду пришлось выписать чек, и Билли стал посещать садик «Котятки». Правда, это не принесло Джоанне заметного облегчения. Тед иногда одевал сынишку по утрам и отводил в сад, но мальчик возвращался домой уже к обеду, и Джоанна должна была проводить с ним целый день, казавшийся ей бесконечным. Знакомые мамаши соглашались, что все трехлетки одинаковы, но это мало утешало Джоанну, когда Билли требовал не треугольные, а квадратные сэндвичи с арахисовым маслом, а молоко хотел пить из чашки с клоуном, а не из стакана со слоником. Он отказывался пользоваться помятой цветной бумагой, жаловался, что у гамбургера слишком твердая корочка, хотел желтый велосипед со звонком, как у Рэнди, а не красный с пищалкой и проливал на пол яблочный сок уже через десять минут после ухода уборщицы, получившей двадцатку.

Пусть Тед ворчал, что жизнь дорожает, дела в компании идут неважно и ему могут урезать зарплату – он хотя бы работал и обсуждал читательский спрос и стоимость страницы, а не марки арахисового масла. «Прости, Билли, я забыла, что ты любишь “Джиффи”, я почему-то думала, что “Скиппи”». «Нет, я же сказала, нельзя есть на завтрак сэндвич с мороженым!»

– Иду, иду! Я была в туалете. Ради бога, ты не можешь сам достать эту чертову машину?

– Мамочка, не кричи на меня!

– Да перестань ты реветь!

Он плакал еще громче, и приходилось обнимать и успокаивать его, а ее никто не успокаивал.

Когда она играла Белоснежку в школьном спектакле, у нее от волнения началась крапивница. И когда заняла второе место по красоте на выпускном. И на первом свидании с Филипом из Гарварда. Родители всегда были готовы купить ей кашемировый свитер или новый браслет, а первые годы в Нью-Йорке помогали оплачивать квартиру. Во время третьего романа с женатым Джоанна задумалась, не превращается ли это в привычку, и ее снова обсыпало. Она позвонила маме, которой показалось, что дочка загрустила, и получила чек на двадцать пять долларов (порадуй себя, доченька). От волнения у нее всегда начиналась крапивница, и родители держали наготове каламиновый лосьон.

Учась на курсах секретарей, Джоанна однажды почувствовала знакомый зуд под кожей и испугалась, что снова покроется пятнами. С тех пор она старалась избегать стресса. Всегда соблюдала порядок на рабочем столе, делала все вовремя, чтобы не волноваться, и не брала на себя больше, чем могла осилить. Хорошая секретарша – вполне достойная работа. Она не собиралась строить карьеру, жертвуя сном и едой, зарабатывая нервный тик, как знакомые по прежней жизни женщины-руководители. Мне не нужна крапивница.

– Что это? – спросил Тед, увидев ее раздетой в один из редких вечеров (не чаще раза в неделю), когда они собирались заняться любовью. Трехгодовалый ребенок – сущее наказание. Оба так уставали!

– Ничего, фруктов переела.

Ее спасли господа Уилсон и Данлоп. Пара часов на корте – и сыпи как не бывало. Скоро Джоанна полностью отдалась почти забытой страсти. В старших классах она занималась теннисом наряду с уроками фортепиано и чечетки. В колледже играла постоянно, удивляя спортивных поклонников умением перебросить мяч через сетку, а вот после переезда в Нью-Йорк – редко, еще до встречи с Тедом. Он больше любил велосипед, иногда выходил на школьную площадку и играл с соседскими подростками в баскетбол. Возвращался измученный и начинал вспоминать чудесные старые времена в Бронксе.

Эми обмолвилась, что тоже когда-то играла в теннис. Они купили абонементы и начали тренироваться в Центральном парке. Сначала раз в неделю по утрам, пока дети в саду, потом два. Чуть позже Джоанна стала брать платные уроки – двух раз в неделю ей уже не хватало. Когда выигрывала, у нее поднималось настроение, и наоборот. Она мысленно прокручивала в памяти удары и анализировала ошибки перед сном, смотрела турниры по телевизору, стала играть заметно лучше и с легкостью побеждала Эми. Теннис помог ей продержаться до лета.

