– Данил, как вы это делаете… в воде?

Именно это он собирался ей показать.

– На этот раз, по-моему, богиня.

Она обхватила его шею, притянув в объятия. Затвердевшие соски скользнули по его груди, и по всему его телу до самого хвоста прошелся электрический заряд. Данил накрыл уста Ди в ненасытном опаляющем поцелуе, затем опустил рот к пульсирующей жилке у основания горла, прежде чем снова ринуться вверх. Он остановился на секунду и понял, что губами может удовлетворить только часть желаний, но тело требовало большего.

– Задержи дыхание, Ди.

Она заглянула ему глубоко в глаза и кивнула. Темная зелень глаз рассказало многое. Ему принадлежало ее полное и абсолютное доверие. Ди набрала в грудь побольше воздуха, Данил обхватил ее и погрузился в воду.

Он ждал, сможет ли она справиться. Если ей надо будет всплыть, он сделает это немедленно. Ради нее все что угодно. Но Афродита расслабилась в его объятиях, позволив управлять и направлять. Это было неожиданно приятно.

Данил обвил ее ногу вокруг своей талии. Ди поняла его намеренье и обхватила второй ногой. Член мгновенно вырвался наружу и качнулся у ее естества. Ди напрягла руки на его спине. Данил лениво подтолкнул их обоих к поверхности, Ди скользнула вниз, и головка вошла внутрь.

– Откуда он появился? – Удивлённый смех разрезал воздух, как только Ди сделала вдох. Данил сжал ее ягодицы и потянул сильнее на себя. Смех Ди сменился на стон.

– Почувствуй.

Он застонал, когда ее руки схватили основание члена, все еще не проскользнувшие в до конца мягкое влагалище. Она качнулась вперёд, и он вошел чуть глубже. Ее рука по-прежнему двигалась по затвердевшей плоти. У Данила закружилась голова от удовольствия.

– Чешуйчатая оболочка прячет мой орган, пока не понадобится. Задержи дыхание.

Ди кивнула, и вода поглотила их. Водная прохлада стала участником их любовных ласк. Но Данил был сосредоточен на обжигающем жаре Ди. Каждый раз, как он всплывал, океан гладил его член, убеждая погрузиться в Ди снова. Он обожал смотреть ей в глаза в такие моменты, наблюдать волны экстаза, пробегающие по лицу.

Еще дважды они всплывали только чтобы через пару минут погрузиться в морскую пучину. Всю жизнь он ждал, чтобы вот так заняться любовью. Шанс любить Ди стоил тысячи жизней ожидания. Они поднялись на поверхность, и Данил поплыл к прибрежному выступу, пока спина Ди не прижалась к поверхности.

– Моя богиня. Мой agapimeni, – пробормотал он между поцелуями.

Каждый толчок вырывал у Ди низкий стон, заставляя сердце Данила колотиться быстрей. Однако этого было недостаточно.

– Открой глаза, богиня. Посмотри на меня.

Он ускорил темп. Полу прикрыв веки, она умоляла о большем, прежде чем уткнулась лицом в изгиб его шеи. Ее вскрики были громкими, но ему хотелось большего.

– Назови мое имя, Афродита. Позволь небесам узнать о нашей любви.

Ди снова застонала, а звук вибраций отдался в его груди.

– Пожалуйста, Данил.

– Вот так agapimeni...

Тем не менее, он хотел большего. Данил просунул руку между их изгибающимися телами и нашел великолепный бугорок между кучеряшек. Ди задрожала от прикосновения, плоть еще тесней обхватила член. Эротические крики стали прекраснейшей музыкой для ушей.

– Данил! – закричала она.

«Боги, да».

Его тело стало подобно раскалённой лаве. Живот Ди напрягся, когда стенки сжали член, и он резко кончил.

Горячий поток страсти мчался по телу и наполнял ее. Это был первобытный акт обладания, подстегивающий входить сильней и глубже. Чем больше семени она брала от него, тем сильнее он страшился ее потерять.

– Agapimeni. – Он нежно поцеловал ее. – Моя возлюбленная.

Они держались за руки, когда спустя пару часов приплыла лодка. Ди ради перестраховки взглянула на Данила, но тот не сводил глаз с паромщика. Но все же нежно сжал ладошку. Ди гордо стояла с ним рядом, расправив плечи.

Это помогло немного унять дрожь отвращения, когда лодка причалила и наконец остановилась. Харон представлял собой кошмарную фигуру, какой она себе его и воображала. Пустые бездушные глаза на изможденном лице смотрели только вперед. Если он и видел их, то Ди не могла этого знать. Она могла только поспорить, косматая борода в жизни ни ведала мыла. С изодранным красно-коричневым одеянием дела обстояли не лучше.

В одной руку он сжимал шест, а вторую скелетную конечность протянул в их сторону. Данил положил туда монетку-обол и переступил на борт. Лодка оставалась неподвижной независимо от смены веса. Ди шагнула к своему тритону, но нахмурилась, когда Харон протянул руку в ее сторону.

«Паромщики воздали епитимию. Что ему еще нужно?»

– Данил?

У того напряглась челюсть.

– Я этого боялся. – Он встал между ней и паромщиком. – Харон, я Данил, сын Анселина и Симеоны. Я веду свою половинку в дом отца, чтобы получить благословение нашего союза. Мы с ней одна душа и я требую прохода для нас обоих. Тебе заплатили за это достойную плату.

На мгновение Ди показалось, что собеседник не согласится. Но пальцы паромщика сомкнулись на монете, и Харон убрал руку. Видимо, вопрос решен. Не считая дела о «второй половинке». Ди взглянула на мужчину, которого столь мало знала, но уже претендующего на ее сердца.

«Неужели Данил правда думает, что мы пара? Зачем он солгал Харону о цели нашего визита? Вполне возможно слова о второй половинке ложь».

Но даже просто от этих слов, по телу Ди побежали сладостные мурашки.

«Не стоит зацикливаться на этой идее, насколько бы она ни казалась заманчивой».

Заглянув ему в глаза, Афродита узнала ответ. За этот короткий промежуток времени и, несмотря на невозможность такой связи, Данил похитил ее сердце.

Данил притянул Ди в объятия, и они прижались друг к другу. Она вдохнула мужской слегка солоноватый аромат, и расшатанные нервы успокоились. Однако удовлетворенность исчезла, когда лодка причалила к другому берегу. Возможно, Харону потребовались часы, но он доставил их до дома богов в считанные минуты.

– Ди, пожалуйста, останься здесь. Я прошу тебя.

Сердитый голос Данила обычно был поводом для беспокойства, но, проклятье, она не выпустит его из своего поля зрения.

Проигнорировав просьбу, Афродита направилась к строениям перед ними. Разочарованно вздохнув, Данил пошел рядом. Они прошли огромную пещеру, и несмотря на искушение заглянуть внутрь, Афродита прошла мимо. От мысли задержаться в пустоши по коже словно ползло стадо сороконожек.

– Когда мы попадем внутрь, он узнает о моем присутствии. Возможно, он знает о моих намерениях. В любом случае, Ди, не вставай между нами.

– Ты знаешь, что отступать слишком поздно. Два неправильных поступка не дадут одного правильного. Чтобы ты ни сделал, это не вернет твою мать.

– Я дал клятву.

– И я не буду хуже о тебе думать, если ты ее нарушишь.

Он положил руку ей на плечо и развернул к себе.

– Я не смогу жить в ладах с самим собой, если даже не попытаюсь ее исполнить.

Афродита изучала его лицо, пытаясь понять

«У этой ситуации должен быть другой выход. Разве у богов нет своего трибунала или чего-то подобного, где придется ответить за тяжелые преступления?»

Пока они ожидали лодочника, Данил рассказал историю своего народа и объяснил их верования. Ди не могла сказать, что со многим согласна, но с другой стороны еще вчера она не верила в русалок и тритонов. Забавно, как за сутки может измениться мировоззрение.

Ди задумчиво прикоснулась к его щеке.

– Чтобы ни произошло, Данил, я буду рядом.

– Его власть крайне ограничена в пределах стен дома. – Возможно, он озвучил это напоминание больше для самого себя. – Возможно, это единственное преимущество, что у меня есть. Это и мое неожиданное появление.

– Ссоры между богами, так?

Ди достаточно много знала про распри между всевидящими существами. Если боги управляли элементами и своими последователями, то просто страшно представить, если они начнут применять свои способности друг на друге. Без ограничений силы не было бы мира.