Компания Теда испытывала финансовые трудности, ему урезали зарплату на десять процентов и попросили ограничиться неделей отпуска. Джоанна заявила, что у нее расплавятся мозги, если придется в удушающую летнюю жару водить Билли на пустую площадку. Тед проявил понимание и предложил компромисс: Билли посещает летнюю группу в садике, в августе они позволяют себе неделю скромного загородного отдыха; Джоанна отказывается от дорогостоящих уроков, но продолжает играть с Эми и еще двумя мамашами из садика. Она загорела, постройнела и выглядела просто сногсшибательно в белой теннисной юбочке и носках с помпонами, с яркой повязкой на волосах и спортивной сумкой «Адидас».

У Джоанны не было отбоя от мужчин, которые хотели сыграть с ней пару сетов просто ради того, чтобы завязать знакомство. Ее искушали фантазии: уйти после игры с симпатичным Луисом, Эриком или Кэлом, заняться любовью, а потом говорить о теннисе, а не о гаражах из кубиков.

Августовская неделя отпуска показалась Джоанне бесконечной. Тед говорил только о работе, о том, что компания переживает трудные времена. Он гадал, удержится ли в своем кресле до конца года. У меня тоже трудные времена, думала Джоанна. Почему бы нам не обсудить мои проблемы? Она тонула в океане мелочей, которые казались Теду пустяками.

Они сняли недорогой домик в Хэмптон-Бэйс. На рекламных брошюрах курортный городок для среднего класса выглядел райским уголком, а в реальности кишел лодками, рыбаками и комарами. Билли попал в окружение детей постарше, не мог приспособиться к новой обстановке и цеплялся за ее юбку.

– Иди поиграй, Билли! Во что ты хочешь играть?

– Я не могу решить.

Это нормально для трех лет употреблять слово «решить»? Он такой развитый, такой славный и так ее достал!

– Ну, иди поплавай.

– Господи, Джоанна, ты с ума сошла? Он не умеет плавать!

– Ну так научи его. Я отдыхаю. Я имею право расслабиться?

Мужчины отправились в бассейн, а Джоанна поклялась себе больше никогда не ездить в отпуск с семьей – во всяком случае, туда, где нет теннисных кортов.

Корты Тед нашел. Местный клуб сдавал их посторонним за почасовую плату и даже предоставлял услуги няни.

– Ты же говорила, что будешь играть со мной!

Ракетку Джоанна захватила с собой, а Тед взял напрокат.

– Тебе что, трудно поиграть со мной часок?

Часок показался Джоанне неделей. Тед был никудышным теннисистом и топтался на площадке, как медведь. Рядом играли две смешанные пары постарше. Мячи Теда постоянно улетали на соседний корт, он бросался их доставать, путался под ногами и забывал возвращать чужие. Кроме того, Билли ухитрился сбежать от несовершеннолетней няни и вертелся у ограды, хныча, что ему не дают яблочного сока, а спрайт он терпеть не может. Пока Джоанна отводила беглеца обратно, Тед отправил мяч за забор и присвоил чужой. Она стыдилась его, жалкого неудачника из Бронкса. Ночью отдалась ему автоматически, просто ждала, когда он кончит, даже не пытаясь получить удовольствие.

В последний день отдыха, который наконец наступил, Джоанна бросила Билли с Тедом у бассейна и спустилась к пляжу. Села на причал, глядя в маслянистую воду. Они хоть заметили, что я ушла? Или им безразлично? Да какая разница! Надоели! Как только приеду, позвоню Эми договориться на понедельник. И так целую неделю потеряла из-за этого клоуна. Господи, какая жара! В жизни не было такого отпуска! Хуже не бывает.